– Лестница! – воскликнул Кос, тыча пальцем в угол помещения. Там оказалась проржавевшая железная лестница, привинченная к стене и ведущая к люку в потолке. – Может быть, нам удастся по ней выбраться отсюда? Назад я что-то не хочу.
– А это мысль, – задумчиво бросила Чертовка и подошла к лестнице.
Девушка подергала ее, проверяя прочность креплений, а потом начала ловко взбираться по ней к потолку и достигла люка. Затем Чертовка с трудом повернула взвизгнувшую задвижку и толкнула крышку. Она со скрипом откинулась. Девушка еще немного поднялась по лестнице, наполовину скрывшись в темноте: нам стали видны только ее ноги и аппетитная филейная часть. А затем полковник выключил освещение, опять экономя заряд. Комната не потонула во мраке только из-за грибов.
– Что там может быть? – пробормотал я, внимательно наблюдая за люком.
– Надеюсь, что это какой-нибудь коридор, – с надеждой откликнулся Кос. – Тут такие бывают: они идут параллельно линии метро.
Ведьма полностью скрылась в люке, а потом оттуда донесся ее холодный голос:
– Опасности вроде бы нет. Всего лишь прямой коридор. Поднимайтесь сюда.
Я пожал плечами и первым последовал словам Чертовки: быстро преодолел лестницу и оказался рядом с ведьмой. В свете ее фонарика я увидел, что на запад убегает бетонный коридор, по бокам которого располагалось множество труб. На низеньком потолке оказались прямоугольные лампы, которые уже давно не работали.
В коридоре было душно, курился едва заметный пар, и росло на удивление мало грибов, а спертый воздух был наполнен зловонием, источаемым метровым трупом крысы. Тело животного уже порядком разложилось, и было непонятно, что убило крысу.
Я осторожно обошел труп и остановился в нескольких метрах от люка, в который по одному стали проникать остальные члены отряда. Все пролезли в люк нормально, даже не удивившись трупу здоровенной крысы, кроме Спартака, который замыкал. Он сперва чуть не грохнулся на пол, когда под весом его брони сломалась лестница – повезло, что полковник успел вцепиться руками в края люка. А потом он, подтянувшись на руках, с огромным трудом протиснулся в люк из-за габаритов своего костюма.
Когда Спартак оказался-таки в коридоре, то, не мешкая, уверенно проговорил, бочком протискиваясь между выстроившимися шеренгой людьми и трубами, чтобы возглавить отряд:
– До следующей станции точно доберемся, если нигде нет завалов, и вот такие вот крысы тут больше не обитают.
– Хорошо бы, – пискнула эльфийка, которая впервые что-то произнесла с того самого момента, как мы рванули прочь от технического помещения.
– Дай мне фонарик, – произнес полковник и хмуро глянул на Чертовку.
Девушка дернула щекой, но фонарик отдала. Спартак взял его в правую руку, повесил на спину «миниган», который он до этого уже забросил в коридор, и потопал вперед, держа в другой руке единственный «калаш» с патронами.
Все остальные двинулись за полковником, вытянувшись цепочкой. Хакеру выпало замыкать ее. Он как-то надсадно хрипел, словно готовился выплюнуть легкие, и совсем неразборчиво разговаривал сам с собой. Я практически ничего не мог понять из его слов, хотя шел всего лишь через одного человека впереди него. Видимо, для организма Бориса такие приключения совсем уж в дикость.
Мы продвинулись вглубь коридора совсем немного, когда Ботаник взволнованно проговорил:
– Товарищ полковник, что мы будем делать дальше?
– Доберемся до следующей станции и поднимемся на поверхность, – уверенно пробасил он. – Поищем там патроны, а потом через лес уйдем в город. За грузовиком возвращаться не будем.
– А кто эти люди, которые набросились на нас, словно дикие животные? – не замолкал Паша.
– Я слышал о них. Они как-то выжили в городе, прячась в метро, и превратились вот в таких дикарей, – соврал Спартак, который прекрасно понимал, что это рабы эльфов.
– А где же они взяли такие же луки, как у Жизеэль? Да и эти шарики, от которых ваш костюм, едва не расплавился? – продолжал задавать неудобные вопросы лекарь. – И почему о них, кроме вас, никто не слышал?
– Я не знаю, – рыкнул полковник, дав голосом понять Ботанику, что ему пора бы заткнуться.
Он так и сделал: обиженно замолчал. Дальше мы шли в молчание. Но тишина продлилась недолго. Чертовка внезапно произнесла, подняв с пола коридора какой-то грязный, измятый лист бумаги:
– Тут что-то на английском написано.
– Это хорошо, что на английском, – откликнулся я, устало усмехаясь. Выносливость уже начинала подводить. – Потому что если бы там была латынь, то я бы решил, что мы идем прямиком в Ад. Еще никто не чувствует запаха серы?
Кос надтреснуто хохотнул за моей спиной, а потом спросил у ведьмы, которая топала за полковником:
– Что там еще?
– Похоже, что это киноафиша. Судя по именам – американцы фильм снимали. Я толком не могу разобрать, что изображено под слоем грязи, но вроде бы какие-то инопланетяне, – проговорила Чертовка, поднеся бумагу ближе к глазам.
