[33], что в древности царило великое спокойствие, весь народ жил в согласии и радости, благовещие знамения исполнялись повсюду. В те времена [правители], применяясь к нравам и обычаям [народа], установили правила поведения.
Император, услышав это, издал указ, [переданный] главному цензору, в котором говорилось:
«Ведь, получая повеление [Неба] и управляя, каждый правитель добивается расцвета по-своему, пути их различны, но ведут они к одному; можно сказать, что они действуют, исходя из [желаний] народа, и, следуя обычаям [страны], создают систему [правления]. Кто обсуждал эти [положения], единодушно хвалил далекую древность, но разве в этом надежды народа?[34]. Дом Хань имеет свои собственные свершения, если мы не передадим [будущим поколениям] наши правила и законы, [62] что скажут наши потомки? У тех, кто щедро отдается воспитанию народа, [пути] широкие и открытые; у тех, кто правит низкими способами, [пути] узкие и тесные, разве можно не проявлять старания в этом?»
Затем [император] начал новую эру правления [под девизом] тай-чу[35], сменил первый месяц года, изменил цвет [придворных] одежд. Он принес жертвы на горе Тайшань, установил ритуал служения в храмах и ритуал для всех чиновников, считая, что это станет нормой и правилами для всех и будет передано потомкам.
«...Обряды берут свое начало в самом человеке[36]. Человек от рождения обладает желаниями; а если желания [людей] не находят своего удовлетворения, то обязательно возникает недовольство; когда недовольство не имеет предела, возникает соперничество; соперничество же приводит к смуте.
Прежние (мудрые) ваны питали отвращение к такого рода смутам, поэтому они установили нормы поведения и правила долга, чтобы воспитывать человеческие желания и удовлетворять человеческие потребности, чтобы желания людей не истощались в вещах, а вещи не исчерпывались от людских желаний. Когда и желания и вещи соответствуют друг другу и растут [соразмерно], устанавливаются нормы поведения людей.
Вот почему нормы поведения служат воспитанию людей. Рисом, просом и пищей всех вкусов воспитывают их рот; душистым перцем и ароматными травами воспитывают их нос[37]; колокольцами, барабанами, флейтами и цитрами воспитывают их уши; вырезыванием на металле и изящными узорами воспитывают их взор[38]; используя жилища, разделенные на отдельные помещения[39], кровати с мягкими постелями, низенькие столики и циновки для сидения, воспитывают их тело. Вот почему нормы поведения служат воспитанию людей.
Коль скоро совершенный муж-правитель преуспел в такого рода воспитании, он умеет ясно различать [людей][40]. То, что называется бянь — «различать», означает, что знатные и подлые разделены по рангам, старшие и младшие разделены по возрасту, бедные и богатые, презираемые и почитаемые — все оцениваются должным образом. Поэтому большая колесница Сына Неба застлана циновками, и это воспитывает его тело[41]; вокруг него кладут душистые травы, и этим воспитывают его нос[42]; передок его колесницы отделан золотом и раскрашен, и это воспитывает его взор; звон бубенчиков на уздах лошадей и на дышлах его колесницы воспитывает слух Сына Неба, во время медленного движения кортежа императора звон этот [сходен] со звуками У-сяна, танца У-вана, во время движения кортежа в карьер [он сходен] с музыкой шао-ху[43]. Знамена с Драконами и девятью каемками [в виде собачьих клыков] внушают почтение к государю; [изображения] лежащих [64] носорогов и готовых к прыжку тигров [на колесах][44], чересседельники[45] из кожи саламандры, драконы на боках колесницы — все это внушает трепет [перед особой государя]. Лошади царской колесницы должны были быть надежными, обученными и смирными[46], только тогда их запрягали в государеву повозку, обеспечивая безопасность [выезда].
Кто не знает, что готовность верного мужа идти на смерть во имя долга ведет к сохранению жизни; кто не знает, что человек, умеренный в расходах и тратах, умножает богатство; кто не знает, что человек почтительный и учтивый, уступчивый и покладистый обретает покой; кто не знает, что человек, соблюдающий обряды и свой долг, действующий тонко и разумно, воспитывает [свои] чувства![47].
