ван неоднократно повелевал наказывать наследника палками.
На четвёртом году [правления У-ди под девизом] юань-шо (125 г.) какой-то человек напал на мачеху жены [вана] и ранил её. Ван заподозрил, что это наследник послал своего человека ранить её, и [опять приказал] побить его палками. Затем ван заболел, но наследник, заявив, что сам болен, не стал ухаживать [за отцом]. [Его брат] Сяо, жена [вана] и У Цай, пороча наследника, говорили: «В действительности наследник не болен, он только говорит, что болен, а на самом деле имеет вполне здоровый вид».
Ван разгневался и собрался сместить наследника, а на его место поставить его младшего брата Сяо. Жена, зная, что ван собрался сместить наследника, одновременно хотела не допустить и Сяо на это место. У жены была прислужница, которая прекрасно танцевала и пользовалась расположением вана. Жена намеревалась приказать прислужнице обольстить Сяо и тем самым опорочить его, надеясь, что будут смещены оба брата, а наследником станет её сын Гуан. Наследник Шуан знал об этом, он помнил, что она постоянно клевещет на него, и решил соблазнить её, чтобы заставить молчать. Как-то они бражничали, и наследник подошел к ней якобы для того, чтобы пожелать ей долголетия, а сам стал хватать её за бёдра, требуя, чтобы жена [вана] разделила с ним ложе. Она разгневалась и пожаловалась вану. Ван призвал [сына] к себе, собираясь связать [149] его и наказать палками. Наследник, зная, что ван намеревается сместить его и поставить наследником его младшего брата Сяо, сказал вану: «Сяо распутствует с вашей фавориткой, У Цай развратничает с рабами, а вы, ван, [только] предаётесь чревоугодию. Позвольте мне доложить обо всём императору». И, повернувшись спиной, покинул вана. Ван послал людей задержать его, но сделать этого не смогли. Тогда [ван] сам сел в колесницу, кинулся в погоню и схватил наследника. Наследник принялся ругать и оскорблять вана, и тот избил его прямо во дворце.
Сяо с каждым днём пользовался всё большим благоволением [отца]. Ван высоко ценил его способности, разрешил ему носить печать вана и называл его цзянцзюнем. Поселил его в отдельном доме, часто жаловал золотом и деньгами, чтобы тот мог привлечь к себе бинькэ. [Приехавшие к нему] бинькэ, прознав про то, что в Хуайнани и Хэншани строят планы мятежа, денно и нощно подталкивали [Сяо] к действиям.
Ван также направил к Сяо двух кэ — Цзю Хэ и Чэнь Си, уроженцев местности Цзянду, готовить боевые колесницы и стрелы с железными наконечниками, изготавливать [поддельные] печати Сына Неба, военачальников, сяна и командиров среднего звена. Ван день и ночь мечтал о таких храбрых мужах, как Чжоу Цю[801], не раз обращался к замыслам и схемам времён мятежа [владений] У и Чу, чтобы положить их в основу [своих] планов. [Однако] Хэншань-ван не осмеливался, подобно Хуайнань-вану, претендовать на трон Сына Неба, а больше тревожился о том, что Хуайнань[-ван] будет стремиться поглотить его владение. Он считал, что, когда хуайнаньцы двинутся на запад, ему надо поднять войска и подчинить себе земли в междуречье Янцзы и Хуайхэ. Вот на что [он] рассчитывал.
Осенью пятого года [правления У-ди под девизом] юань-шо (124 г.) Хэншань-ван отправился к императорскому двору через Хуайнань, [встретился с] Хуайнань-ваном, и они поговорили друг с другом, как полагается братьям. Отбросив прежние разногласия, они договорились вместе готовиться к мятежу. А императору Хэншань-ван направил письмо, в котором сообщал о своей болезни. [В ответ] государь даровал ему право не являться ко двору.
В середине шестого года [правления У-ди под девизом] юань-шо (123 г.) Хэншань-ван отправил своего человека с письмом к государю, в котором просил низложить наследника Шуана и назначить наследником Сяо. Когда Шуан узнал об этом, он послал [150] своего хорошего друга Бо Ина в Чанъань с письмом к императору, где сообщал, что Сяо готовит боевые колесницы и стрелы с железными наконечниками, а также развратничает со служанками вана. Таким образом, он стремился добиться падения Сяо.
Когда Бо Ин добрался до Чанъани, он не сумел вручить государю письмо [Шуана], поскольку был арестован чиновниками в связи с хуайнаньским делом. [Хэншань-]ван, узнав о том, что Шуан послал Бо Ина с письмом к государю, испугался, что тот расскажет обо всех его тайных замыслах, и сам написал государю жалобу, в которой обвинял наследника Шуана в недостойном поведении и преступлениях, за которые тот подлежал публичной казни. [Император] передал это дело для расследования в область Пэй.
