го меня гнева, послал войска вторгнуться в Ваши, ван, пограничные земли. Ныне я узнал, что Вы, правитель-ван, приказали вашему наследнику отправиться заложником в Ци, чтобы добиться с ними мира. Мое царство соприкасается тесно границами с Чу, оба наших дома с давних пор связаны брачными узами, благодаря чему между нами существовали длительное время близкие родственные отношения, однако сейчас между Цинь и Чу нет радости [общения], и это не дает нам возможности распоряжаться чжухоу. Я, недостойный, хотел бы встретиться с Вами, правитель-ван, в Угуане, непосредственно договориться между собой и, заключив союз, разъехаться. Таково мое желание, которое я осмеливаюсь довести до сведения тех Ваших слуг, которые занимаются делами управления».
Ознакомившись с посланием циньского вана, Хуай-ван обеспокоился. Он боялся, что если поедет [на встречу], то будет обманут; если не поедет, вызовет гнев правителя Цинь. Чжао Суй сказал ему: «Не ездите, ван, а лучше пошлите войска для самозащиты. Правитель Цинь свиреп, как тигр или волк, ему нельзя доверять, он имеет намерения поглотить всех чжухоу». А сын Хуай-вана — Цзы-лань уговаривал вана ехать, говоря: «Зачем же рвать отношения с Цинь, которые доставляют радость [двум сторонам]?». Тогда Хуай-ван отправился на встречу с циньским Чжао-ваном. Чжао-ван прибегнул к обману, он приказал одному из своих военачальников спрятать в засаде в Угуане войска и представиться циньским ваном. Когда чуский ван прибыл на место, то за ним застава была закрыта, а военачальник вместе с ваном проследовал на запад и достиг Сяньяна[840]. Когда чуский ван явился на аудиенцию к циньскому правителю на террасе [210] Чжантай, он был принят как его вассал и ему не было оказано почестей как равному. Это страшно разгневало чуского Хуай-вана, и он стал раскаиваться, что не внял совету Чжао Суя. Правитель Цинь, задержав чуского вана у себя, потребовал уступить ему земли областей У и Цяньчжун[841]. Чуский ван стремился заключить союз с Цинь, но циньский ван хотел сначала получить земли. Тогда чуский ван в гневе воскликнул: «Цинь обмануло меня, да к тому же силой заставляет меня отдать земли!» И он ничего не стал обещать правителю Цинь. Тогда циньцы задержали у себя чуского вана.
Чуские высшие сановники обеспокоились этим и стали советоваться между собой, говоря: «Наш ван находится в Цинь и не может вернуться, так как у него требуют уступки земель, а наследник пребывает заложником в Ци. Если Цинь и Ци сговорятся между собою, Чу как государство перестанет существовать!». И они решили поставить у власти одного из сыновей Хуай-вана, находившихся в Чу. Чжао Суй стал возражать: «Хотя сам ван, и его наследник оба страдают сейчас, находясь в руках чжухоу, однако нарушать сейчас волю вана и ставить у власти сына наложницы не следует». После этого он ложно сообщил в Ци о смерти вана[842]. [Узнав об этом], циский Минь-ван сказал своему первому советнику: «Не лучше ли задержать чуского наследника и потребовать у Чу земли к северу от реки Хуай?», на что первый советник ответил: «Нельзя этого делать; если в Ин, (столице Чу), поставят у власти нового вана, то у нас останется ничего не стоящий заложник, а Поднебесной мы покажем несправедливость своих действий». Но кто-то сказал: «Это не так. Если в Ин поставят нового вана, то мы, торгуясь с ним, можем ему заявить: «Отдайте нам ваши восточные владения[843], а мы ради Ваших, ван, интересов убьем наследника». В противном случае мы совместно с другими тремя княжествами поставим его у власти. В этом случае мы, несомненно, приобретем восточные земли Чу». Однако циский ван в конце концов принял совет своего первого советника и вернул наследника в Чу. Когда наследник Хэн прибыл в Чу, его поставили ваном; это был Цин-сян-ван. После этого он сообщил правителю Цинь: «Благодаря священным духам, охраняющим наш алтарь, духам Земли и злаков в нашем государстве появился ван». Начальный год правления Цин-сян-вана Хэна (298 г.). Коль скоро, несмотря на предъявленные к Хуай-вану требования, Цинь не смогло заполучить желаемые земли, да к тому же в Чу был поставлен новый ван, чтобы дать отпор Цинь, циньский Чжао-ван разгневался, поднял войска, которые, пройдя заставу Угуань, напали на Чу. Они нанесли чуской армии тяжелое поражение, обезглавили пятьдесят тысяч солдат и заняли пятнадцать городов, в том числе город Си[844], после чего циньцы ушли. На втором году правления Цин-сян-вана (297 г.) чуский Хуай-ван бежал из Цинь домой. [211] Обнаружив его бегство, циньцы перекрыли дороги, ведущие в Чу. Тогда напуганный Хуай-ван по проселочным дорогам бежал в Чжао, чтобы оттуда вернуться к себе. В это время чжаоский ван Чжу-фу находился во владении Дай, а его сын Хуэй-ван, только что вставший у власти и выполнявший обязанности вана, испугался и не посмел принять бежавшего чуского вана[845]. Тогда чуский ван вознамерился бежать в княжество Вэй, но его настигла циньская погоня, и его вместе с циньским посланцем вновь отправили в Цинь. После этого Хуай-ван заболел. На третьем году правления Цин-сян-вана (296 г.) Хуай-ван умер в Цинь, и циньцы вернули его тело для похорон в Чу. Все чусцы скорбели о Хуай-ване так, словно лишились близкого родственника. Из-за этих событий владетельные князья — чжухоу перестали считать Цинь честным царством. Все отношения между Цинь и Чу были прерваны.
