Тело пронзило удовольствие, а выражение незамутненного счастья на лице Лэйси отразилось на моем сердце так, словно оно только что пережило удар.
Лэйси дополняла меня, заполняя пустоты в душе.
Заставляла грешить, хотя я и поклялся этого не делать.
Она любила меня так сильно, но я умру, доказывая ей, что мои чувства сильнее.
Когда Лэйси принялась раскачиваться, мое тело захлестнула волна умиротворения. Я и Лэйси. Нам было суждено соединиться. Как частичкам большого и сложного плана. Всевышний точно знал, что делал.
Любовь нашла свою тропинку.
Любовь всегда побеждала.
Любовь – все, что нам необходимо.
Я притянул Лэйси к себе, схватив за тонкую шею. Наши губы слились в поцелуе, а потом она прикусила мою губу. Мы целовались так, словно это наш последний поцелуй.
Но это было не так.
Он станет первым из многих.
Таков был Его план. Сломленная девушка и бывший заключенный. Два человека, так обточенных жизнью, что смогли идеально соединиться, как никто иной.
Пути Господни неисповедимы.
ЭПИЛОГ
Лэйси
Год спустя...
– Можешь подать соску Элиаса? – спросила я Истона.
Он потянулся к сумке с пеленками и достал соску. Элиас, наевшись грудного молока, едва мог держать глаза открытыми. Радостно приняв соску, он их закрыл. Иногда я смотрела на него часами. Особенно ночью, пока Истон спал. Элиас – с такими же сине-зелеными глазами, как у его папы – стал нашим чудом. Теперь я понимала, что Бог ничего не отнимал. Он только даровывал.
– Ты плачешь, – голос Истона был хриплым, и Элиас беспокойно зашевелился. – Что случилось?
Я сморгнула глупые слезы и посмотрела на мужа.
– Ничего. Просто я очень рада, что он у нас есть.
Истон склонился и поцеловал меня в губы.
– Я тоже, милая. Я тоже.
Мама прошла в гостиную, неся корзину полотенец, которые потом нужно будет сложить. Мы приехали к ней в гости после церкви. Мама всегда готовила по воскресеньям большие обеды. Особенно с тех пор, как мы с ней организовали детскую комнату при церкви. Уход за всеми теми детьми, включая моего собственного, требовал больших затрат, но я бы не хотела ничего менять. Несмотря на то, что теперь не могла присутствовать на проповедях мужа в его постоянно растущей пастве, мне нравилось сидеть в церковной детской.
Истон начал писать своему другу Дэйну, а я перевела взгляд на маму. Сегодня она прекрасно выглядела в своем платье, в котором ходила в церковь. Мама много времени проводила в тренажерном зале, следя за фигурой. И в итоге там, где моя кожа стала мягче после родов, у мамы была упругой и подтянутой. Она действительно выглядела сногсшибательно с длинными золотисто-русыми волосами, безупречным макияжем и в облегающем платье, идеально подчеркивающим ее тело. А туфли на шпильках, которые она надела, удлиняли ее и без того длинные и стройные ноги.
У меня отличная мама.
Дин-дон!
Элиас вздрогнул и всхлипнул, а мама поспешила к двери. Я проследила за ней взглядом, когда она отперла замок. На пороге оказался Энтони Блэйкли. Когда этот парень стал таким большим? Его огромная фигура заполнила дверной проем. Мама сделала шаг в сторону. Впрочем, несмотря на внушительные мышцы и резкие черты лица, Энтони был безвреден.
– Энтони Блэйкли? – удивленно произнесла мама. – Я на минуту решила, что передо мной Куинн.
Энтони усмехнулся.
– Папе не нравится, что я вырос выше него.
Она рассмеялась – нет, скорее захихикала – и отступила в сторону.
– Пожалуйста, входи. Ты что-то хотел?
Он неторопливо вошел в прихожую. Заметив меня, он махнул рукой.
– Привет, Лэйси.
– Привет, Энтони, – мы с ним ходили в одну школу. Он был младше меня лишь на пару лет. Однако в свои семнадцать лет он выглядел зрелым мужчиной, как его отец и мой муж.
– Я был в соседнем доме у миссис Синг, когда заметил ваш двор, – сказал он маме, уперев руки в бока.
Энтони был типичным школьным богом-футболистом. Крупный. Мускулистый. Дерзкий. Прядь темных, почти черных волос свисала на одну бровь, придавая Энтони игривый вид. Однако любой, кто был с ним знаком, знал, что он далеко не игрив. Его брат-близнец Эйден – да. А Энтони всегда был задумчивым и сварливым. Опять же, как и его отец.
– А что с моим двором? – обороняясь, спросила мама.
– Кому бы вы ни платили за уход за ним, его нужно расстрелять, – Энтони вопросительно посмотрел на Истона.
Мой муж тихо рассмеялся и приподнял ладони.
– Даже не смотри на меня, я предлагал помощь, но получил отказ.
– Я сама им занимаюсь, – фыркнула мама. Она напряженно выпрямилась, похоже, уже совсем не испытывая радости от визита Энтони. Мама раздраженно поджала губы. – С ним все в порядке.
Энтони фыркнул.
– Вы слишком коротко стрижете траву. Слой не прямой. А знаете разницу между сорняком и цветком? По вашему саду не скажешь.
Мама удивленно посмотрела на него, а я не смогла удержаться от смеха.
