Я вышел на улицу и увидел Бобби, сгребавшего листья, словно он только что и не видел, как я загонял свой член в подростка. Однако ярко-красные щеки его выдавали. Застонав, я направился к нему.
– Эй, Бобби, – позвал я. – Найдется минутка, чтобы поговорить?
Он кивнул, но и не попытался встретиться со мной взглядом.
– Я хотел бы извиниться за то, что ты подсмотрел. Это очень личное, и мне жаль, что тебе пришлось это увидеть, – пробормотал я.
Он поднял голову, и в его обычно добрых глазах вспыхнул гнев.
– Лэйши крашивая. Я люблю Лэйши.
Я стиснул зубы.
– Лэйси очень красивая, но она моя, – резко ответил я. – Мне бы не хотелось, чтобы ты в будущем когда-либо загонял ее в угол или наблюдал за ней, когда она считает, что одна. Понял?
– Я тоже хошу Лэйши, – Бобби нахмурился, сморщив длинный шрам на лбу.
Я подошел ближе и сердито посмотрел на него.
– Ты не получишь ее, приятель. Извини.
– Я вошьму ее в следуюший раш.
В моих жилах застыла кровь, и я схватил Бобби за плечи.
– Тебе нравится у нас работать?
Он кивнул.
– Что ж, если хочешь сохранить свое место, то послушаешь меня и отстанешь от Лэйси. Все ясно? Твои комментарии и действия граничат с основанием для расторжения трудового договора.
Ноздри Бобби раздулись.
– Но...
– Мне нужно вызвать твоего отца?
Его глаза расширились.
– Нет, не надо швать папу.
– Тогда ладно. Договорились. Больше не стой и не подглядывай в окна. И не следи за хорошенькими девушками. Просто убирайся в церкви и ухаживай за территорией. После иди домой. Все. Ты понял, приятель?
Бобби обреченно кивнул.
– Ты любишь ее, проповедник?
Сердце бешено заколотилось в груди, и я ответил ему правдой.
– Похоже, я двигаюсь в этом направлении быстрее, чем мне бы хотелось. А теперь возвращайся к работе.
Я потрепал его по влажной от пота голове, и Бобби рассмеялся. Очевидно, мы разобрались с проблемой, но время покажет.
– Я повезу Лэйси домой, – объявил я Люсинде, как только мы расправились с бухгалтерскими книгами. Она все еще была глубоко на них сосредоточена, потому лишь отмахнулась от меня. Слава богу, Бобби уже уехал, и мне не терпелось забрать мою девочку к себе. Но когда Лэйси подошла к моему мотоциклу на улице, она нахмурилась.
– Я должна ехать на этой штуке без нижнего белья в платье? – Лэйси выгнула свою золотистую бровь, уголки ее губ слегка приподнялись в улыбке.
Рассмеявшись, я протянул ей шлем.
– Никому, кроме себя, я не позволю заглянуть тебе под платье. Поняла, лисичка?
Как только Лэйси надела шлем и устроилась позади меня, я сорвался с места. Она крепко меня обнимала, и это сводило с ума, ведь я знал, что к моей заднице прижималась голая киска. К тому времени, как мы доехали, мой член стоял твердо, как Даллас. Однако как бы мне не хотелось тут же засунуть его в Лэйси, мы приступили к нашей обычной субботней рутине.
Телевизор.
Разговоры обо всем на свете.
Короткий сон, а потом пицца.
Снова телевизор.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил я низким и хриплым голосом.
Лэйси лежала, облокотившись на меня, но теперь приподнялась.
– Все хорошо. А что?
Я провел пальцами по ее бедрам.
– Я имел в виду, как дела у тебя между ног, – пробормотал я.
Щеки Лэйси покраснели, и она прикусила нижнюю губу.
– О. Там. Такое чувство, что туда нужно обратить некоторое внимание.
Я усмехнулся и убрал прядь волос с ее глаз.
– Неужели? Языком? Пальцами? Или членом?
Лэйси сглотнула.
– Может, всем.
– Что ж, тогда лучше пойти и посмотреть. Мы попросту теряем дневной свет.
Когда я поднялся с дивана и подхватил ее на руки, Лэйси взвизгнула. Я направился по коридору в свою спальню. Оказавшись внутри, я посадил Лэйси на кровать и стащил с нее платье. Мне нравилось смотреть на ее медового цвета кожу. Такую сладкую на вкус.
Не отрывая от нее взгляда, я стал расстегивать пуговицы так быстро, как только мог. Отбросив рубашку, я стянул майку, и глаза Лэйси расширились, когда она увидела мою грудь.
– Ух ты, – восхищенно выдохнула Лэйси.
– Что?
– Эта грудь. То есть... – она замолкла, а ее взгляд опустился к моим нижним кубикам на прессе. – Я и не знала, что ты везде расписан. Хочешь сказать, хорошему мальчику-проповеднику приходится прятать все это под одеждой?
Пожав плечами, я расстегнул пуговицу на джинсах.
– Я не везде расписан.
Лэйси облизнулась, отчего мой член дернулся в штанах.
– Докажи.
Не сводя взгляда с ее прелестных губ, я расстегнул молнию на джинсах и стянул их, бросив на пол. Когда я пальцами зацепил пояс черных боксеров, Лэйси прикусила свою пухлую розовую губу. Стянув ткань с бедер, я с удовольствием услышал стон, сорвавшийся с ее губ. А когда мой толстый член покачнулся, глаза Лэйси заблестели желанием. Я потянулся за презервативом, лежащем на тумбочке, разорвал фольгу и натянул его на член.
– Здесь у тебя нет татуировок, – отметила она.
