Они происходили из разных племен, но легко понимали родной язык друг друга и в те часы, которые провели вместе, предавались воспоминаниям о родных местах.
Обоим неплохо жилось на чужбине, но, тем не менее, и тот и другой в глубине души тосковали по отечеству и хотели бы повидать его еще раз. Только повидать, потому что у каждого возникли новые привязанности. Сандок, к примеру, очень любил своего господина, сдружился с Мартином и никогда не согласился бы их оставить.
Сандок был очень рад столь неожиданно встретить черного собрата и услышал от него много интересного, в том числе и тайну об ангеле-душителе, хотя старый дворецкий строго-настрого запретил слугам распространять эту, как он выразился, дурацкую болтовню.
Сама комната давно уже пустовала, поэтому перестали говорить и о чуде, связанном с ней. Старый дворецкий в последние годы жизни уже не тешился таинственными историями, хотя его не переставало занимать, почему человек, укладывающийся спать под сенью прекрасного белого ангела, всякий раз наутро оказывался мертвым.
Поэтому он никому больше не позволял занимать зловещую комнату.
Предосторожность эта оказалась совершенно излишней. Никто из прислуги ни за что не согласился бы ночевать в этой комнате, предпочтя провести ночь на лютом холоде, нежели в мягкой постели под ангелом-душителем.
Боязнь привидений и всякой чертовщины, обычная у прислуги старинных дворцов и замков, дошла здесь до того, что никто не хотел даже хранить у себя ключ от комнаты; он переходил из рук камердинеров в руки лакеев, пока наконец не попал к Моро, оставившему его у себя.
Моро отличался трезвым взглядом на вещи.
Что худого может причинить ему ключ, который он не собирается использовать по назначению?
Часто его мучило любопытство, он порывался зайти в комнату, но останавливал запрет или страх. Но однажды он все-таки осмелился…
Помещение имело странный вид. Пол находился на одном уровне с землей, окна, по странной прихоти архитектора, отсутствовали вовсе. Только два отверстия проделаны были в углу, чтобы пропускать воздух. Освещалась комната свечами.
Нас не должно удивлять это обстоятельство, потому что в старинных замках и дворцах зачастую не только спальни, но и столовые не имеют окон, дабы обитатели их могли продлить ночь искусственно, а в случае необходимости прервать ее, осветив множеством свечей.
Мы уже знаем, что увеселительный дворец Сен-Клу построен был давно, позже не раз обновлялся и благоустраивался вместе с обоими флигелями, и только комната с ангелом-душителем, что находилась в дальнем флигеле, осталась без изменений.
Что именно там происходило, каким образом ангел расправлялся со своими жертвами — никто не знал, живых свидетелей не оставалось. Каждый по-своему пытался объяснить ужасную тайну, но все это были лишь догадки.
Впрочем, главным героем всегда оставался прекрасный ангел, и молва сошлась на том, что в самое глухое ночное время, в этот час духов, ангел спускался и душил спавших на постели, потому что все его жертвы, а их за последние годы было пять или шесть, по свидетельству докторов, осматривающих трупы, умирали от удушья и сильного сердцебиения.
Не подлежало никакому сомнению, что тут таится какой-то секрет, но никто более не решался войти в комнату, не говоря уж о том, чтобы остаться ночевать. О ней старались не вспоминать без особой нужды, но о том, что она существует, не забыл никто. Так и Сандок узнал жуткую историю про ангела-душителя…
Раз императора во дворце не было, то не было и охраны. Мартин и Сандок беспрепятственно открыли ворота и проникли в парк. Там они спешились и привязали коней.
Во дворце все спали, окна были погашены.
Мартин в нерешительности остановился, но Сандок был смелее: он знал, где спит Моро, и решил его разбудить.
— О кормчий Мартин,— шептал он, увлекая его за собой,— это отлично, что все спят, по крайней мере, никто не помешает нам пойти к ангелу-душителю, и Моро нас поведет туда.
— Нас, пожалуй, примут за воров,— проворчал Мартин.
— О, пусть кормчий Мартин не беспокоится, нас никто не примет за воров, все спят так крепко, что мыши могут бегать по столам и делать все, что им захочется. Управляющий стар, очень стар, лакеи тоже старые, прислуга старая, и все здесь предоставлено воле Божьей.
— Ну, тогда поскорей взглянем на ту комнату. Должен признаться, брат Сандок, что твоя тайна все больше разжигает мое проклятое любопытство.
— Это тайна не Сандока, это тайна замка, все здесь знают об этом покое смерти,— тихо проговорил негр, приближаясь к флигелю у левого крыла дворца.
Перед домом он остановился и прислушался, но повсюду царила полная тишина.
Мартин же обошел флигель кругом, его привлек какой-то странный запах. Откуда он исходит?
Сандок между тем подошел к одному из окон флигеля и тихо постучал. Никто не отозвался.
— Моро спит крепко,— прошептал Сандок,— живя во дворце, он утратил свою чуткость.
— Постучи еще раз и погромче,— посоветовал Мартин.
Сандок снова постучал, и на этот раз не напрасно.
Через несколько секунд в окне появилась черная голова, которую можно было заметить лишь по белкам глаз.
