Чэнь-ван назначил Чжу Фана чжунчжэном, а Ху У — сыго[671], чтобы они ведали всеми чиновниками. Когда военачальники отвоевывали какие-либо земли, а чиновники, прибывая в назначенное место, выполняли приказ недобросовестно, их привлекали к ответственности и обвиняли в преступлении; если же в ходе расследования обнаруживалось, что эти люди преданы делу, то даже при наличии неблагоприятных обстоятельств [Чжу Фан и Ху У] не спускали дела этих лиц нижестоящим чинам, а сами рассматривали их. Чэнь-ван доверял [этим двум] людям и всегда их использовал [в делах]. Из-за них военачальники отдалились от Чэнь Шэ, что и привело к его поражению. Но даже после смерти Чэнь Шэна поставленные им хоу и ваны, цзяны и сяны завершили дело, начатое Шэ, и сумели привести [империю] Цинь к гибели.
Во время [правления] ханьского императора Гао-цзу были выделены тридцать семей для ухода за могилой Чэнь Шэ в Дан. Ему до настоящего времени приносят жертвы[672].
Учитель Чу говорил[673]: «Рельеф, непреодолимые препятствия и преграды являются крепостью [государства]; солдаты и оружие, наказания и законы служат управлению, но этого явно недостаточно для опоры. Ведь прежние правители-ваны считали корнями управления человеколюбие и долг, а укрепленные крепости и писаные законы — лишь ветками и листьями». Разве это не так?
Я слышал, что учитель Цзя [И] говорил: «Циньский Сяо-гун, опираясь на укрепление [у теснин] Сяошань и Ханьгу[674], прочно удерживал земли области Юнчжоу. Правитель и его слуги упорно защищали [Цинь] и зорко следили за [действиями] дома Чжоу; [они] имели намерение скрутить Поднебесную, как циновку; прибрать к рукам все, что есть в мире; положить, как в мешок, все, что находится среди четырех морей; стремились поглотить все восемь далеких окраин»[675].
В это время Шан-цзюнь помогал [в делах] Сяо-гуну. Внутри княжества установили законы и правила, поощряли земледелие и ткачество, провели приготовления к войне, заключили союз [по горизонтали] ляньхэн [с княжествами с запада на восток] и повели борьбу с чжухоу. В результате циньцы без особых [160] усилий захватили земли, лежавшие за районом Сихэ[676]. После смерти Сяо-гуна Хуэй Вэнь-ван, У-ван и Чжао-ван продолжили [начатое] дело и проводили завещанную им политику. На юге они захватили Ханьчжун; на западе овладели царствами Ба и Шу; на востоке присоединили [к Цинь] тучные и плодородные земли, заняли важные для военных действий области[677]. Чжухоу в страхе и тревоге заключили между собой союз и стали строить планы ослабления Цинь. Они не жалели драгоценных изделий, сокровищ и плодородных земель, чтобы привлечь к себе мужей со всей Поднебесной, объединились в союз [по вертикали] хэцзун, установили между собой [тесные] отношения и стали действовать заодно.
В это время правителю (князю) Ци служил Мэнчан-цзюнь, в Чжао служил Пинъюань-цзюнь, в Чу — Чуньшэнь-цзюнь, в Вэй — Синьлин-цзюнь[678]. Эти четыре достойных мужа обладали ясным умом, отличались преданностью и честностью, были великодушны и щедры, любили [простых] людей, почитали мудрых и ценили служилых. Они заключили союз хэцзун, [чтобы расстроить] союз ляньхэн, собрали множество [солдат] из княжеств Хань, Вэй, Янь, Чжао, Сун, [Малое] Вэй и Чжуншань. Именно тогда [славные] мужи шести княжеств, такие, как Нин Юэ, Сюй Шан, Су Цинь и Ду Хэ, разработали планы союза княжеств; Ци Мин, Чжоу Цзуй, Чэнь Чжэнь, Шао Хуа, Лоу Хуань, Чжай Цзин, Су Ли и Юэ И приступили к осуществлению этих намерений, а У Ци, Сунь Бинь, Дай То, Ни Лян, Ван Ляо, Тянь Цзи, Лянь По и Чжао Шэ стали управлять их войсками[679].
Располагая в десятки раз большей, [чем у Цинь], территорией и войском в сотни тысяч человек, они могли пробиться через заставы, чтобы нанести удар по Цинь. Циньцы открывали свои заставы и завлекали противника [в глубь княжества]. Но армии девяти княжеств топтались на месте, уклонялись от сражений, так и не решаясь двинуться вперед. Не успевали [войска] Цинь выпустить хотя бы одну стрелу или бросить хотя бы одно копье, как [войска чжухоу] со всей Поднебесной уже оказывались в затруднении. В результате союз хэцзун начал распадаться, договоры утрачивали силу, а чжухоу один за другим подносили свои земли [правителю] Цинь. Обладая большим запасом сил, это княжество использовало слабости армий противника, преследовало разбитые и бегущие отряды; трупы убитых лежали сотнями тысяч, кровь лилась потоками, и плавали в них боевые щиты. Используя свои преимущества, [Цинь] перекраивало Поднебесную в свою пользу; делило [земли], отрезая себе [во владение] реки и горы. И тогда сильные княжества стали искать мира, а слабые — являться на поклон к [циньскому] двору.
