мена исполнял функции храма солнца! Ромбовидная форма холма и его своеобразная рукотворная география сориентированы на важные для кельтского религиозного календаря фазы солнца, в частности на восход солнца в священный праздник Бельтайн 1 мая. В этот праздник кельты праздновали победу летнего солнца над зимним. Таким образом, на далеких Британских островах мы находим подтверждение всем нашим предположениям касательно загадки и сакральной функции соловецких лабиринтов.
Волны переселявшихся кельтов донесли до далеких Британских островов и сохранили древнейшие религиозные представления далекой северной прародины, свидетельством чему и является священный холм Гластонбери-Тор.
В книге немецкого автора Германа Керна «Через лабиринт» приведены интереснейшие иллюстрации. На одной из них мы видим картину итальянского мастера XVI века Лоренцо Леомбруно. На картине изображена священная гора Олимп, как бы вырастающая из лабиринта и сама имеющая спиралевидную форму. Удивительно, но эта гора напоминает по формам Гластонбери-Тор. Интереснейшая иллюстрация к мысли, что центр лабиринта у древних мог знаменовать гору Меру — центр мироздания. Эту же мысль по-своему иллюстрирует картина, приведенная в той же книге, голландского живописца Йохана ван ден Авелена. На картине начала XVIII столетия изображен парк замка Соргвлет, недалеко от Гааги. В парке посреди искусственного лабиринта высится гора и на ней растет одинокое дерево. Перед нами символ не только мифической полярной вершины, но и мирового древа.
Вернемся непосредственно к лабиринтам Севера.
В Норвегии лабиринты располагаются в глубине фиордов. Норвежцы считали, что эти сооружения являются творениями зловещих великанов йотунов, сокрушенных в борьбе богом Тором. Йотуны скандинавов — это волоты, или велеты, древних русов. Эти великаны в древности рассматривались на Руси как древние и могучие предки. Под Новгородом еще в Средневековье сохранялись их могилы на Волотовом поле. И, наверное, не случайно именно на этом поле был похоронен и дед Рюрика, князь-старейшина Гостомысл.
После того как в Скандинавии узнали об «Илиаде» Гомера, лабиринты стали называть «троянскими замками», о чем мы писали выше. Свою роль в этом сопоставлении сыграло и древнее предание германцев, нашедшее отражение в сагах об участии предков германского племени в Троянской войне во главе с богом Одином. На Русском Севере дело обстояло несколько иначе.
Как мы уже говорили, таинственные концентрические квадраты назывались «вавилонами». К лабиринтам было некое двойственное отношение. С одной стороны, это те же таинственные «вавилоны», а с другой — сооружения, не несшие в себе никакой таинственности. По мнению русских обитателей побережья Белого моря, все лабиринты построены Петром Великим или Пугачевым в память об их присутствии на данном месте. А. Л. Никитин делает скороспешный вывод о том, что для русских лабиринты были чем-то никак не связанным с древней историей предков, а значит, и не имевшим к ним никакого отношения. Это, конечно, не так. Народная память вещь неоднозначная. Она и коротка и глубока одновременно. Мы уже говорили, что лабиринт — неотъемлемая часть самых архаичных истинно русских народных росписей по дереву, равно как и художественной резьбы.
При Петре Беломорье стало заселяться потоком выселенцев из Центральной России, для которых жизнь на новом месте как бы и начиналась с царского указа. Они, лишенные привычной территории обитания и корневой связи с землей предков, видели во всем незнакомом и новом плоды деятельности не всегда понятного царя-новатора.
Совсем другое дело — коренные поморы. Считается, что поморы — потомки переселенцев из Ладоги и Новгорода, пришедших к Белому морю не ранее X века н. э. Однако, не все так уж просто.
Еще в середине XX века неоднозначный, но, безусловно, талантливый советский академик Марр пришел к выводу о том, что топонимика Русского Севера заставляет полагать первопоселенцами здесь неких индоевропейцев, которых Марр условно назвал северными сарматами. Вот тут-то и вспомнили таинственную античную карту географа Птолемея, где именно на Беломорье показаны исконными жителями сарматы-гипербореи. Раньше ученый мир полагал это ошибкой античного географа. Но уже сейчас приходится признать, что Древний мир преподнес еще один урок той интеллектуальной высоты, на которой он находился и на которую мы всегда будем взирать снизу вверх, даже создав компьютер седьмого или иного поколения. Отдадим должное тем ученым, которые не побоялись во времена академика Марра просто вслух произнести предположение о существовании на Севере исконных сармато-русов, родственных более поздним пришельцам из Ладоги и Новгорода и бывших прямыми предками поморов.
Манускрипт «Илиады». V в.
Впрочем, даже в том, что русское население в дальнейшем не видело в лабиринтах ничего таинственного, говорит о многом. Лабиринты никогда не воспринимались как творение чуждых русским народов, не рассматривались как позорные капища чуди белоглазой и никогда не разрушались как святилища язычников.
