ГЛАВА XXIVО его пророчестве указанной Эльфледе, в котором он предсказал смерть короля Эгфрида и свое епископство
В другой раз упомянутая Эльфледа, святейшая дева и мать дев Христовых, послала за человеком Божьим, смиренно прося во имя Господа посетить ее для обсуждения некоего важного дела. Тогда он сел с братьями в лодку и направился к острову, расположенному в устье реки Кокет и названному ее именем[1280]. Остров этот знаменит множеством монахов. Аббатиса, пригласившая его на этот остров, насладилась беседой с ним, и человек Божий ответил на множество ее вопросов; внезапно посреди беседы она пала на колени и стала заклинать его святым и страшным именем Царя Небесного и его ангелов открыть ей, как долго ее брат Эгфрид будет жить и править народом англов. «Знаю, — сказала она, — что ты наполнен духом пророчества и сможешь, если только захочешь, поведать мне это». Он же, потрясенный ее мольбой, не хотел все же дать прямой ответ на ее вопрос, сказав: «Удивительно, что ты, женщина мудрая и сведущая в Святом Писании, спрашиваешь об этом, хотя псалмопевец говорит, что “лета наши как бы паутина считаются”[1281], а Соломон советует тому, кто проживет много лет и будет процветать в течение их, помнить и о днях темных, которых будет много, ибо все суета[1282]. Тем более краткой покажется жизнь того, кому осталось жить всего год, ведь через недолгое время смерть будет стоять у его двери».
Услышав эти слова, она оплакала ужасное пророчество многими слезами, но потом, отерев лицо, стала с женской смелостью умолять его открыть ей во имя славы Божьей, кто станет наследником королевства, ибо у Эгфрида нет ни сыновей, ни братьев. Немного помолчав, он сказал: «Не говори, что у него нет наследника, поскольку явится человек, которого ты обнимешь с сестринской любовью, как самого Эгфрида». «Умоляю тебя, — сказала она тогда, — поведать мне, где его найти». Он ответил: «Взгляни на это великое бескрайнее море, изобилующее островами. Богу будет легко отыскать на одном из них человека, чтобы править англами». Тогда она поняла, что он говорит об Альдфриде, который считался сыном ее отца и был из-за любви к учению изгнан на один из островов скоттов[1283]. Она знала также, что Эгфрид предполагал сделать Кутберта епископом, и хотела знать, состоится ли это назначение. Разговор об этом она начала так: «О, какими разными намерениями полнялся сердца людей! Одни радуются своему богатству, другие жаждут богатства, но не имеют его. Ты же отверг славу этого мира, хоть ее и предлагали тебе, и отказываешься от епископства, выше которого нет ничего на земле, предпочитая этому положению свою пустыню». Он ответил ей: «Знаю, что не достоин столь высокого звания, но не могу противиться воле Вышнего Владыки, который может возложить на меня столь великую ношу, но потом, я верю, через каких-нибудь два года вернет меня к прежнему уединению и тишине. Но я прошу тебя во имя Господа и Спасителя до моей смерти не открывать никому того, что я тебе поведал». После этого он рассказал ей о множестве вещей, о которых она спрашивала, дал множество советов по ее нуждам и вернулся на свой уединенный остров-монастырь, продолжив вести тот образ жизни, к которому привык.
Вскоре собрался большой собор, который возглавил блаженной памяти архиепископ Теодор в присутствии избранного слуги Божьего, святого короля Эгфрида. На этом соборе Кутберт был единогласно избран епископом Линдисфарна, но, хотя к нему много раз посылали вестников и письма, его никак не удавалось извлечь из его уединения, пока сам упомянутый король не прибыл на остров в сопровождении епископа Трумвина и многих других благочестивых и влиятельных лиц. Все они пали перед ним на колени и со слезами именем Господа стали молить его отправиться с ними на собор, и он был вынужден подчиниться их желанию и принять бремя епископского служения, хотя посвящение его не совершилось немедленно, а было отложено до конца зимы, которая тогда только началась. И поскольку его пророчества исполнялись во всем, в следующем году король Эгфрид был убит в сражении с пиктами, и трон занял его сводный брат Альдфрид, который за несколько лет до этого отправился в добровольное изгнание в Ирландию, чтобы посвятить себя литературе и утолить жажду познания.
ГЛАВА XXVО том, как после избрания епископом он исцелил святой водой слугу одного из королевских приближенных
Когда человек Божий Кутберт был избран епископом, он вернулся на свой остров и некоторое время тайно служил там Богу с неубывающим рвением. Потом блаженный епископ Эта призвал его в Мелроз для беседы, и после их встречи к нему явился один из комитов короля и попросил посетить его дом и благословить его. Когда он прибыл туда и милостиво благословил всех, тот человек указал ему на одного из слуг, который был болен, и сказал: «Благодарю Бога, святой отец, что ты счел возможным навестить наш дом, ибо мы верим, что твой приезд принесет великое благо не только душам нашим, но и телам. Вот один из наших слуг, мучимый тяжкой болезнью, и сегодня страдания его таковы, что он напоминает скорее умирающего, чем больного. Все его члены уже отмерли, и он едва может дышать носом и ртом».