– Боже, – пробормотала я себе под нос.
Этот глупый парень продолжал болтать без умолку.
– У вас самый худший двор на улице. Просто бледнеет в сравнении с садом миссис Синг. Вы ведь не могли не заметить, как у нее красиво?
Мамины щеки вспыхнули румянцем, чему я очень удивилась. Да, я и раньше видела, как Энтони косил траву по соседству в одних спортивных шортах. Но когда выходишь замуж за Адониса, как я, все остальные бледнеют в сравнении. Виноватый блеск в глазах мамы, тем не менее, говорил, что она замечала Энтони. И даже очень.
– Он нормальный, – солгала мама. Ведь не раз говорила мне, какой у миссис Синг прекрасный двор.
Энтони рассмеялся.
– Он лучше, чем нормальный. Самый лучший.
Мама смахнула с глаз непослушную прядь волос – явно взволнованно – и раздраженно выдохнула.
– Итак, ты пришел сюда рассказать, как дерьмово я работаю у себя во дворе? Спасибо.
Он по-волчьи оскалился.
– Я пришел узнать, наймете ли вы меня.
На этот раз усмехнулась мама.
– Ты похож на своего отца. Высокомерный и самонадеянный. И конечно, я не собираюсь тебя нанимать. Мало того, что у тебя самый ужасный из всех известных человечеству подход к делу, но, к тому же, я не могу себе это позволить.
Снова ложь.
Мама хорошо получала в своем рекламном агентстве.
Энтони пожал плечами.
– Я сделаю все бесплатно, – он нахмурился. – Ну, не совсем, конечно. Заключим сделку. Мне кое-что от вас нужно.
Мамино лицо стало еще более красным, и она бросила на меня растерянный взгляд. Истон, сидевший рядом, затрясся от смеха.
– Чего ты хочешь? – мамин голос поднялся на несколько октав.
Энтони молчал. Его взгляд беззастенчиво скользил по ее фигуре, пока, наконец, он не встретил ее взгляд с заговорщицкой усмешкой.
– Одну вещь.
– К-какую?
Он улыбнулся.
– Мне нужно устроиться на стажировку в ваше агентство. Папа не разрешил мне стажироваться в его компании. Хочет, чтобы я понабрался впечатлений где-то еще и, так сказать, подал их ему к столу. К тому же, в колледже, который я присмотрел, ценят ваше волонтерство. Папа считает, что если бы я проходил стажировку у него, у нас бы возник конфликт интересов, – он нахмурил брови, и его взгляд стал похож на щенячий. Я едва сдерживала смех, потому что Энтони явно плохо знал мою маму. Через пару мгновений она его просто сравняет с землей за то, что вел себя, как мелкий засранец.
– Ладно.
Моя улыбка пропала, я была ошеломлена.
– Что? – спросила я, так и не сумев скрыть удивление.
Мама вздернула подбородок.
– Нам нужны стажеры. Сын Куинна Блэйкли был бы очень кстати, если у Энтони окажется хоть капля отцовской трудовой этики и драйва, – она вздохнула и махнула на Энтони рукой. – И мне нужен мальчик-садовник.
– Я не мальчик, – прорычал он.
Мы с Истоном обменялись понимающими взглядами. Нет, Энтони уже не был мальчиком. Он выглядел так, будто вполне способен перекинуть мою маму через плечо и отнести наверх. От этой мысли по телу пробежали мурашки.
– Ей еще нужен чистильщик бассейна, – вспомнила я. – Хавьер часто вообще забывает приходить и дерьмово выполняет работу.
– Лэйси! – предостерегла меня мама. – Мне не нужен...
– Я сделаю все, что захотите, – пробормотал Энтони тихо и многообещающе.
От этих слов мама замолкла и бросила на меня беспомощный взгляд. Я лишь пожала плечами.
– Похоже, ты получил эту работу, Энтони, – усмехнулась я.
– К слову о работах, – вмешался Истон. – У тебя может быть и три бесплатных места. Я только пожелаю удачи. Если хочешь работать бесплатно, церковь всегда с радостью примет дополнительную пару руку для полировки скамей. Они имеют привычку пачкаться.
Я бросила на него предупреждающий взгляд. Мы занимались там сексом всего один раз, но никогда его не забудем. Этот момент стал катализатором для... всего.
– Я подумаю об этом, – ответил ему Энтони, а потом переключил все внимание на маму. Он поднял свою огромную ладонь и протянул ей. – Значит, мы договорились?
Мамина тонкая рука буквально потерялась в ладони Энтони. Он был просто горой по сравнению с ней. Я всегда считала маму напористой и яркой. Сейчас же она скорее походила на красавицу, которую вот-вот сожрет сказочный великан.
– Ты уже можешь отпустить, – прохрипела мама, пытаясь вырвать свою руку.
Лицо Энтони потемнело.
– Это тройная сделка. Значит, рукопожатие для ее скрепления должно длиться, по крайней мере, в три раза дольше.
И так и не выпустил маму.
Какая-то часть меня понадеялась, что он этого и не сделает.
Энтони Блэйкли был ходячей катастрофой.
А маме не помешала бы небольшая встряска, раз ее маленькая девочка больше не ходила за ней по пятам.
– Ты видишь то же, что и я? – спросил Истон, его горячее дыхание обожгло мое ухо. Элиас вздохнул во сне, и я рассеянно погладила его по темным волосам.
– Да, проповедник.