гуну и [одновременно] шпионил за гуном для Цуй Чжу, [56] чтобы отплатить за [свои] обиды. В пятой луне правитель владения Люй приехал на аудиенцию к [правителю] Ци, который устроил пиршество в его честь в день цзя-сюй. Цуй Чжу, сказавшись больным, не присутствовал на пиру. В день и-хай гун отправился навестить больного Цуй Чжу, чтобы затем проследовать к его жене. Но жена Цуй Чжу вошла в свою комнату и вместе с Цуй Чжу закрыла дверь, не показываясь [из комнаты]. [Чжуан-]гун, обхватив руками столб, запел песню, [чтобы вызвать жену Цуй Чжу]. Евнух Цзя Цзюй преградил путь чиновникам, сопровождавшим гуна, и, войдя в помещение, закрыл за собою двери, и в это время из дома появились с оружием в руках приближенные Цуй Чжу. [Чжуан-]гун поднялся на террасу и попросил пропустить его, но [окружившие его] не согласились; он попросил их договориться с ним, но [снова] не получил согласия; он попросил дозволения покончить с собой в храме предков, но и на это не получил согласия. Все [окружавшие гуна] сказали: «Ваш чиновник Цуй Чжу тяжело болен и не может лично выслушать ваш приказ. [К тому же жилище Цуй Чжу] находится вблизи дворца гуна. Мы, слуги вашего слуги, стремимся всеми силами задержать здесь распутника и не ведаем ни о каком другом приказе». Тогда [Чжуан-]гун стал перелезать через стену, но выпущенная из лука стрела попала ему в бедро, он упал обратно и был убит. В этот момент Янь Ин стоял за воротами дома Цуй Чжу; [узнав о случившемся], он сказал: «Когда правитель умирает за свои алтари духов Земли и злаков (т. е. за свое владение), тогда [его слуги] умирают [вместе] с ним; когда правитель удаляется в изгнание за свое владение, то [и слуги его] удаляются с ним; но когда правитель умирает или изгнан из-за своих собственных ошибок, то кто, кроме близких к нему людей, может ответить за это!» Он распахнул ворота и вошел, подложил подушки под труп гуна и заплакал, затем, подпрыгнув трижды [от горя], вышел. Кто-то сказал Цуй Чжу: «Непременно надо убить его», но Цуй Чжу ответил: «Народ возлагает на него надежды, поэтому, простив его, мы приобретем [сердца] народа».
В день дин-чоу Цуй Чжу поставил у власти Чу-цзю — младшего сводного брата Чжуан-гуна, это был Цзин-гун. Мать Цзин-гуна была дочерью луского [сановника] Шусунь Сюань-бо. Встав у власти, Цзин-гун назначил Цуй Чжу правым, а Цин Фына левым советником. Опасаясь возникновения смуты, оба советника договорились с жителями [столицы] княжества: «Всякий, кто не поддержит Цуй [Чжу] и Цин [Фына], подлежит смерти». Но Янь-цзы, подняв голову к небу, воскликнул: «Это [как раз] то, что я, Ин, не могу принять[172]; я буду следовать лишь за теми, кто предан [истинному] правителю и приносит пользу алтарям духов Земли и злаков (своему княжеству)!»; и он не согласился следовать договору. Цин Фын хотел убить Янь-цзы, но Цуй [57] Чжу сказал: «Он — преданный сановник, простим его» Историограф княжества Ци записал [в летописи]: «Цуй Чжу убил [своего правителя] Чжуан-гуна», за что Цуй Чжу убил его. Младший брат этого историографа повторил такую же запись и тоже был убит Цуй Чжу. Когда же и самый младший брат [историографа] повторил эту же запись, Цуй Чжу вынужден был простить его[173].
Начальный год [правления] Цзин-гуна (547 г.). [Следует сказать, что] ранее у Цуй Чжу родились сыновья Чэн и Цян, но, так как их мать умерла, [Цуй Чжу] женился на женщине из рода Дунго, у которой родился сын Мин. Женщина из рода Дунго велела сыну от первого мужа У-цзю и младшему брату Яню помогать [в делах] Цуй Чжу. Когда [Цуй] Чэн был обвинен в преступлении, то оба советника поспешили принять меры и объявили Мина наследником дома Цуй[174]. Чэн попросил у отца дозволения жить до старости в поселении рода Цуй[175], на что Цуй Чжу дал согласие. Но оба советника, [У-цзю и Янь], стали возражать: «Цуй — это родовое поселение, нельзя этого делать. Разгневанные Чэн и Цян сообщили об этом Цин Фыну. Цин Фын уже не ладил с Цуй Чжу и желал его гибели. [Воспользовавшись этим], Чэн и Цян убили У-цзю и Яня в доме Цуй Чжу, все домашние и слуги оттуда разбежались. Цуй Чжу, [узнав о происшедшем], разгневался и, не найдя никого [в доме], приказал одному из евнухов управлять колесницей и отправился повидать Цин Фына. Цин Фын сказал: «Прошу разрешения ради Вас казнить убийц» — и повелел Лупу Пе, который был личным врагом Цуй Чжу, напасть на дом Цуя. Тот убил в доме Чэна и Цяна, уничтожив весь род Цуя. Жена Цуй Чжу покончила с собой. Цуй Чжу, которому некуда было возвращаться, тоже покончил с собой. Цин Фын стал высшим советником княжества, забрав всю власть в свои руки.