Для осознания факта, что лабиринты и «вавилоны» связывались народной традицией с древними русами, для нас имеет громадную ценность одно историческое предание, попавшее на страницы русской летописи. «Ходилъ князь великиi рюрикъ с племянникомъ своимъ олгомъ воевати лопи и корелу. Воевода же у рюрика валить». Связь имени воеводы Валит со словом «волот» более чем очевидна. Поход Рюрика со своим воеводой на лопь и корелу подтверждается наличием на той территории Болотова городища между рекой Деньгой и рекой Восмой, о чем свидетельствует в своей замечательной работе «Голубиная книга» М. Л. Серяков. Он же пишет, что в этих северных местах бытовало весьма древнее предание о богатыре — правителе Валите.
Предание это, впервые официально зафиксированное в 1601 году русскими послами во время переговоров об установлении точной русско-норвежской границы, служило важным доводом русской стороны в претензии на северные земли. «Был в Кореле и во всей Корельской земле большой владетель, именем Валит, Варент тож, и послушна была Корела к Великому Новгороду с Двинскою землею, и посажен был тот Валит на Корельское владение от новгородских посадников». Валит побил мурманских немцев на Варангском погосте и положил там большой камень и, что крайне важно, каменный лабиринт — «вавилон». Названная по его имени Валитова губа и Валитово городище находились на самой крайней границе русской Лапландии. Норвежцы называли это место Варангер Фиорд, что является прямым топонимическим указанием на связь Валита с варягами-русами Рюрика, а равно дает нам лишнюю возможность засвидетельствовать непричастность норвежцев и прочих шведов к варягам Руси.
В честь славного воеводы Рюрика племенная верхушка карелов стала именоваться валитами. Местное предание с очевидностью связывает «вавилон» с деятельностью словенорусского воеводы. Это еще одно свидетельство в пользу того, что лабиринты не рассматривались ни русскими, ни карелами как странные сооружения неведомых чужеземцев. Со временем священный смысл лабиринтов был забыт, но они воспринимались как нечто свое, не враждебное духовному миру русского православного человека. Справедливости ради надо отметить, что потеря правильного понимания назначения лабиринтов произошла сравнительно поздно. Что такое лабиринты, очень хорошо было известно монахам нашей знаменитой северной обители — Спасо-Преображенского Соловецкого монастыря еще в XV — нач. XVI века. Святые мужи знали, что это святилища, связанные с культом почитания предков. Они не были алтарями мракобесия диких язычников. Это были места языческой надежды на возрождение ушедших. Умершие сравнивались у наших предков с солнцем, которое поблуждав в лабиринте мрака, снова возвращается к людям. И это было не что иное, как неосознанное, но смутно припоминаемое, некогда обещанное явление на Землю Солнца Истины, которое русский народ соборно узнал во Христе в 988 году. И именно так относились к памятникам языческого, но не суетного ожидания наши монахи. И они положили на священном Большом Заяцком острове осьмиконечный крест, и не один, из валунов той же формы, что были положены в хитросплетениях древних лабиринтов, лежащих рядом и мудро сохраненных монахами как могилы предков.
На разбросанных по Русскому Северу каменных курганах-кенотафах поморы устанавливали поклонные деревянные кресты. В дальнейшем для этих крестов уже специально сооружались каменные насыпи. И диктовалось это не только практическими соображениями сохранности основания креста от гниения в каменной насыпи или просто фактом отсутствия почвы. Здесь действовал закон устойчивой исторической преемственности по отношению к своим предкам. Русскому православию не чужда была идея воцерковления языческих предков, сыновья привязанность к отцам, с которыми они страстно хотели оставаться единой соборной личностью во Христе, в неразрывной связи ушедших, живущих и будущих поколений.
Точно так же освящались через посмертное крещение перед перезахоронением в Десятинной церкви в Киеве останки князей-язычников, братьев св. Владимира, Ярополка и Олега. Крест Большого Заяцкого острова потомки могут причислить по ошибке ко времени построения лабиринтов. Он идеально вписан в священный ландшафт острова. Он яснее ясного говорит нам о том, что наши святые подвижники Соловецкой обители точно знали, что лабиринты эти — наши, что народ, который строил их в память об ушедших прародителях, — это наши прямые предки. Вот пример для подражания все забывшим потомкам, которые считают себя православными и попирают прах предков, прах отцов, под предлогом того, что они были язычниками.
Наши предки воспринимали свою историю в гармоническом единстве памяти о всех поколениях словенорусского народа, как до, так и после Крещения Руси. В этом отношении к предкам и к истории мы вправе усматривать исконное, коренное русское православие, претерпевшее за последние века определенную коррозию примыкавших к догматике этических идеалов. Но оно было. Оно было у наших древних Отцов Церкви, оно таинственно сохранено у креста на Большом Заяцком, освящающего могилы языческих предков и незримо, но провиденциально охранявшего тайну прародины до наших в