Другой пожилой мужчина принес чашку теплого чая. В манерах его присутствовала некоторая подобострастность. Оба носили одеяния дворецких, и хотя их глаза выдавали сильную усталость, Эленд обратил внимание на опрятную одежду и чистые руки.
«Старые привычки, – подумал Эленд, с благодарностью кивая и пробуя чай. – Террисийцы могли объявить себя свободными, но тысяча лет служения не проходит даром».
Лагерь представлялся странным местом. Призрак насчитал почти тысячу человек – не позавидуешь тому, кто должен о них заботиться, кормить и обустраивать холодной зимой. Много стариков, а мужчины – почти все дворецкие, слуги-евнухи, никогда в жизни не охотившиеся.
– Расскажите, что произошло, – попросил Эленд.
Пожилой дворецкий кивнул, голова у него тряслась. Он не казался особенно хрупким; вообще-то, он вел себя с тем же контролируемым достоинством, что и большинство собратьев, но его била мелкая неустанная дрожь.
– Синод вышел из тени, как только пала империя, мой господин. – Он принял поднесенную чашку, и Эленд заметил, что она была наполнена лишь до половины. Мера предосторожности оказалась уместной, потому что старик и так чуть не расплескал содержимое, пока нес чашку ко рту. – Они стали нашими правителями. Видимо, открывать себя так быстро оказалось не очень мудро с их стороны.
Ферухимиков среди террисийцев было довольно мало. Хранителям – таким, как Сэйзед и Тиндвил, – в течение столетий приходилось прятаться из-за Вседержителя. Опасаясь, что ферухимические и алломантические линии могут смешаться, произведя на свет человека с такими же способностями, как у него самого, Вседержитель попытался уничтожить всех ферухимиков.
– Я знавал хранителей, дружище, – мягко возразил Эленд. – Мне сложно поверить, что их можно так легко победить. Кто это сделал?
– Стальные инквизиторы, мой господин.
Эленд вздрогнул: «Так вот почему они покинули Обитель Серан…»
– Они атаковали Тафингдвен вместе с армией жестоких колоссов, – продолжал старик. – Но это походило на отвлекающий маневр. Их настоящей целью явно был Синод. Пока наша армия сражалась с чудовищами, сами инквизиторы нанесли удар хранителям.
«Вседержитель… – подумал Эленд, и у него скрутило желудок. – Так что же теперь делать с книгой, которую Сэйзед просил отдать Синоду? Передать ее этим людям или оставить себе?»
– Они забрали тела, мой господин. Террис в руинах, и поэтому мы идем на юг. Вы сказали, что знаете короля Венчера?
– Мы… встречались, – кивнул Эленд. – Он правил в Лютадели, а я оттуда родом.
– Он примет нас, как вы считаете? – забеспокоился старик. – Нам больше не на кого надеяться. Тафингдвен – столица Терриса, но даже он не был большим городом. Нас осталось мало – Вседержитель об этом позаботился.
– Я… не знаю, сможет ли Лютадель помочь вам, друг.
– Мы хорошие слуги, – пообещал старик. – Мы поддались гордыне и объявили себя свободными. Мы сражались за жизнь еще до того, как напали инквизиторы. Возможно, они оказали нам услугу, когда выгнали из города.
Эленд покачал головой.
– Колоссы атаковали Лютадель больше недели назад, – сказал он негромко. – Я и сам беженец, мастер дворецкий. Насколько мне известно, город пал.
Старик помолчал.
– Понятно, – сказал он после некоторой паузы.
– Прости. Сейчас я направляюсь обратно, чтобы увидеть, что там произошло. А несколько дней назад проходил здесь же, только в обратную сторону. Странно, что я с вами не встретился…
– Мы шли другой дорогой, мой господин, – пояснил старик. – Прямо на юг, чтобы взять провизию в Сурингшате. Вы… больше ничего не знаете о Лютадели? Там живет одна из старших хранителей. Мы надеялись, она сможет дать нам наставление.
– Леди Тиндвил?
Старик встрепенулся:
– Да. Вы ее знаете?
– Она была советником при дворе короля.
– Хранительница Тиндвил теперь может считаться нашей правительницей. Мы не уверены, сколько осталось путешествующих хранителей, но она единственная известная участница Синода, которой не было в городе, когда его атаковали.
– Она была в Лютадели, когда я ее покинул.
– Возможно, она еще жива, – предположил старик. – Мы будем на это надеяться. Благодарю тебя, путник, за сведения. Пожалуйста, будь как дома в нашем лагере.
Кивнув, Эленд поднялся и направился к Призраку, который ожидал неподалеку.
Люди жгли большие костры, словно желая отогнать туман. Свет немного рассеивал мглу, но в то же самое время словно подчеркивал ее, порождая пугающие объемные тени. Призрак прислонился к чахлому дереву и смотрел на что-то, чего Эленд видеть не мог. Зато слышал: плач детей, кашель, сопение животных.
– Плохи дела, да? – тихо спросил Эленд.
Призрак покачал головой.
– Лучше бы они погасили эти костры, – пробормотал он. – Глаза болят.
Эленд глянул по сторонам:
– Не такие уж они яркие.
– Просто тратят дрова.