Кутберт тотчас благословил воду и дал ее другому слуге по имени Балдхельм — он еще жив и служит священником в Линдисфарнском епископстве, где прославлен своей добродетелью. Он также имеет привычку восхищенно описывать достоинства человека Божьего всем, кто желает слушать, и от него я узнал о том чуде, о котором пишу. Вручив ему эту святую воду, человек Божий сказал: «Иди и дай это выпить тому человеку». Послушавшись его, он дал святую воду больному, и когда он в третий раз поднес чашу к его губам, больной против своего обыкновения уснул. Был вечер, и он мирно проспал всю ночь, а утром, когда хозяин навестил его, оказался совершенно здоров.
ГЛАВА XXVIО том, как он вел себя будучи епископом
В сане епископа достопочтенный человек Божий Кутберт еще более умножил свои добродетели, следуя опыту и примеру апостолов. Постоянными молитвами он охранял народ, порученный его заботе, разумными речами обращал их к горнему и, как добрый наставник, делал сам то, чему учил других. Он защищал слабого от обид сильного, а бедных — от гнета богатых. Он утешал страждущих и опечаленных, но также возвращал к благочестивой печали тех, кто радовался во зле[1284]. Он соблюдал свою всегдашнюю умеренность и сохранял строгость монашеской жизни среди роскоши, которой был окружен. Он давал пищу голодным и одежду озябшим, делая и все прочее, что подобает достойному предстоятелю. Чудеса, совершенные им в то время, свидетельствуют о добродетелях его души, и некоторые из них я приведу здесь для лучшего запоминания.
ГЛАВА XXVIIО том, как находясь вдали, он узрел в видении смерть короля Эгфрида, и о предсказании им печального конца войны
Когда король Эгфрид необдуманно повел войско против пиктов и разорил их земли с крайней жестокостью, человек Божий Кутберт понял, что сбывается предсказание, которое он год назад сделал его сестре — что король проживет не более года. Тогда он отправился в Лугубалию, которую англы ошибочно именуют Луэл[1285], чтобы встретиться с королевой, ожидавшей исхода войны в монастыре его сестры[1286]. На другой день, когда жители повели его в город, чтоб показать городские стены и превосходный источник, сделанный римлянами, он вдруг почувствовал смятение духа. Опершись на посох, он горестно склонил голову, потом выпрямился, возвел глаза к небу, глубоко вздохнул и сказал шепотом: «Вот это и случилось». Стоявший рядом священник догадался, о чем он говорит, и спросил: «Как вы это узнали?». Но он, не желая говорить подробно об открывшемся ему, сказал: «Видишь, как удивительно изменилась природа? Кому под силу понять замысел Всевышнего?». Он тотчас же поспешил в покои королевы, где она проводила субботний день, чтобы поговорить с ней наедине. «Садись, — сказал он ей, — в свою повозку на второй день недели, ибо не подобает путешествовать в день Господень[1287], и поезжай в королевскую столицу, ведь король, возможно, уже убит. Я завтра поеду в соседний монастырь, чтобы освятить церковь, а на следующий день присоединюсь к тебе».
Когда пришел Господень день, он проповедовал Слово Божье братии того монастыря, а по завершении проповеди снова обратился к ним со словами: «Бодрствуйте, возлюбленные братья, как учил нас апостол, и будьте тверды в вере, чтобы никакое искушение не застало вас врасплох, и помните слова Господа: “Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение”[1288]». Некоторые подумали, что он говорит о возможном возвращении мора, поразившего этот край незадолго до того и унесшего многие жизни. Он же продолжал: «Когда я уединенно жил на моем острове, братья пришли ко мне в канун Святого Рождества и стали уговаривать выйти из моей хижины и встретить с ними этот благой и радостный праздник. Уступив их искренним просьбам, я пошел с ними и мы сели праздновать. Но среди трапезы я обратился к ним со словами: “Прошу вас, братья, не забывать об осторожности и бдительности, ибо беззаботность и забвение опасности могут ввергнуть нас в искушение”. Они же сказали: “Давайте проведем этот день весело, ведь сегодня Рождество Господа нашего Иисуса Христа!”. Мне пришлось согласиться, но некоторое время спустя, когда мы наслаждались едой, весельем и беседой, я снова начал убеждать их бодрствовать и молиться, чтобы быть готовыми к искушениям. Они же ответили: “Ты говоришь верно, но дней поста, бдения и молитв много, а сегодня возрадуемся во имя Господа”. “Хорошо, — сказал я, — так и сделаем”. Но когда я в третий раз повторил слова предостережения, они поняли, что я так упорно настаиваю на этом не без причины, и в страхе сказали: “Мы сделаем, как ты говоришь, ибо нам надлежит постоянно бодрствовать в духе, вооружась против козней и искущений дьявола”. Когда я говорил им все это, я не больше их знал о том, ждет ли нас в тот миг искушение, но чувствовал, что душа наша всегда должна быть защищена от искушений. Когда же они вернулись от меня в свой дом на острове Линдисфарн, то обнаружили, что один из их братьев умер от чумы. Мор этот стал крепнуть, свир