– А у тебя их нигде нет.
Ее глаза, мгновение назад пылавшие желанием, потускнели, и Лэйси отвела взгляд. Эмоции сменились так быстро, что если бы я не следил за каждым движением ее ресниц, каждым вздохом, наверняка пропустил бы это. Подойдя к ней, я повалил Лэйси на спину и накрыл ее своим телом. Член болезненно пульсировал, прижавшись к ней, но я последовал велению сердца.
Мне хотелось всегда знать, отчего ей грустно, как и то, что делало ее счастливой.
– В чем дело? – пробормотал я, нежно целуя подбородок Лэйси, а потом прижался губами к ее уху. – Куда только что убежали твои мысли?
Лэйси тяжело вздохнула.
– Ничего не могу от тебя скрыть, – в ее голосе слышался стыд. – Это неважно.
Я стал посасывать мочку ее уха.
– Это явно казалось тебе важным, – выдохнул я. – Расскажи мне, Лэйс. Расскажи мне все.
Она провела рукой по моему плечу, потом поднялась к шее, а затем запустила пальцы мне в волосы. Я любил, когда она так прижималась ко мне. Словно погибнет, если я уйду. Только я никуда не собирался.
– Я хочу одну татуировку, но ты, наверное, подумаешь, что это глупо, – прошептала Лэйси.
Я раздвинул ее бедра и прижался к Лэйси еще теснее. Ухватив за подбородок, я посмотрел на нее сверху-вниз.
– Я никогда не считал тебя глупой, милая. Ты самая умная девушка, которую я знаю.
Лэйси рассмеялась, а потом нахмурилась и встретила мой взгляд своими голубыми глазами.
– Я хочу только одну. Пару крыльев в память об ангеле, которого потеряла.
Я поцеловал ее в губы.
– Вовсе не считаю это глупым. На самом деле, даже свожу тебя в салон на твой день рождения.
– Правда?
– Правда, – я прикусил ее нижнюю губу. – И переставай все держать в себе. Отпусти свою боль. Позволь мне разделить ее с тобой.
Лэйси всхлипнула, когда я стал тереться об нее членом. Лишь дразнил, скользя между половых губ.
– Истон...
– Да, малышка?
– Ты нужен мне.
– Вот так? – я толкнулся в нее одним сильным движением, и Лэйси вскрикнула. Я успел полюбить ее крики. Теперь, когда добился одного, я хотел услышать еще очень и очень много.
– Да, – простонала она. – Вот так.
Я снова поцеловал ее, когда двинулся глубже. Лэйси уперлась пятками мне в задницу, а ногтями впилась в плечи. Быть внутри нее – лучшее чувство, которое я испытывал за всю свою жизнь. Ничто, кроме нее, сейчас не имело значения. Тело Лэйси было напряженным и невероятно отзывчивым. Моим.
– Черт, – прошептал я ей в рот. – Мать твою.
Лэйси начала тихо смеяться, а я, воспользовавшись случаем, зубами прикусил кожу на ее шее. Я впивался в нее и стонал, поскольку от каждого нового укуса внутренние мышцы Лэйси сокращались. Похоже, моя милая девочка любила грубоватый секс. Я немного пососал ее кожу, прежде чем снова укусить, на этот раз достаточно сильно, чтобы заставить Лэйси умолять меня остановиться.
Но я не прекратил.
Просто не мог.
Я хотел лишь отметить ее. Каждый декадентский дюйм. Дав передышку от укусов, я пососал мочку ее уха, а потом снова толкнулся в нее, на этот раз грубо. Прошло так много времени с тех пор, как был с женщиной, и с Лэйси я чувствовал себя будто в раю. Это шло вразрез со всем, чему меня учила Библия, но мне, похоже, было все равно. Лэйси была такой невинной и совершенной, потому быть с ней – все равно что найти ангела. Это не может быть неверным, потому что ощущалось слишком правильным.
Дыхание Лэйси было громким и прерывистым. Я не знал, близка ли она к оргазму, но хотел, чтобы Лэйси достигла его одновременно со мной. Опустив руку, я принялся массировать ее горячий клитор. Каждый раз, когда я входил и выходил из нее, мои пальцы касались и члена. Стоны Лэйси становились все громче, пока она не оказалась на пороге оргазма. Казалось, она задержала дыхание и на мгновение замолчала, прежде чем содрогнулась всем телом. Я прикрыл глаза, а яйца напряглись, когда меня подхватила собственная волна наслаждения. Я кончил, сыпля ругательствами, срывавшимися с моих губ. Когда я, наконец, свалился на Лэйси, она снова начала смеяться.
– Твой рот становится очень грязным в пылу момента.
– Когда я внутри тебя, то теряю разум, – прорычал я.
Она обняла меня и поцеловала в чуть влажные волосы.
– Хорошо. Это чувство взаимно. А теперь, когда мне будет разрешено помыться, мой порочный парень-проповедник?
Я нащупал ее грудь и приподнял ее, ухмыльнувшись.
– Не позволяй воде и мылу тебя одурачить. Я могу с легкостью осквернить тебя и в душе.
Отстранившись от Лэйси, я стащил использованный презерватив и выкинул его. Включив воду в душе, я вернулся в комнату, обнаружив Лэйси сидящей на краю кровати, словно олицетворение непорочности. Ее золотистые волосы волнами ниспадали на грудь, скрывая ее от меня, а ноги были чопорно скрещены в лодыжках. По выражению лица Лэйси было невозможно сказать, что пару минут назад в ее тугую киску вгонял член проповедник, достаточно взрослый, чтобы быть ее отцом.