– Ты не сможешь открыть книгу! — воскликнул я, заскрипев зубами от бессилия. Если я выстрелю и не попаду, то эльфийка точно скроется от меня в лесу.
– Я знать того, кто помогать мне открыть её — лихорадочно проговорила Жизеэль, блестя прекрасными глазами.
Я видел, что она уже не контролирует себя. Ее буквально снедало желание скорее завладеть знаниями гримуара и наказать старейшин за смерть своих близких. Глаза девушки фанатично сверкали. В них отражалось только пламя мести, которое столько долгих лет терзало ее. Рот эльфийки свела судорога. Ее лицо стало отталкивающим: оно из прекрасного превратилось в безобразное.
Я попытался образумить ее, вложив в свой голос максимум убедительности:
-- Это напрасный риск! У нас же договор! Я обещал помочь тебе! Ты моя дальняя родственница! Я не хочу тебе зла! Если твой советчик ошибется, то ты умрешь! Твое тело превратится в иссохшую мумию! Зачем так рисковать, когда можно подождать какое-то время? Черт с ним, давай я сейчас же открою гримуар и ты приступить к его изучению!
Эльфийка вроде бы заколебалась, но тут ее взгляд метнулся куда-то за мое плечо. Я автоматически обернулся и увидел спешащего к нам Спартака. Слышал ли он то, о чем мы говорили? Не знаю. Но расстояние между нами было приличное. Правда, мы говорили на повышенных тонах.
Когда я снова повернул лицо к лесу – эльфийки уже не было, только покачивалась нижняя ветка дерева. Я закинул автомат за спину и побежал туда, где последний раз видел Жизеэль. Мигом преодолел эти два десятка метров и влетел в лес, лихорадочно вертя головой, пытаясь найти Жизеэль среди этого мрака. На долю мгновения мне показалось, что я увидел среди листьев золотистые волосы и чью-то мелькнувшую тень. Я тут же сорвался с места, словно стрела с тетивы, и понесся в том направлении.
Ветки больно хлестали меня по лицу, но я не обращал на них внимания. Одна только мысль о расставании с гримуаром вселяла в мой разум какого-то демона безумия, который готов был убить любого, кто отберет у меня эту книгу, невзирая ни на какую боль и последствия.
Подобное происходило со мной впервые. Когда гримуар оказался у Чертовки, то я себя так не вел, но там я знал, что он рядом, и я могу вернуть его, стоит лишь придумать как. А вот теперь, когда гримуар у эльфийки, которая может на веки вечные скрыться с ним, то я чувствовал, как во мне бушует неконтролируемая ярость. Я чуть ли не рычал, ломясь сквозь лес. Дыхание со свистом покидало мою часто вздымающуюся грудь. В ушах громко стучал пульс. А пальцы сжимались в кулаки.
Вот я выметнулся на крохотную залитую лунным светом полянку, а потом остановился, с ужасом поняв, что потерял Жизеэль из виду. Мой огненный взгляд рыскал по сторонам, но натыкался лишь на стену деревьев. Эльфийки нигде не было видно. Даже листья не покачивались. Куда она делась?! Куда!
Ощутив сильнейший укол разочарования, я гневно воскликнул, бессильно упав на колени и задрав голову к мрачным небесам:
– Н-е-е-е-е-т!
Тут заголосил «Предвестник опасности», но я настолько был подавлен потерей гримуара, что не сразу среагировал на его вопль, поэтому не успел распластаться на земле, избегая опасности.
Мимо моей щеки что-то вжикнуло, оставив на ней неглубокий порез, который сразу же начал сочиться кровью. Я перевел удивленный взор на ствол дерева, в котором покачивалась эльфийская стрела, вонзившись почти до самого древка, и только после этой мимолетной заминки, упал на пахнущую перегноем почву, потом быстро перетащил «калаш» со спины на грудь и выпустил короткую очередь, целясь туда, откуда, по ощущениям, прилетела стрела. Несколько пуль попали в деревья, выбив из них множество щепок, а остальные прошили кусты. Оттуда раздались крики, наполненные болью. Кричали люди. Эльфы так вопить не могут – у них другие голосовые связки.
Не поднимаясь с земли, я мгновенно сообразил, что это рабы альвов. Старейшины опять решили устранить меня, а заодно и наш маленький отряд. Эльфы как-то выследили нас и снова послали своих марионеток, чтобы они во второй раз попробовали справиться с нами. Сколько же их в лесу? Не знаю, но думаю, что немало. Надо валить отсюда, забыв о гримуаре. Трудно было решиться на этот шаг, словно я бросал в беде ближайшего родственника, но все же разум восторжествовал. Я вскочил на ноги и, пригибаясь, бросился бежать к Киберграду, отчаянно проклиная эльфийку. Вслед мне летели стрелы и кровожадное улюлюканье.
Лес вокруг меня будто ожил, заговорив голосами рабов. Казалось, что они повсюду. Но вот в хоре их криков раздалась забористая матерщина Спартака, а потом воздух пронзил стрекот автоматной очереди. Полковник принял бой где-то справа от меня и, судя по всему, он тоже отступал к городу. Мелькнула мысль присоединиться к нему, но я отказался от нее, решив, что логичнее будет не искать его в лесу, а скооперироваться на открытом пространстве. Поэтому я продолжал бежать к Киберграду, изредка огрызаясь одиночными выстрелами.