– Американцы сняли? – насмешливо повторил я. – Ну, если в этом фильме есть русские, то они, скорее всего, переметнулись на сторону инопланетян.
– Плохой фильм, – вынес свой вердикт Кос, вытирая пот со лба.
– Возможно, – сказала ведьма, скомкала бумагу и бросила ее под ноги.
Глава 12
По коридору мы прошли без всяких неприятностей и достигли следующего люка. Полковник выбил его ногой, а потом спрыгнул вниз, осмотрелся и приказал нам спускаться следом за ним. Мы последовали его словам и, используя лестницу, оказались точно в таком же помещение, которое спасло нас от пиявок, только тут было поменьше механизмов и они оказались покрыты толстым слоем лохматой пыли.
Не задерживаясь, Спартак открыл заскрежетавшую дверь и покинул комнату. Отряд вышел следом за ним. В этом участке метро было намного комфортнее, чем в том, в котором остались рабы. Здесь не оказалось воды, хотя и светящиеся грибы тоже отсутствовали. Фонарик снова принял на себя весь груз ответственности за освещение.
Полковник уверенно зашагал на запад, бросив через плечо:
— Вот раньше и там, где сейчас пиявки, так было: темно, сухо, спокойно. Это ближе к центру, где основной очаг радиации, развелась всякая хрень, а тут на периферии все относительно спокойно. Даже радиоактивный фон всего в несколько раз выше нормы.
– Всё течет, всё изменяется, — пропыхтел Ботаник, вспомнив античный фразеологизм.
— Лис, подойти ко мне, — неожиданно приказал Спартак, вырвавшись немного вперед и вышагивая в гордом одиночестве. Мы все топали в парочке метров позади него, чтобы в случае опасности полковник первым принял бой, так как он был вооружен и очень опасен.
Я ускорил шаг и поравнялся с ним. Он тихо проговорил так, чтобы не услышали остальные члены отряда:
– Ты зелье Астрала добыл?
– Нет. Чертовка оставила его в деревне, а у Жизеэль оно уже давно закончилось, – виновато сказал я, отрицательно покачав головой, не став вдаваться в подробности о том, что отсюда до города можно дотянуться лишь до человека, чьи волосы у меня были, а остальных людей, на таком расстояние, даже не видно в Астрале. Спартаку можно было и не знать об этом. Мы ведь так и договаривались, что я передам послание своему товарищу, а уж он потом перескажет его кому надо. Так что мне не стоит лишний раз выказывать то, что я новичок в этом деле и лишь благодаря Чертовке узнал об этой особенности связи в Астрале.
Спартак тем временем зло прошептал, разгоняя фонариком непроглядный мрак:
– Хреново. Теперь одному из нас надо, во что бы то ни стало выжить и добраться до города, а там уже всё рассказать Револьверу. Ты меня понял?
– Ага, – с энтузиазмом обронил я, подумав, что снова оказался прав: полковник действительно решил передать информацию Александру Револьверу, а никому-то другому.
– Когда выберемся на поверхность, – громко произнес Спартак так, чтобы слышали все, — нам нужно быть начеку. Там обитают киборги и есть автоматические турели, так что глядите в оба и ищите патроны. Обычно их можно найти в уцелевших полицейских машинах, отделениях полиции, оружейных магазинах, ну и прочих местах. Я вот однажды наткнулся на БТР, в котором были боеприпасы. Примите это к сведению. Всем всё ясно?
– Так точно, — вразнобой ответили мы.
-- Хорошо, – коротко сказал полковник, сурово сдвинув брови.
В этот момент мы вышли к платформе станции, а потом, помогая друг другу, забрались на нее. Спартак уверенно повел нас по арочному коридору, потолок которого терялся в темноте. Вскоре мы вышли к эскалаторам, ровно таким же, как те, которые были на прошлой станции. Подниматься по ним было сложнее, чем спускаться. Борис надсадно хрипел и еле передвигал ногами. Полковник подбадривал его мотивирующими окриками, но на него они мало действовали. Хакеру требовался длительный отдых. Спартак пообещал ему, что как только выберемся на поверхность, то он даст отряду часовой привал. Вот это немного взбодрило уставшего Бесяша, да и нас то же. Мы чуть быстрее двинулись по метро, преодолели эскалаторы, затем еще несколько коридоров, поднялись по лестнице и оказались в наземном вестибюле, от которого остался лишь железный полусферический каркас и множество осколков стекла, блестящим ковром лежащих под ногами.
На поверхности царило утро. Солнечные лучи казались немного непривычными. Мои глаза не сразу перестроились к новым условиям: пришлось изрядно поморгать. У остальных были те же проблемы, а у девушек их оказалось еще больше. Чертовка и Жизеэль пытались счистить с себя ту грязь и пыль, которой мы покрылись, передвигаясь по метро. У мужчин таких проблем не было: мы не стали обращать внимания на свой внешний вид хотя были не менее грязными, чем дамы, а уж как от нас разило…
Полковник внимательно осмотрел окружающие вестибюль покосившиеся высотки, глянул на широкий проспект, заваленный перекореженными остовами автомобилей, а потом отдал приказ располагаться на короткий отдых возле нагромождения бетонных плит, которые когда-то рухнули с последних этажей соседнего с вестибюлем метро дома и образовали некую подкову, метра три в высоту.