С течением времени, когда между Хоперскими станицами, а также впереди и позади их постепенно образовались селения государственных крестьян, наша граница с кордонными постами отодвинулась до берегов Кубани и там остановилась на продолжительное время.
Со времени поселения и до 1805 года на обязанности Хоперского полка лежала охрана почтовой дороги из России на Кавказскую линию, в пределах своих станиц, на протяжении более 100 верст, а затем содержание команд на кордонных постах впереди станиц и по внутренним постам, в крестьянских селениях. На эти наряды выходило три сотни, а остальные части полка составляли резервы и при надобности поддерживали свои передовые посты или назначались с другими войсками в экспедиции против неприятеля.
На постах команды состояли из 15–40 человек казаков под начальством урядника или офицера. Пост должен был всегда иметь часового: днем на вышке, а ночью – внизу, у ворот; посылать разъезды вдоль границы, а на ночь закладывать секреты впереди кордонной линии на бродах, дорогах и теснинах.
Таким образом у постового казака все время дня и ночи уходило на службу, которая, помимо своей трудности и ответственности, часто сопровождалась схватками с хищными горцами: то один на один, где-либо в глухой балке в дремучем лесу, или в густых зарослях, то целая постовая команда вступала в бой с партиею черкесов, дерзко прорывающеюся через границу.
Первые враждебные действия Хоперцев со своими соседями произошли весною 1779 года, когда значительное скопище кабардинцев и черкесов, перейдя Кубань, бросилось на нашу новую линию. В мае месяце черкесы напали на станицу Северную, а затем и на Ставропольскую, но всюду были отражены без всякого успеха.
С этого времени отношения Хоперских казаков к закубанским горцам получили вид постоянной и упорной вражды, которая держала обе стороны наготове, с оружием в руках. Началась многолетняя беспрестанная малая война!..
Получив на первых же порах в сшибках с черкесами несколько чувствительных и кровавых уроков, благодаря превосходству неприятельского оружия и незнакомству с тактикою противника, Хоперцы пришли к убеждению, что только постоянною бдительностью, осторожностью и готовностью к бою можно парализовать хитрые разбойничьи действия таких врагов, как кавказские горцы.
В течение последовавших затем 85-ти лет Хоперские казаки не складывали оружия и не отдыхали от боевых трудов, охраняя бессменно рубежи кубанского края, защиту и спокойствие которого Державные Владыки русской земли вручили верному и надежному казачеству!
Наряду с пограничной службой, Хоперский полк посылал свои свободные сотни и за пределы Кавказской линии. Так, в течение 1785–1789 гг., две Хоперские сотни, совместно с другими войсками, несколько раз ходили против закубанских горцев, которых лжепророк Шейх-Мансур подстрекал к поголовному восстанию и походу на русские владения. В этих походах черкесы понесли много тяжелых поражений и принуждены были смириться пред силой русского оружия.
Затем зимою, в начале 1790 года, две сотни полка, с полковым командиром полковником Устиновым, приняли участие в неудачном походе на крепость Анапу, под начальством генерала Бибикова.
В этом походе, и в особенности на обратном пути, Хоперцы потерпели и голод, и холод, и всякие бедствия, постоянно сражаясь с черкесами и турками, и вернулись на линию в самом жалком и несчастном виде, потеряв почти всех своих лошадей и несколько десятков товарищей. За труды и лишения перенесенные в этом походе. Государыня Екатерина II пожаловала офицерам и казакам серебряные овальные медали с надписью: «за верность».
В следующем 1791 году 3 ½ сотни Хоперцев снова пошли под Анапу, но теперь уже с генералом Гудовичем, человеком храбрым и решительным. Поход кончился покорением этой крепости и полным разгромом турок и черкесов.
После анапских походов горцы присмирели, отчего служба кордонных постов сделалась несколько легче, хотя мелкие стычки с небольшими партиями хищников никогда не прекращались.
В 1796 году, в апреле месяце, по случаю объявления войны Персии, три сотни Хоперского полка, с полковым командиром подполковником Барановым, вошли в состав Каспийского корпуса под главным начальством генерал-поручика графа Зубова и двинулись к персидской крепости Дербенту, которую и обложили кругом.
После жестокой бомбардировки и решительного приступа наших войск Дербент сдался.
При последующих военных действиях Каспийского корпуса Хоперские сотни в отдельном отряде генерала Булгакова приняли участие в покорении Кубинского ханства, где и остались на зимовку.
В начале декабря получилось известие, что Императрица Екатерина II скончалась 6 ноября, а вступивший на престол Император Павел I приказал прекратить военные действия против Персии и всем войскам возвратиться на свои постоянные квартиры.