Кто видит [свою цель] только в том, чтобы сохранить жизнь, непременно умирает; кто ищет только выгоду, непременно терпит ущерб; кто, дабы не тревожить себя, ленив и бездеятелен, непременно оказывается в беде; кто покорно отдается страстям и желаниям, непременно погибает. Поэтому мудрый человек, отдающий себя обрядам и долгу, преуспевает в обоих отношениях, а человек, отдающийся своим желаниям, теряет и в том, и в другом[48]. Конфуцианцы ведут людей к тому, чтобы они преуспели в обоих отношениях, а моисты ведут людей к тому, чтобы люди теряли и в том, и в другом. В этом различие между конфуцианцами и моистами.
...[Обряды] — высшая точка управления и различения [людей], основа силы и крепости [государства], путь, на котором власть достигает авторитета, средоточие заслуг и славы[49]. Если ваны и гуны исходят из обрядов, они с их помощью объединяют Поднебесную и подчиняют себе владетельных князей чжухоу; если же они не следуют обрядам, то теряют свои алтари духов Земли и злаков[50]. Вот почему крепких лат и острого оружия недостаточно для победы; высоких стен крепостей и глубоких рвов недостаточно для стойкости [обороны], строгих приказов и многочисленных наказаний недостаточно для поддержания престижа [правителя]. Тот, кто следует путем [соблюдения] обрядов, успешно властвует; тот, кто не следует этим путем, бывает низложен.
Чусцы делали латы из акульей кожи и шкуры носорогов, и эти латы были тверды, как металл или камень; делали боевые копья из крепкого железа, выплавленного в Юань, и эти копья пронзали, словно жало пчелы или скорпиона[51]. Их солдаты — подвижные, гибкие, ловкие и стремительные — налетали, подобно смерчу или урагану. Тем не менее их войска оказались в гибельном положении в Чуйшэ, а полководец Тан Мэй нашел там свой конец[52]. Со времени восстания Чжуан Цюэ княжество Чу было разделено на несколько частей[53]. Разве при этом оно не сохранило крепких доспехов и острого оружия? [65] Причина заключалась в том, что те, кто руководил княжеством, шли не по должному пути.
Реки Жу и Ин[54] служили [для Чу] естественными преградами, реки [Янцзы]цзян и Ханьшуй служили ему внутренними водоемами, [чусцы] задерживали обычно противника у леса Дэнлинь, сковывали у Фанчэна[55]. Однако войска княжества Цинь достигли яньского Ина[56] и захватили столицу [так легко], словно стрясли сухие листья с дерева. А разве там не было прочных укреплений и естественных препятствий? Причина состояла в том, что те, кто управлял княжеством, шли не по должному пути. Чжоу[-синь] вырезал сердце у Би-ганя, заточил в темницу Цзи-цзы, ввел пытку огнем, судил и убивал невиновных. В то время его чиновники и подданные трепетали от страха и никто не был уверен в своей жизни[57]. Однако когда чжоуские армии достигли [столицы Инь], то низшие перестали исполнять приказы и ван не смог использовать свой народ [в сражении]. А разве приказы не были строги, а наказания суровы? Причина состояла в том, что тот, кто руководил государством, шел не по должному пути.
В древности на вооружении были только копья, пики, луки и стрелы, однако враждебные владения покорялись, не дожидаясь [их] применения. В те времена не нагромождали внешние и внутренние стены крепостей, не рыли каналы и рвы, не воздвигали укрепления и форпосты [на границах], не прибегали к хитростям и маневрам и тем не менее владения пребывали в покое, не боялись [нападения] извне, будучи крепкими [изнутри][58]. И не было к этому иных причин, кроме установления ясного пути [действия] и соразмерного разделения всего[59]. [Правители] использовали народ в надлежащее время, искренне любя его, а подданные следовали за ними, словно тени, и вторили им, словно эхо. Если же появлялись такие, кто не следовал повелениям, их ждало наказание, в результате народ понимал их вину. Вот почему, когда наказывали одного, вся Поднебесная подчинялась. Преступники не обижались на своего правителя, так как понимали, что вина лежит на них самих. Потому-то и были редкими наказания и кары, а величие [повелителя] распространялось подобно текущим водам. И не было тому иной причины, кроме того, что [правитель] следовал по должному пути. Поэтому тот правитель, который следовал по такому пути, процветал, а тот, который не следовал таким путем, низлагался.
В древности император Яо, правя, Поднебесной, казнил одного человека и двух наказал, и вся Поднебесная управлялась. В «Толкованиях» сказано: «Хотя [правитель] вели