На шестом году правления Цин-сян-вана (293 г.) циньский ван послал Бай Ци [с войсками] напасть на княжество Хань при Ицюэ, и тот одержал крупную победу, обезглавив там двести сорок тысяч воинов[846]. После этого циньский правитель отправил послание чускому вану, в котором говорилось: «Чу отвернулось от Цинь, поэтому Цинь намерено, возглавив чжоухоу, напасть на Чу, чтобы в битве в один день решить наши судьбы. Я хотел бы, чтобы Вы, ван, приказали своим командирам и солдатам [приготовиться], чтобы можно было вступить в желаемое сражение». Чуский Цин-сян-ван был встревожен этим и стал думать о том, как восстановить мирные отношения с Цинь. На седьмом году правления Цин-сян-вана (292 г.) чуский правитель привез себе жену из Цинь, в результате между Цинь и Чу был восстановлен мир. На одиннадцатом году правления Цин-сян-вана (288 г.) правители Ци и Цинь стали именовать себя ди — императорами, но через месяц с небольшим снова сменили титул ди на ван. На четырнадцатом году правления Цин-сян-вана (285 г.) чуский Цин-сян-ван и циньский Чжао-ван устроили дружественную встречу в Вань, на которой заключили договор о мире, основанном на родстве между ними. На пятнадцатом году своего правления (284 г.) чуский ван совместно с тремя цзиньскими княжествами и Янь напал на Ци, и они заняли земли к северу от реки Хуайхэ. На шестнадцатом году своего правления (283 г.) Цин-сян-ван имел дружественную встречу с циньским Чжао-ваном в Янь; осенью того же года он снова встретился с циньским ваном в Жан[847]. На восемнадцатом году правления Цин-сян-вана (281 г.) среди чусцев появился человек, который из слабо натянутого лука с привязанной к нити стрелой искусно попадал в диких гусей, возвращающихся на север. Услышав об этом, Цин-сян-ван призвал к себе этого человека и стал расспрашивать его, [как он это делает]. Охотник ответил: «Я, Ваш слуга и подданный, хорошо стреляю в диких гусей и [212] малых уток небольшой стрелой, выпущенной из лука. Разве это стоит того, чтобы Вы, Великий ван, расспрашивали меня об этом? К тому же скажу: такое большое государство, как Чу, со столь мудрым правителем, как Вы, Великий ван, не должно стрелять по таким целям. В прошлом правители-ваны трех династий стреляли привязанной к нити стрелой во имя Пути и добродетели, а пять гегемонов стреляли такой стрелой [во имя] господства над враждующими царствами, поэтому Цинь, Вэй, Янь и Чжао подобны малым диким гусям, а Ци, Лу, Хань и другое Вэй подобны черноголовым диким уткам; небольшие владения Цзоу, Би, Тань и Пэй подобны малым уткам породы «ло», а остальные царства и владения не стоят того, чтобы по ним стрелять. Итак, государств, которые можно сравнить с птицами, шесть пар, так как же Вам, ван, добыть их? Почему бы Вам, ван, не использовать в качестве лука совершенномудрых мужей, а в качестве привязанной к нити стрелы — храбрых воинов и, в нужное время натягивая лук, стрелять по целям? Тогда Вы смогли бы добыть шесть отмеченных пар [княжеств] и положить их в свою торбу. Радость от этого не сравнить с [кратковременной] радостью, которая, появившись утром, к вечеру исчезает, не сравнить с добычей диких уток и гусей[848].
Итак, Вы, ван, натяните лук утром и выпустите стрелу по землям княжества Вэй, лежащим к югу от города Даляна, а затем направьте лук со стрелой на правую сторону, и прямиком под прицелом окажутся земли княжества Хань. В таком случае будут прерваны пути сообщения срединных княжеств (с востока на юг) и ханьская область Шанцай окажется сокрушенной. Далее, повернитесь и выстрелите по [вэйским землям] к востоку от города Юй, чем как бы отделите левый локоть их территории, и следом нападите на город Динтао, лежащий вне земель Вэй. Таким образом, княжество Вэй лишится своих земель на востоке от него, и Вы завладеете областями Дасун и Фанъюй. Так у княжества Вэй будут отрублены обе руки, и оно потерпит полный крах[849]