Так подошло время правления Сяо Вэнь-вана и Чжуан [161] Сян-вана[680]. Оно было коротким, и [важных] событий не произошло. И наступил период власти циньского Ши-хуана (Первого императора). Он продолжил подвиги шести поколений [предыдущих правителей] и, размахивая длинной плетью, принялся править миром. Он поглотил Восточное и Западное Чжоу и покончил с чжухоу. Став властелином, он начал управлять всем, что находилось между небом и землей и во всех четырех сторонах света[681]. Держащий в руках кнут и готовый высечь Поднебесную, он устрашал своим могуществом [всех и вся] среди четырех морей.
На юге Ши-хуан завоевал земли всех племен юэ, учредив на них области Гуйлинь и Сянцзюнь. Вожди всех [бай-]юэ, склонив головы и повязав шею бечевками, вверили свои судьбы мелким чиновникам [Цинь]. [Император] послал Мэн Тяня [с войсками] на север строить Великую Стену и прочно удерживать рубежи вдоль нее. Мэн Тянь отбросил племена сюнну более чем на семьсот ли, после чего хусцы, [северные варвары], уже побаивались спускаться к югу, чтобы пасти там свои табуны, а их воины не смели натягивать луки, чтобы мстить за обиды. Затем [Ши-хуан] отверг пути, [завещанные] прежними [мудрыми] ванами, сжег сочинения ученых ста школ, чтобы оставить в невежестве черноголовых. Он разрушил стены известных городов, убил храбрых и выдающихся [мужей]; он собрал в Сяньяне оружие со всей Поднебесной, переплавил его и повелел отлить набор колоколов с металлическими стойками и перекладиной и сделал двенадцать металлических статуй, чтобы всем этим ослабить народ Поднебесной. После этого Ши-хуан поднялся на гору Хуашань и соорудил на ней крепость. Опираясь на реку Хуанхэ как на защитный ров с водой, на крепостные стены длиною в сотни тысяч чжан и ущелья, глубину которых не измерить, он рассматривал все это как нечто неодолимое. Умелые военачальники и искусные лучники охраняли все важные и опасные места; преданные чиновники [служили ему], отборные солдаты были превосходно вооружены. Кто же мог [что-либо сделать с Цинь]? Когда Поднебесная была утверждена таким образом, Ши-хуан решил, что земли внутри застав надежно защищены, а неприступные стены длиной в тысячи ли будут служить его потомкам в течение царствований десятков тысяч поколений ди и ванов. Но после смерти Ши-хуана остатки его величия потрясали лишь варваров.
Чэнь Шэ был сыном простых людей, у них в окнах торчали горлышки кувшинов, а двери подвешивались на веревках. Он работал по найму и поэтому переезжал с места на место. [Чэнь Шэ] не обладал даже средними способностями; у него не было мудрости Конфуция или Мо Ди; не владел он и богатствами Тао Чжу или И Дуня[682]. Он просто шагал в рядах обыкновенных солдат, поднявшись сначала до десятника, а потом — до [162] поста сотника. Став во главе покинувших [службу] и сбежавших [от мобилизации], он собрал отряд из нескольких сот человек и повернул его против Цинь. Из срубленных деревьев они делали оружие, из бамбуковых шестов — древки знамен. Поднебесная собиралась вокруг него, как скучиваются облака; [люди] откликались на его призывы. Воины, неся на себе провиант, всюду следовали за Чэнь Шэ словно тень. Вслед за ним выдающиеся и храбрые мужи к востоку от гор дружно поднялись и покончили с родом Цинь.
Между тем Поднебесная отнюдь не уменьшилась и не ослабла. Крепости Сяошань и Ханьгу в землях области Юнчжоу оставались неприступными, однако положение Чэнь Шэ никогда не было столь почетным, как положение правителей княжеств Ци, Чу, Янь, Чжао, Хань [Большое] Вэй, Сун, [Малое] Вэй, Чжуншань.
Мотыги, колы, дубины с шипами [у солдат Чэнь Шэ] не были столь острыми, как алебарды с крючьями и длинные копья [у солдат чжухоу]; отряды, составленные из людей, отправленных в пограничные гарнизоны, нельзя было и сравнить с войсками девяти княжеств. По глубине замыслов и дальновидности, по способам передвижения войск и их использования [Чэнь Шэ] не достигал умения мужей прошлых времен. Однако [условия] победы или поражения стали иными, и поэтому заслуги и свершения [Чэнь Шэ и чжухоу] оказались такими несоответствующими.
Если соразмерить величину и протяженность земель княжеств к востоку от гор и равнин, завоеванных Чэнь Шэ, сопоставить их мощь и силы, то окажется, что все это несравнимые величины. Но ведь известно, что правитель Цинь, обладавший властью над небольшой территорией, которая выставляла лишь тысячу колесниц, подчинил себе все остальные восемь областей и что в течение более чем ста лет к нему на поклон являлись равн