Патроны следовало беречь – ведь у меня всего один рожок, а запасных нет. Правда, еще есть граната, но она совсем на крайний случай. Жаль, что те, кто преследовал меня, таких проблем не испытывали. Они стрел не жалели. Если бы не темнота и «Предвестник опасности», то быть бы мне нашпигованным ими, а так они все вонзались в деревья, уходили мимо или я от них уклонялся, успевая подсчитывать примерное количество выпущенных в меня стрел. Получалось, что старейшины осмелели. Похоже, что они все-таки решились раздать луки всем рабам или же за мной гонятся на только люди, но и сами альвы во плоти. Но второй вариант не был похож на правду, учитывая трепетное отношение эльфов к собственным жизням.
На фоне такой чрезвычайно опасной ситуации немного прояснилась голова. Разлука с гримуаром уже не так терзала меня. Другого вида стресс помог. Хотя я бы не стал благодарить старейшин за оказанную «помощь».
Между тем их рабы приближались, как и лесная опушка. Впереди забрезжил лунный свет, который практически не проникал сквозь густую шапку леса, значит, деревья вот-вот закончатся и появятся руины города.
Я опять заскрипел зубами от ярости, вспомнив, как где-то тут разговаривал с Жизеэль. Вот ведь малолетняя дура! Ну что ей стоило немного подождать? Вот как теперь отряду покинуть Киберград без ее помощи? Вопрос на миллион золотых. Правда, мне еще рановато задумывать над ответом на него, так как я пока не ушел от преследователей, жаждущих моей крови.
Вот я преодолел последние метры леса и выскочил из него. Рабы последовали за мной, на бегу стреляя из луков. Я обратил внимание, что все люди, действительно, оказались вооружены, но не только луками: лишь половина из них владела ими, а оставшиеся – имели короткие мечи. Хорошо, что стреляли они из рук вон плохо. Сказывалась нулевая практика. Только некоторые из рабов – те, кто бежал последними – были реально опасными стрелками. Скорее всего, их руками орудовали сами старейшины.
Спартака нигде не было видно. И звуки выстрелов тоже отсутствовали. Куда он делся? Что стало с полковником? Нежели они сумели его убить? Мне бы этого очень не хотелось. Я еще раз окинул быстрым взглядом толпу рабов, потом кромку леса, и разочарованно повернул голову к кафе, искренне тревожась за Спартака.
В эту секунду заговорили «калаши» Чертовки, Коса и Ботаника. Они стреляли из окон, посылая пули в моих преследователей. Рабы десятками стали падать на землю, орошая ее кровью. И они опять удивили меня отсутствием страха. Несмотря на потери, эльфийские марионетки перли вперед, совсем не думая останавливаться. Я начал всерьез подозревать, что их чем-то опоили, лишив чувства страха.
Когда я добежал до кафе, рабы потеряли процентов пятнадцать от своего состава, но все так же скакали за мной, как гавайские дикари за Куком.
Влетев внутрь здания, я сразу же был атакован тревожным вопросом Коса:
– Где полковник и Жизеэль?
– В лесу, – запыхавшись, ответил я, после чего схватил противогаз и сумку с фильтрами. – И мы их вряд ли снова увидим. Эльфийку так точно в ближайшее время не стоит ждать.
– Как?! Почему?! – это уже воскликнул Ботаник, потрясенно глядя на меня.
– Все вопросы потом, – взяла ситуацию в свои руки Чертовка, а затем подхватила сумку и добавила: – Нам надо убираться отсюда. Патроны уже на исходе, а гранаты на этих дикарей я тратить не хочу.
– Уходим вглубь города? – торопливо бросил я и, не став ждать ее ответа, помчался в дальний угол кафе – туда, где отсутствовал целый кусок стены.
– Да, – донеслось мне в спину от ведьмы, когда я уже выскочил через пролом и побежал в следующее здание. – Не показывайтесь на открытом пространстве.
Я перепрыгнул неглубокую яму, перебрался через завал и оказался на первом этаже покосившегося многоэтажного дома. Остальные члены сильно поредевшего отряда бежали за мной, а за всеми нами неслась толпа рабов.
Вдруг мимо Ботаника, едва не задев его, вжикнула стрела. Она угодила в пластиковый косяк двери, воткнулась и задрожала. Чертовка покосилась на нее, а затем задумчиво бросила, дыша так ровно, словно стояла на месте, а не бежала сломя голову:
– У них такие же стрелы, как и у Жизеэль. Я это еще в метро подметила, но не стала говорить. Думала, что эльфийка сама все расскажет.
– Ну а теперь уже и рассказывать некому, – нервно хохотнул я, выпрыгивая из окна на дырявый кроватный матрас, который лежал возле стены дома, обнажив проржавевшие пружины.
Матрас скрипнул под моим весом, а потом мягко отпружинил и я приземлился на землю, усыпанную осколками битого стекла, которые отражали свет луны. Тут же «Предвестник опасности» дурным голосом предупредил меня о том, что кто-то совсем не желает мне добра. Я мгновенно рухнул навзничь. Надо мной пролетела целая очередь пуль, выбивая бетонную крошку из стены.
Чертовка закричала, успев остановиться и не прыгнуть в окно прямо под пули:
– Робот! На гусеницах!
Они втроем укрылись в доме, благоразумно решив не выпрыгивать в окно. Я же пополз к воронке, чернеющей впереди, стараясь держаться за кучами кирпичей и бетона. Робот прекратил стрелять в тот же миг, как я скрылся с его «глаз», но от идеи достать меня он не отказался. Я услышал лязг его гу