Начался обратный поход. Отряду Булгакова поручено было оставаться около Кубы и прикрывать движение войск. Наконец в марте прошли из Закавказья последние остатки Каспийского корпуса, а за ними тронулся и отряд генерала Булгакова. На этом обратном пути, по случаю холодов, постоянного ненастья, бескормицы и недостатка во всех припасах, Хоперцам досталось перенести много невзгод и лишений. Много казаков, а еще больше лошадей погибло, пока наши добирались до Терека. Только 8 июля 1797 года Хоперские казаки в самом жалком виде, не досчитываясь нескольких десятков товарищей, увидели свои родные станицы, где нашли давно желанный отдых от походных трудов…
В последующие затем годы свободные от пограничной службы сотни Хоперского полка почти каждое лето и осень принимали участие в военных действиях против черкесов и кабардинцев, постоянно враждовавших с нами, а в 1806 году одна сотня, с полковым командиром, майором князем Багратионом, опять была в походе в Персии и участвовала в покорении Дербента, Баку и Кубы.
На Кубанской линии тревоги не прекращались; в 1813 году они были даже причиною, что Хоперский полк был усилен до 8-ми сотенного состава. В котором он и оставался до 1833 года.
На реке Кубани в 1826–1896 гг
В начале настоящего столетия на Северном Кавказе мы довольно крепко держали в руках весь правый берег реки Кубани от Черного моря до крепости Прочного Окопа. Но затем, вверх до редута Баталпашинского, а оттуда к Пятигорью, до крепости Константиногорской, наша граница оставалась незаселенною и слабо обеспеченной от прорыва хищников. Пред «Сухою Чертою», – от Кубани до Кумы, – стояла лишь станица Воровсколесская, Кубанского полка, да несколько редутов. Но эта преграда имела мало значения, вследствие доступности Кубани для переправы во всякое время года между Невинным Мысом и Каменным Мостом, и закрытой пересеченной местности между Кубанью, Кумой и Калаусом.
Это была самая любимая, по безопасности и скрытности дорога всех хищнических партий для вторжения в наши пределы.
Постоянные набеги черкесов через сухую границу понудили кавказское начальство принять меры к более прочному обеспечению ее со стороны Кубани.
В 1824 году главнокомандующий на Кавказе генерал Ермолов, с Высочайшего разрешения, распорядился чтобы Хоперские казаки все поголовно переселились на самую черту с непокорными горскими племенами и заселили бы места по берегам Кубани и Кумы.
Покорно встретили Хоперцы объявление царской воли и в течение следующих трех лет: 1825, 1826 и 1827 гг., покинув дедовские и отцовские очаги в родной стороне, переселились на новые места, под распоряжением полкового командира майора Шахова и устроились в станицах: Баталпашинской, Беломечетской, Невинномысской и Барсуковской на Кубани и в Бекешевской, и Карантинной[15], на реке Куме. Вместе с Хоперскими казаками на Кубань выселились и казаки станицы Воровсколесской, а самое место этой станицы было брошено пустым.
На новых местах Хоперскому полку отвели землю по прежнему наделу и передали в его пользование леса, росшие по Кубани и Куме, а также и около выселенной станицы Воровсколесской.
Кроме того, казакам всего полка было выдано казенное пособие 54000 руб. и особый денежный отпуск на постройку церквей.
В новых станицах казаки, по обычаю огородились кругом колючим плетнем с насыпью и внешним рвом, приспособили ограду к обороне, построили вышки над воротами и поставили на барбетах орудия: в прикубанских станицах по две, а в прикумских – по одной пушке. Вместе с тем на просторных площадях, среди станиц, казаки возвели храмы Божии, а также построили и прочие станичные общественные здания.
Здесь, на Кубани и Куме, Хоперские станицы приняли совсем боевой вид, представляя из себя укрепленные пункты с воинственным населением, прочно осевшим на самом рубеже с неприятельскими землями.
Пограничная линия с кордонными постами шла через казачьи станицы, почему обстановка мирной и боевой жизни казака не имела между собою никакой разницы. Казаки и стар, и мал, и в поле, и в станице, и на посту. Постоянно ходили вооруженными; и днем, и ночью станичные ворота оставались запертыми и чрез них пропускали только днем, и то своих, ночью же ворота ни для кого не отворялись. Бдительность же и осторожность постовых казаков доходила до полной боевой готовности; как перед началом сражения.
В таком напряженном состоянии, изо дня в день, из года в год, в течение многих десятков лет, текла жизнь казака на Кавказской линии!..
Тревоги пограничной службы особенно усилились перед началом турецкой войны 1828–1829 годов, когда закубанцы, волнуемые разными фанатиками, муллами и всякими проходимцами, стали выказывать наибольшую дерзость в своих набегах.
Настали тревожные дни на Кубанской линии в районе Хоперского полка.
Уже в апреле 1828 года, две Хоперские сотни. В отряде генерала Антропова. Приняли участие в военных действиях за Кубанью, чтобы предупредить набеги черкесов. Которые с появлением хорошего подножного корма, стали собираться большими партиями на Лабе и Тегенях, имея целью движение в наши пределы.