Моро долго всматривался, наконец кивнул и исчез. Через минуту дверь флигеля отворилась и он вышел и направился к прибывшим, бесшумно ступая по песчаной дорожке.
Был он поменьше Сандока ростом и выглядел не таким сильным, хотя сложен был так же пропорционально; волосы короткие и курчавые, губы толстые, слегка вывернутые; как и все негры, он не носил бороды. Одет он был в цветную рубашку и темные брюки.
— О Моро,— прошептал Сандок, здороваясь с ним,— это кормчий Мартин, называющий Сандока братом.
— А, братом называет — это хорошо,— с похвалой отозвался Моро и протянул Мартину свою черную руку.
— Кормчий Мартин не верит в ангела-душителя,— продолжал Сандок,— и хочет сам посмотреть эту странную комнату.
— Если это не будет для вас затруднительно или неприятно,— учтиво добавил Мартин.
— Вовсе нет,— отвечал уступчивый Моро,— мы побываем в покое смерти, ключ у Моро, и он вас поведет туда.
— Никто нас не заметит?
— Ни один человек не подходит близко к флигелю, где находится ангел смерти, Моро один там спит.
— А вы не боитесь ангела?
— О нет, Моро не боится. Ангел заперт и не может выйти; он не сходит со своего места и ждет очередную жертву.
— Гм! — с усмешкой хмыкнул Мартин.— Странный какой-то ангел.
— Кормчий Мартин не хочет верить! — объяснил Сандок своему собрату, очень довольному тем, что его навестили.
— Не беспокойся, поверит,— отвечал Моро.— Я тоже прежде не верил, а потом бежал со всех ног, когда ангел ожил и стал спускаться.
— Черт побери! — воскликнул Мартин.— Хватит вам рассказывать сказки, ведите меня туда.
Сандок посмеивался, обрадованный тем, что сможет и в этот раз доказать свою правоту.
— Сандок сказал,— шепнул он Моро,— что через один год и один день ангел задушит некоего барона, или Сандока не станет.
— Где лошади? — спросил Моро, пропустив мимо ушей слова про барона и подумав о делах более насущных.
— Они привязаны у ворот,— ответил Мартин.
— Хорошо, пойдемте,— сказал негр, делая знак рукой следовать за ним.
Бесшумными шагами он двинулся к дверям флигеля, из которого только что вышел. Отворив их, он пропустил вперед своих гостей и тут же запер за. ними.
В коридоре было совершенно темно. Шепнув, чтобы его минутку подождали, он сбегал в свою маленькую комнатку и принес зажженную свечу.
Мартин увидел, что по обеим сторонам вымощенного плиткой коридора находятся высокие белые двери.
Моро двинулся вперед по коридору, гости за ним. У крайней двери он остановился и высоко поднял свечу. Дверь была широкая, с затейливой резьбой.
— Вот он, покой смерти! — сказал Моро и вставил ключ в замочную скважину.
Мартин нетерпеливо следил за каждым его движением.
Сандок взял из рук своего соотечественника свечу, чтобы тот мог открыть дверь легко и без шума.
— Есть у кормчего револьвер? — спросил Моро, обращаясь к Мартину.
— Есть.
— Хорошо, только не стрелять. Выстрел может разбудить управляющего и всех слуг.
— Понимаю,— сказал Мартин.— Я просто люблю носить эту вещицу с собой.
Моро отпер и распахнул дверь. Сандок через его плечо пытался заглянуть внутрь. Моро взял у него из рук свечу и вошел первый.
Мартин, отличающийся острым обонянием, уловил тот же неприятный запах, но отнес это за счет того, что помещение давно не проветривали.
Комната была длинная и узкая. Входная дверь находилась с торцевой стороны, противоположная стена, как мы знаем, была глухая.
Слева от входа стояла кровать и подле нее — мраморный ночной столик; у другой длинной стены находились диван, стол и несколько стульев.
А на потолке над кроватью красовалась лепнина, изображавшая прекрасного белого ангела; в одной руке он держал кольцо, за которое крепился ниспадающий по обе стороны кровати шелковый полог, другая была простерта, как для благословения.
— Вот он, ангел смерти,— сказал Мартину Моро, высоко подняв свечу.
— Посмотрим, посмотрим,— пробормотал старый моряк, неотрывно глядя на парящего в вышине ангела.— Время к полуночи, приближается час духов, самый подходящий для ваших небылиц.
— Час духов ни при чем,— заметил Моро,— ангел душит свои жертвы и до полуночи, и под самое утро.
— А как скоро он приходит и приходит ли, когда не спишь?
— Моро пробовал, но ангел приходит не раньше, чем заснешь.
— Долго же, в таком случае, мне придется лежать и ждать этого ангела.
— Кормчий Мартин хочет сам все испытать,— пояснил Сандок.
— Недолго придется ждать,— серьезно сказал Моро,— о, очень недолго. Ангел сойдет скоро, очень скоро, Мартин будет кричать, когда ангел придет, тогда Моро и Сандок войдут и спугнут ангела!
— Черт возьми,— воскликнул старый моряк,— это приключение начинает меня всерьез занимать. Ничего подобного со мной еще не происходило в жизни, а мне ведь доводилось служить на одном катере, где пошаливала нечистая сила.