ас на случай, если кредиты подойдут к концу или их просто не примут. Я, недолго думая, набрал десять килограмм микросхем и чипов, - благо, возросшая сила и, соответственно, грузоподъемность инвентаря позволяла, - и только после этого мы покинули технический отдел. Всё как в пословице - видит око, да зуб неймёт. Ценных вещей огромное количество, а унести мы можем совсем немногое.
- 'Теперь каюты'. - Я, кивнув, поспешил за отчего-то заторопившимся другом...
.
Глава 29
Вскрываю очередную дверь и облегчённо выдыхаю - больше препятствий на нашем пути не предвидится. Тридцать минут ушло на то, чтобы вскрыть препятствующие проникновению в жилой сектор двери, коих на нашем пути встретилось четыре штуки, и вот теперь мы, наконец, добрались до своей цели. Три открытых люка, каждый ведёт в комнату одного из сотрудников станции.
- 'С какого начнём?'. - Я повернулся к Кулиппе, заинтересованно изучающему плакат с изображением улыбающегося человека в униформе, расцветкой похожей на одежду погибших сотрудников станции. - 'С левого?'.
- 'С левого. Обращай внимание на всё, что может нести в себе информацию - людские торговцы выкупали у нас хранилища данных по хорошим ценам, зависящим от содержимого... И еще надо не забыть посмотреть, что есть в инвентарях у трупов. Как-то вылетело из головы'. - Мы вошли в крайнее левое помещение и принялись осматриваться. И если Кулиппе остался рядом с возвышающимся у самой двери терминалом, над которым был закреплен стеллаж с сотнями чипов с базами данных, то я направился к, похоже, рабочему столу некогда обитавшего тут человека. Кровать, пара стульев, шкаф, одежду в котором совершенно не коснулось течение времени... Посреди похожих друг на друга элементов мебели деревянный стол смотрелся чуждо. Как он уцелел за прошедшие века для меня оставалось загадкой...
Я обошел его по кругу и сел в шикарное кресло с высокой спинкой, принявшись осматривать выдвижные полки. Бумаги, пистолет, десяток чипов в специальных пазах... Аккуратно, стараясь не повредить и без того просуществовавшую крайне долгий срок электронику, вытащил базы данных и сложил в инвентарь. Пистолет... Я взял его в руки и присмотрелся. Массивная прорезиненная рукоять, отливающий серебром металл, узор вдоль затвора и выполненный в виде маленького молотка курок - весь внешний вид оружия кричал о своей исключительности.
'Модель пистолета 'Ru-221', наградной. [Огненный Г.А.]
Легкое оружие, муляж.
Описание: Наградное оружие офицеров лейб-гвардии Ридоальской Империи. Вручается вместе с Императорским Орденом Защитника [За службу и храбрость] и/или Ордена Среброкрылого Ястреба [За Веру, Императора и Закон]'.
Я, удивленно хмыкнув, спрятал оружие в инвентарь. Интересная вещь, проливающая тайну на названия некогда существующих государств, погрузивших мир в пучину войны. Ведь в хрониках иначе как 'Империя' или 'Объединение' стороны конфликта не именуют. Даже имена правителей тех времен замаскировали под 'псевдонимами'. Не знаю, как местных, а меня история когда-то здесь живущих народов очень интересует. Её хранят не ради шутки - это память, перенесенная на, в нашем случае, чипы, которую потомки обязаны знать и уметь делать из произошедшего выводы. Не просто так детей учат взрослые, а не бросают их на произвол судьбы - это та же самая история, передаваемая из поколения в поколения, только в несколько уменьшенном варианте.
- 'Наградное оружие и тринадцать чипов памяти. Больше, вроде бы, в столе ничего нет'. - Кулиппе как раз заканчивал опустошать стеллаж, когда я подошёл к кровати, на которой уцелел матрас. На удивление мягкий и удобный... Но времени рассиживаться не было - напарник уже вышел из комнаты, и я устремился следом. Впрочем, зря я торопился - сьявл ждал меня в коридоре. - 'Как у тебя?'.
- 'Чипы памяти, сто двенадцать штук, без маркировок, так что проверить у нас нет никакой возможности - они для стационарных терминалов, а такие только в городах, если в землях мутантов вообще существует подобное оборудование'.
- 'Планшеты же существуют, почему терминалам не быть?'. - Отметил я, заглядывая во вторую комнату. Здесь всё было совсем не так, как в первой - никакой металлической мебели, исключительно дерево бордовых оттенков. Даже терминал - и тот был отделан древесиной, испещренной разными узорами, словно бы проживающий здесь человек терпеть не мог минимализм. Но нас это не остановило - потратив пару минут на изучение обстановки мы принялись за дело. Мебель мебелью, но дело вперед развлечений.
В отличии от предыдущего помещения, в этой комнате стол имел Г-образную форму и был задвинут в угол. Огромное количество ныне неработающих ламп, повисших под потолком, говорили о любви хозяина к свету, а стопки каким-то чудом не истлевших бумаг - о трудолюбии... Или занятости. Раньше, еще в той жизни, мне тоже приходилось иногда работать с документами, но большим любителем подобного занятия меня назвать было трудно. Я аккуратно присел на самый кончик резного деревянного 'трона' и принялся шариться по полкам, но то, что я нашёл, поразило даже сьявла. Нет, не своей ценностью - красотой. Пара изящных золотых серёжек, выполненных в виде листков, украшенных глубокими синими камнями, формой напоминающими капли стекающей по стеблю росы, и браслет - переплетение незнакомых мне цветков, сердцевины которых представляли собой всё те же синие камни. Каждый из этих предметов имел такое же, как у остального набора, описание, за исключением строки с типом предмета.
