Есть и еще одна версия: опись усадьбы Ушакова, располагавшейся в этих местах, включала в себя и «двор трактирщика иноземца Ульяна Ульянова». «Так что наша красавица Ульяна просто оказалась мужчиной», – полагает известная писательница и поэтесса Наталия Перевезенцева в своей книге «По Балтийской железной дороге от Петербурга до Гатчины».
Первым владельцем этих мест являлся сибирский царевич Василий – потомок знаменитого Кучума. В 1718 г. за участие в заговоре царевича Алексея его сослали, после чего имение отошло к главе Тайной канцелярии А.И. Ушакову. Затем оно не раз меняло владельцев (Апраксины, Панины и др.), пока не попало в руки Шереметевых, которым и принадлежало больше ста лет, до самой революции.
Николай Петрович Шереметев, вельможа при дворе Екатерины II и Павла I, известный тем, что тайно обвенчался со своей бывшей крепостной актрисой Прасковьей Ковалевой (Жемчуговой), купил эту усадьбу у Панина в 1806 г. При сыне Шереметева, Дмитрии Николаевиче, жизнь в Ульянке была очень оживленной. Он служил в Кавалергардском полку, и сюда постоянно собирались его полковые товарищи.
Усадьба Шереметева в Ульянке в начале ХХ в. Последние годы дворянской идиллии
Последним владельцем усадьбы был Александр Дмитриевич Шереметев, генерал майор свиты Его Императорского Величества. Он увеличил владения, купив соседнее имение Чернышевых и назвав его своим именем – Александрино (ныне – пр. Стачек, 226).
Полтора десятка лет он руководил Придворной Певческой капеллой, был известен также делами музыкальными и благотворительными. Многие знали его и как страстного поклонника противопожарного дела: на свои деньги он основал «Пожарную добровольную дружину имени Петра Великого», состоявшую из тринадцати дружин, разбросанных вдоль всей Петергофской дороги. Граф Шереметев нередко и сам принимал участие в тушениях пожаров.
После революции Александр Шереметев оказался в эмиграции – он умер во Франции в 1931 г. Что же касается усадьбы в Ульянке, то здесь начался настоящий беспредел. Взбудораженные слухами о том, что одном из шереметевских прудов будто бы затонул «автомобиль графа с сокровищами», местные жители разрыли плотину и спустили воду из прудов. Естественно, никаких сокровищ они там не нашли. Однако именно это положило начало постепенной гибели парка. Он зарастал, за ним никто не ухаживал, усадебные строения ветшали и разрушались.
Старинный деревянный шереметевский дом погиб во время войны, а на значительной части парка в 1960-х гг. вырос новый жилой район. Кое-что, правда, осталось: систему прудов шереметевского парка можно и сегодня увидеть в районе улицы Лени Голикова. На месте же самого усадебного дома в середине 1950-х гг. построили школу из серого кирпича. Своими очертаниями она напоминает бывший шереметевский дом.
Река Славянка, разделяющая ныне новостройки Рыбацкого и поселок Усть-Славянка. Фото автора, апрель 2008 г.
Название бывшей усадьбы в советские времена удивительным образом, однако, по вполне понятным идеологическим причинам, стало трансформироваться из «Ульянки» в «Ульяновку». Даже на некоторых ленинградских картах стало появляться обозначение «Ульяновка».
Усть-Славянка
В «Энциклопедии Санкт-Петербурга» Усть-Славянка определяется как «местность к юго-востоку от Рыбацкого, на правом берегу реки Славянки, в месте впадения ее в реку Неву».
Устье реки Славянки, известной в допетровские времена как Венйоки, было с давних пор заселено крестьянами. В самом устье реки стояла деревня Гудилова, название которой восходило ко временам варягов. С начала XVIII в. в устье реки находилось село Усть-Славянка, служившее сторожевым пунктом и русских, и шведских войск во время Северной войны.
До начала XIX в. деревня Усть-Славянка существовала главным образом за счет извозного промысла и предоставления постоя обозам, проходившим по Шлиссельбургскому тракту. К концу XIX в. сюда потянулись петербургские дачники. Кроме того, Усть-Славянка являлась одним из очагов кирпичного производства под Петербургом. Среди его достоинств исследователи отмечают не только близость к городу, но и богатство и качество местных глин. В 1903 г. только по рекам Славянка и Ижора действовало более двадцати заводов, каждый из которых производил в среднем пять – семь миллионов кирпичей в год.
Дом Слепушкина в Усть-Славянке. Фото автора, апрель 2008 г.
Какие же кирпичные заводы располагались в Усть-Славянке и ее окрестностях? Известен завод братьев Лядовых (Ивана и Владимира Васильевичей), действовавший в 1841 – 1880 гг. и активно снабжавший кирпичом петербургские стройки. Именно из их кирпича возвели многие постройки за Невской заставой. Располагался этот завод на правом берегу реки Славянки близ села Рыбацкого.
Еще один кирпичный завод находился близ деревни Усть-Славянка на правом берегу Невы при впадении реки Славянки. Он принадлежал «Товариществу обработки строительных материалов», учрежденному известными петербургскими архитекторами А. Резановым, В. Шретером и И. Китнером в 1853 г. Однако из-за убыточности производства по сравнению с кустарным способом обжига завод просуществовал до 1880-х гг. и закрылся.