– Пусть хоть сейчас у них будут какие-то удобства. Дальше такой возможности не представится. – Эленд смолк, наблюдая за проходившим мимо отрядом террисийских «солдат» – людей, которые, вне всяких сомнений, являлись в прошлом слугами.
У них была безупречная осанка, и двигались они грациозно, правда Эленд сомневался, что их руки держали иное оружие, кроме кухонных ножей.
«Нет в Террисе армии, которая могла бы помочь моему народу».
– Ты отослал Вин, чтобы она собрала наших союзников, – тихо сказал Призрак. – Они должны встретиться с нами, и потом мы планировали отправиться искать убежища в Террисе.
– Знаю.
– Но в Террис нам теперь нельзя. Там инквизиторы.
– Знаю, – повторил Эленд.
Призрак с минуту молчал:
– Весь мир разваливается на части, Эл. Террис, Лютадель…
– Лютадель еще не пала. – Эленд бросил на Призрака быстрый взгляд.
– Колоссы…
– Вин найдет способ остановить их. Мы же знаем, что она обнаружила источник силы у Колодца Вознесения. Пора идти. Мы можем восстановить потерянное, и мы это сделаем. А потом поможем Террису.
Призрак помедлил, затем кивнул и улыбнулся. Эленд и сам удивился тому, как сильно его уверенные слова повлияли на опечаленного парнишку. Призрак выпрямился, не сводя глаз с кружки в руках Эленда, от которой все еще исходил пар, и Эленд отдал ее, пробормотав, что не любит травяной чай. Призрак все выпил с радостью.
Эленд, однако, на самом деле был гораздо сильнее взволнован.
«Бездна возвращается, в тумане бродят призраки, инквизиторы ведут игру в Террисийском доминионе. Что еще я пропустил?»
57
Надежда слаба. Аленди пережил покушения, войны и катастрофы. И все же я надеюсь, что в холодных горах Терриса он наконец-то останется беззащитным. Я надеюсь на чудо.
– Послушайте, мы все знаем, что нам надо делать. – Сетт ударил кулаком по столу. – Мы собрали здесь наши войска, и они готовы драться. Давайте же наконец вернем мое проклятое королевство!
– Императрица не приказывала нам этого делать. – Джанарль глотнул чая. Грубые манеры Сетта его совершенно не волновали. – Лично я считаю, что нам следует подождать возвращения императора.
Пенрод, самый старший из находившихся в комнате мужчин, оказался достаточно тактичен, чтобы изобразить симпатию.
– Я понимаю, что вы заботитесь о своем народе, лорд Сетт. Но у нас и недели не было, чтобы отстроить Лютадель. Слишком рано думать о расширении нашего влияния. Мы не можем позволить себе такие приготовления.
– Ох, довольно, Пенрод, – огрызнулся Сетт. – Не тебе здесь командовать.
Все трое повернулись к Сэйзеду. Тот чувствовал себя очень неуютно, сидя во главе стола в зале для совещаний крепости Венчер. Секретари и адъютанты, включая нескольких клерков Доксона, стояли у стен просторной комнаты, но только три правителя – теперь три короля – вассалы Эленда – сидели за одним столом с Сэйзедом.
– Думаю, нам не стоит спешить, лорд Сетт.
– Это не спешка! – выкрикнул Сетт, снова ударив по столу. – Я просто хочу отправить разведчиков и шпионов на задание, чтобы у нас была информация, когда мы начнем завоевание!
– Если начнем, – отозвался Джанарль. – Если император и решит вернуть Фадрекс, это произойдет не раньше лета, да и то в лучшем случае. У нас есть и более насущные заботы. Мои войска слишком долго находились за пределами Северного доминиона. Основы политического искусства учат, что сначала нужно закрепить свое положение, а уже потом завоевывать новые земли.
– Чушь! – не согласился Сетт, небрежно махнув рукой.
– Вы можете посылать разведчиков, лорд Сетт, – вмешался Сэйзед. – Но они должны только собирать сведения. Им не следует ввязываться в военные действия, каким бы сильным ни было искушение.
Сетт покачал головой:
– Вот поэтому я и не вмешивался никогда в политические игры, которые так любили в Последней империи. Никто ничего не делает, но все очень заняты планированием!
– Есть много деликатных вопросов, лорд Сетт, – заметил Пенрод. – Терпеливый получает лучшую награду.
– Лучшую награду? – переспросил Сетт. – И что же получил Центральный доминион, выжидая? Вы терпели до тех пор, пока город не рухнул! Если бы у вас не оказалось лучшего рожденного туманом…
– Лучшего, мой господин? – спросил Сэйзед негромко. – Разве вы не видели, что она управляла колоссами? Разве вы не заметили, как она летела в небе, точно стрела? Леди Вин не просто «лучшая рожденная туманом».
Все замолчали.
«Я должен все время напоминать им про нее, – подумал Сэйзед. – Без лидерства Вин, без ее угрожающей силы этот союз развалится быстрее, чем за три удара сердца».
Нет, так нельзя. Он не мог удержать беседу в нужном русле, не мог помочь им в решении их разнообразных проблем. Только и мог, что напоминать про силу Вин.
Впервые в жизни террисиец чувствовал замешательство. Апатию. Какой смысл в разговорах? Разве в чем-то вообще есть смысл теперь, когда умерла Тиндвил?
Сэйзед стиснул зубы и попытался сосредоточиться.