'Украшение принцессы Ридоальской Империи.
Тип: Левая серьга.
Описание: От любящего деда - любимой внучке. Драгоценности, призванные подчеркнуть красоту обладательницы'.
Правая серьга и, соответственно, браслет. Вместе они смотрелись настолько органично и притягивающе, что я даже боялся представить, кто их мог носить. Становилось горько от одной лишь мысли, что 'любимая дочь' императора осталась здесь, среди тех трупов у входного шлюза. Что же здесь произошло много лет назад?
- 'Для меня драгоценные камни и металлы представляют ценность исключительно в качестве деталей для оружия или его компонентов...'. - Покачал головой Кулиппе, принимая у меня из рук комплект украшений. - 'Знаешь, пусть лучше он будет у тебя. Вы, люди, любите разного рода побрякушки'.
- 'Я уже не совсем человек, хоть и пытаюсь им казаться, друг мой...' - Я невольно задумался, когда я перешел ту черту, ту границу, после пересечения которой я стал не только называть, но и считать сьявла, этого мутанта, что еще совсем недавно просто увязался за мной, другом...?
- 'Внешне - нет, но душой ты гораздо лучше многих встреченных мною людей. Мелочные торговцы, кровожадные убийцы, жаждущие власти хитрецы и безвольные куклы... Многие попадали в наши подземелья, но выходили лишь единицы'. - Я не без удивления посмотрел на Кулиппе.
- 'Вы убивали людей?'.
- 'Мы убивали мразь, а людей отпускали. Знаешь, какое-то время мы даже думали, что чистота рода людского - наша цель в этом мире. Неверно истолкованные слова Всеотца - и вот уже среди людей о нас ходят легенды, как о народе, положительно относящемуся к человечеству. Словно бы и не твои бывшие сородичи когда-то уничтожили всё, что мы выстраивали столетиями'. - Кулиппе посмотрел мне в глаза. - 'Специально на людей мы не охотились, Ан-До. Попасть на нашу территорию непросто - из десятка старателей, которым мы показывали дорогу, запомнить путь мог лишь один, а самостоятельно по нему пройти... Нет, к нам очень редко попадали люди'.
- 'Тогда что ты имел ввиду?'. - Я встал из-за стола. - 'Ну, когда говорил о чистоте рода и цели, поставленной Всеотцом?'.
- 'Мы разрабатывали План. Да, именно План - с большой буквы, и никак иначе. Суть его сводилась к тому, чтобы объединить людей под одним началом и тем самым положить конец войнам. Когда-то нас, сьявлов, объединила прошедшая война, за один день перечеркнувшая прошлое, а людей... Людей должна была объединить Система. Тогда мои предки нашли способ вновь связаться с предавшей нас покровительницей и предложили свой План, но вместо одобрения и действий мы получили иное толкование слов Всеотца. Истинно верное, как потом оказалось - жрецы, свернув с ложного пути, обрели новые силы, что послужило самым верным доказательством. И вот теперь, через столько лет, Система начала действовать... И действия её до боли напоминают План. Пока, по крайней мере'.
Я замер, осмысливая услышанное. Сьявлы создали тот план, по которому действует система? Но почему Кулиппе сказал об этом только сейчас? Неужели если передать эту информацию людям ничего не изменится
- 'Кулиппе, почему ты не передал информацию про План людям? Война могла бы прекратиться так же быстро, как началась...'.
- 'Ты не знаешь о Плане ровным счётом ничего, но уже говоришь, что это знание на стороне людей смогло бы предотвратить войну. Твои выводы слишком поспешны, Ан-До. Так или иначе, но ты теперь последователь Всеотца. Привыкай широко мыслить и тщательно обдумывать каждое слово. План, Ан-До, это лишь идея - её можно сформулировать одним предложением. 'Уничтожить всех, кроме одного рода'. Больше ничего, друг'.
- 'Но... Как же объединение людей?'.
- 'Не существует способа объединить их, не уничтожив саму основу их существования. Знаешь, сколько людей жило на Земле ДО войны? Тридцать миллиардов человек. И из десяти тысяч к концу первого десятилетия в живых оставался лишь один. У нас сохранились летописи о тех временах, Ан-До, и это... Это было ужасно. Черный дождь, что заражал людей и запускал в их телах необратимые процессы, бури и ураганы, что бушевали в морях и океанах, чёрные облака, на тридцать лет лишившие людей возможности увидеть солнце, страшный мороз... А потом, когда тучи рассеялись и температура вернулась к норме, люди начали умирать. Произошло что-то, из-за чего солнечные лучи стали смертельно опасны, и люди, что проводили под ними большую часть своей жизни, умирали еще будучи молодыми. И мы выжили. Объединились, отложили оружие - и выжили. Теперь, чтобы добиться того же, но с 'истинными людьми', нужно довести их до отчаяния. Заставить забыть все прежние распри и стать одним целым перед угрозой Системы. Такой была наша точка зрения сотню лет назад, но настал день, когда всё изменилось. Мы осознали, что не только наш народ одарён Всеотцом, но и даже вы, люди. Псионика. Да, псионика стала даром Всеотца человечеству, и он являлся вам. И я даже не удивляюсь тому, что люди забыли, что послужило причиной появления у них силы менять мир одной лишь мыслью. Мы, жрецы, поняли это, но наш народ новость о наступлении Системы на людей воспринял с радостью. Их души полыхают жаждой мести, Ан-До, и я хочу остановить это. Остановить то, что неугодно Всеотцу. Не для этого он давал всем нам силу. Не для того, чтобы остался только один народ'.