В конце XIX в. в Усть-Славянке появился один из кирпичных заводов фирмы «Укке и Ко», принадлежавшей дворянину из обрусевших немцев, члену правления Общества Боровичского завода огнеупорных и кислотоупорных изделий Людвигу Юльевичу Укке. Есть также сведения, что на Славянке находился кирпичный завод потомственного почетного гражданина Григория Сергеевича Растеряева, а на Неве возле Усть-Славянки – завод Анны Федоровны Воейковой, жены отставного полковника и попечителя усть-славянской школы.
Те заводы, что дожили до революции, естественно, подверглись национализации. Некоторые прекратили существование, другие продолжили свою деятельность…
Достопримечательностью Усть-Славянки по сей день служит дом крестьянского поэта-самоучки Федора Слепушкина, о котором подробно рассказывалось в очерке, посвященном Рыбацкому. Здесь был постоялый двор, на котором Слепушкин принимал гостей. В последние десятилетия у этого дома – нелегкая судьба и весьма туманное будущее.
Активисты Рыбацкого бьют тревогу: уже много лет дом поэта-самоучки пустует и разрушается. Если так будет продолжаться и дальше, он придет в аварийное состояние, и тогда снос станет просто неизбежен.
Уткина дача
Почти чудом сохранившиеся остатки старинной усадьбы, известной как Уткина дача, можно увидеть у места слияния рек Оккервиль и Охты. Историю усадьбы и всех ее владельцев подробно описала краевед Наталья Столбова в своей замечательной книге «Охта. Старейшая окраина Санкт-Петербурга». Еще до основания Петербурга этим участком владел шведский полковник Оккервиль, благодаря которому и получила название протекающая здесь речка. Затем хозяином числился стольник С. Нелединский-Мелецкой, а в 1730-х гг. – генерал-аншеф, начальник тайной канцелярии граф А.И. Ушаков. В середине XVIII в. владельцами участка стала семья Полторацких.
Глава семейства, Марк Федорович Полторацкий, получил этот участок в качестве награды за участие в оперных постановках. Он являлся директором Певческой придворной капеллы, первым русским певцом, выступившим в итальянской опере. Мызой Оккервиль управляла дочь Полторацких Агафоклея Сухарева, владевшая также соседним участком выше по реке Охте. Их другая дочь, Елизавета, стала супругой А.Н. Оленина, хозяйкой имения Приютино.
Как отмечает краевед Наталья Столбова, Агафоклея Сухарева вела широкую благотворительную деятельность, являлась председательницей Женского патриотического общества, попечительницей благотворительных школ, возглавляла женское попечительное общество о тюрьмах. Именно в ее часть Николай I основал Сухаревскую школу. Эпитафия на могиле А.М. Сухаревой на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры гласит: «Сухарева Агафоклея Марковна (рожд. Полторацкая), посвятившая себя с юных лет на пользу ближнего. Была дочь почтительная, мать нежная, с тем вместе была бедным помощница, страждущим утешительница, притесненным защитница, прибегающая к ней покровительница, одним словом, жила не для себя, а для ближнего, р. 30 июля 1776 г., умерла 31 января 1840 г.».
Усадебный дом мызы Оккервиль возвели в 1790-х гг. предположительно по проекту архитектора Н.А. Львова.
«Имение Полторацких над Охтой было обширное, состояло оно из двух дач: мызы Оккервиль и мызы Косая Гора с каменным винным заводом и скотным двором, – указывает Наталья Столбова. – Мыза Оккервиль представляла крепкое хозяйство с каменным господским домом, полуциркульным дворовым флигелем в излучине рек Оккервиль и Охта, с ледниками, подвалами, конюшнями, сараями и сеновалами. На усадьбах были виноградная и цветочная оранжерея, теплица и парники, большой фруктовый сад с яблоневыми и вишневыми деревьями, обнесенный каменной оградой. Фрукты, ягоды и цветы, выращенные в помещичьих усадьбах вблизи Петербурга, часто продавались желающим»…
В 1828 г. имение у А.А. Полторацкой приобрела княгиня Зинаида Петровна Шаховская. После смерти своего мужа, полковника князя А.Я. Шаховского, Зинаида Петровна вышла замуж за мирового судью Василия Ивановича Уткина. Фамилия второго мужа княгини и закрепилась в качестве названия усадьбы. Ни в одном из браков Зинаида Петровна детей не имела. Она скончалась в 1870 г., завещав имение Императорскому человеколюбивому обществу. Однако с условием, что дача должна была поступить в ведение общества только после смерти Василия Ивановича Уткина.
Уткина дача. Фото 2008 г.
С 1870 г. до смерти В.И. Уткина (предположительно в 1872 г.) имение пришло в упадок, так как фактически не имело хозяина. Быстро его передать Императорскому человеколюбивому обществу не представлялось возможным, так как одновременно должны были быть выполнены все многочисленные условия завещания княгини. В 1873 г. здесь в присутствии императора Александра II торжественно открылась Охтинская Мариинская богадельня для неизлечимо больных и увечных. В 1904 г. совет Императорского человеколюбивого общества отдал часть усадьбы на мызе Оккервиль в аренду под размещение малоохтинского отделения градских богаделен для душевнобольных. В аренду сдавался «главный дом, стоящий в излучине Охты и Оккервиль, с жилым подвалом и часовней, устроенной в верхнем этаже».