На третьем году [правления Цзин-гуна] (545 г.), в десятой луне, Цин Фын выехал на охоту [Следует сказать, что] после убийства Цуй Чжу Цин Фын вел себя все более высокомерно, пристрастился к вину и охоте, а делами управления не занимался. Дела управления вел [его сын] Цин Шэ, с которым у него уже появился разлад. Тянь Вэнь-цзы сказал Хуань-цзы: «Сотворится смута». [И действительно], дома Тянь, Бао, Гао и Луань сговорились между собой против рода Цин. Цин Шэ послал воинов-латников расположиться [для охраны] вокруг дворца Цин Фына, но сторонники [указанных] четырех домов совместно напали и перебили охрану. Вернувшись [с охоты], Цин Фын не смог попасть [в свой дворец] и бежал в княжество Лу. Цисцы стали упрекать [правителя] Лу [за то, что он укрыл Цин Фына], и тогда [Цин] Фын бежал в княжество У. [Правитель] княжества У предоставил ему земли в Чжуфан, [Цин Фын], собрав своих сородичей, поселился там, где стал жить еще богаче, чем [58] в Ци[176]. Осенью того же года цисцы перенесли останки Чжуан-гуна и захоронили [в положенном месте], а труп Цуй Чжу выставили на позор на базарной площади, на радость народу. На девятом году [правления] (539 г.) Цзин-гун послал Янь Ина в Цзинь; там он в частной беседе с [сановником] Шу-сяном сказал: «Власть в княжестве Ци в конце концов перейдет к роду Тянь. Хотя род Тянь и не обладает выдающимися добродетелями, но с помощью княжеской власти и исходя из своих намерений, он окажет милости народу, и народ отплатит ему за это любовью». На двенадцатом году [своего правления] (536 г.) Цзин-гун прибыл в Цзинь, увиделся с Пин-гуном и [высказал] желание совместно напасть на княжество Янь. На восемнадцатом году [своего правления] (530 г.) [Цзин-]гун вновь отправился в Цзинь, где встретился с Чжао-гуном. На двадцать шестом году [правления] (522 г.) [Цзин-гун] охотился в окрестностях столицы княжества Лу, после чего прибыл в нее, где вместе с Янь Ином расспрашивал о ли — правилах этикета, принятых в Лу. На тридцать первом году [правления Цзин-гуна] (517 г.) луский правитель Чжао-гун, спасаясь от бед, вызванных родом Цзи, бежал в Ци. [Правитель] княжества Ци хотел пожаловать ему тысячу шэ[177], но Цзы-цзя остановил Чжао-гуна [от принятия дара], после этого Чжао-гун стал просить правителя Ци напасть на княжество Лу. [Цзин-гун] занял Юнь и поселил в нем Чжао-гуна[178].
На тридцать втором году [правления Цзин-гуна] (516 г.) появилась комета. Цзин-гун, сидевший [на террасе] в Боцинь, со вздохом сказал: «Сколь величественно! Кто же будет владеть всем этим [после меня]?»[179]. Все чиновники заплакали, а Янь-цзы засмеялся, чем вызвал гнев гуна. Янь-цзы тогда сказал: «Я смеюсь над тем, насколько Ваши чиновники угодливы». Цзин-гун сказал: «Комета показалась на северо-востоке и находится на участке неба, [покровительствующем] княжеству Ци[180], вот почему я, недостойный, объят печалью». Янь-цзы на это сказал: «Вы, правитель, [находитесь] на высоких террасах и у глубоких прудов, собирая налоги и делая поборы, и вам кажется, что они недостаточны; наказывая и штрафуя [подданных], вы опасаетесь, что эти меры не принесут результатов; [Вам надо ждать] появления предостерегающей звезды[181], а чего же вам бояться кометы?» Гун спросил: «А можно ли с помощью молений [отвратить беду]?» Янь-цзы отвечал: «Если бы можно было с помощью молений заставить духов прийти, то молениями можно было бы их и прогнать. Но [сейчас] число байсинов, страдающих от бед и ропщущих, исчисляется многими десятками тысяч, и пусть Вы, правитель, заставите одного человека молиться о спасении от бед, разве он сможет перекричать голоса множества народа?»
В это время Цзин-гун увлекался сооружением дворцов и [59] палат, собирал у себя собак и лошадей, предавался роскоши, увеличивал налоги, усиливал наказания, поэтому Янь-цзы с помощью этих слов и [пытался] увещевать гуна[182].
На сорок втором году [правления Цзин-гуна] (506 г.) уский ван Хэ-лу напал на княжество Чу и вступил [в его столицу] Ин. На сорок седьмом году [правления Цзин-гуна] (501 г.) луский Ян Ху напал на своего правителя, но без успеха, и бежал в княжество Ци, где просил [правителя] Ци напасть на Лу. Бао-цзы увещевал Цзин-гуна [не делать этого], и тогда Ян Ху был задержан. Однако ему удалось скрыться, и он бежал в княжество Цзинь. На сорок восьмом году [правления] (500 г.) [Цзин-гун] встретился с луским Дин-гуном в Цзягу[183], [чтобы установить] дружеские отношения. Ли Цзюй сказал [Цзин-гуну]: «Кун Цю (Конфуций) знает правила поведения, но трусоват, поэтому прошу Вас [при встрече] приказать людям из Лай играть на музыкальных инструментах, тогда мы сумеем схватить правителя Лу и тем добьемся осуществления своих намерений». Цзин-гуна беспокоило то, что Кун Цю занимает пост первого советника [правителя] Лу, и он боялся, что княжество Лу займет господствующее положение, поэтому и последовал плану, [предложенному] Ли Цзюем. Как только [началась] встреча и ввели музыкантов из Лай, Конфуций поднялся по ступеням на возвышение, [где сидели князья], и приказал уп