Зимой первого года [правления У-ди под девизом] юань-шоу[802] (122 г.) гуны и цины приказали [правителю] области Пэй арестовать всех, кто был связан с заговором в Хуайнани и ещё не был схвачен. Чэнь Си был задержан в доме Сяо, сына Хэншань-вана. Чиновники обвинили Сяо в укрывательстве Си. Сяо не раз слышал, как Чэнь Си обсуждал с ваном мятежные планы, и боялся, что теперь это обнаружится, но ему был известен закон, по которому тем, кто сам заявил о своём преступлении, полагается прощение[803]. [Кроме того,] он подозревал, что посланное с Бо Ином письмо наследника на имя государя раскрывает его дела. Поэтому он поспешил признаться в своей вине и сообщить, как он вместе с Цзю Хэ, Чэнь Си и другими замыслил мятеж.
Когда тинвэй проводил расследование этого дела, гуны и цины потребовали ареста и наказания Хэншань-вана. Но Сын Неба заявил: «Не надо». И послал чжунвэя [Сыма] Аня и дасина [Ли] Си допросить вана. [Хэншаньский] ван правдиво и полно изложил все факты. Дворец вана был окружён чиновниками, которые взяли его под охрану. Когда чжунвэй и дасин вернулись [в столицу] и доложили о результатах, гуны и цины потребовали, чтобы цзунчжэн и дасин вместе с руководством области Пэй провели полное дознание по делу [Хэншань-]вана. Ван, узнав об этом, покончил с собой.
Сяо, как сознавшийся в мятежных замыслах, был прощён за это преступление, но обвинён за разврат со служанками и рабынями вана и был публично казнён. Жена вана Сюй Лай была обвинена в том, что колдовством погубила прежнюю жену Чэн Шу, а наследник Шуан был обвинён в отсутствии сыновней почтительности[804]. Их тоже подвергли публичной казни. Все, кто с [151] Хэншань-ваном замышлял мятеж, были уничтожены вместе с родичами. Княжество было ликвидировано и стало называться областью Хэншань.
Я, тайшигун, скажу так.
В Ши[цзине] сказано: «Жунам и ди дал он отпор, остановил наступление [княжеств] Цзин и Шу...»[805]. Как верны эти слова! [Ваны] Хуайнани и Хэншани были близкими родичами, одна кровь, владели землями в тысячи ли и входили в число чжухоу. Но они не стали верными слугами и вассалами Сына Неба, не помогали ему в управлении, а строили злокозненные планы, замышляли мятежи. В результате отцы и сыновья утратили свои владения, каждый из них раньше времени окончил свою жизнь, став посмешищем для всей Поднебесной. Это было [следствием] не только ошибочного поведения самих ванов, но и порочности нравов [в их княжествах], оказывающих разлагающее воздействие на подданных. А подчинённые им чиновники постепенно тоже толкали их на этот гибельный путь.
Ведь [жители] Цзин-Чу отважны и стремительны, но самонадеянны и безрассудны, любят устраивать смуту, и об этом известно ещё с древности[806].
ГЛАВА СТО ДЕВЯТНАДЦАТАЯСюньли ле чжуань— Жизнеописания достойных чиновников[807]
Я, тайшигун, скажу так.
С помощью законов и указов управляют народом, наказаниями удерживают от безнравственности. Когда и законы, и наказания не действуют, то простой народ растерян, а чиновники не выполняют своих обязанностей. Если же [чиновники] достойно несут свою службу, то [страна] управляема, и к чему же тогда излишняя суровость?
Сунь Шу-ао был отставным чиновником в Чу. Сян Юй Цю представил [его] чускому Чжуан-вану[808] в качестве своего преемника. Через три месяца [Ао] стал сяном в Чу. Он так наставлял [вана] и руководил народом, что верхи и низы жили в добром согласии, нравы народа заметно улучшились, управление было мягким, запреты не требовались, среди чиновников не было стяжателей и подлецов, не появлялись разбойники. Осенью и зимой люди отправлялись в горы охотиться, весной и летом люди пребывали в речных долинах, добывая хлеб насущный. Все радовались такой жизни.
Чжуан-ван посчитал, что монеты [в его царстве] надо сделать тяжелее. Байсинам это не понравилось, и они стали бросать работу. Управляющий рынком обратился к сяну: «На рынке наступил хаос, никто не может спокойно заниматься делом и быть уверенным в своих действиях». Сян спросил: «Как долго это продолжается?» Управляющий рынком ответил: «Три месяца». Сян сказал: «Покончим с этим. Я сегодня же отдам приказ о возврате к прежнему положению». Через пять дней сян отправился во дворец на приём к вану и доложил: «Некоторое время назад вы решили сменить наши монеты, посчитав их слишком лёгкими. Ныне ко мне приходил управляющий рынком и доложил следующее: "На рынке наступил хаос, никто не может спокойно заниматься делом и быть [153] уверенным в своих действиях". Подданные просят издать указ о возврате к старому».