ые по рангу чжухоу. В дальнейшем Цинь превратило земли всех шести направлений в свой дом, а крепости в Ханьгу и Сяошань — в свои дворцовые покои. [Однако] стоило одному [смелому] мужу учинить беспорядки, как все семь храмов [предков Цинь] оказались разрушенными, а сами государи и правители погибли, став посмешищем Поднебесной[683]. Почему же это случилось? Потому что человеколюбие и справедливость были забыты, из-за чего и условия нападения и обороны стали другими[684].
ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯВАЙЦИ ШИ ЦЗЯ— НАСЛЕДСТВЕННЫЕ ДОМА ЖЕНСКИХ РОДОВ[685]
С древности было так, что одни императоры и ваны получали повеление Неба [на власть]. Другим же правителям нисходила власть по наследству, соблюдая ритуал и держась цивильных [форм правления], преуспевая не только за счет собственной добродетели, но, вероятно, и благодаря помощи, оказываемой родичами по женской линии — вайци.
Возвышение династии Ся связано с женщиной с гор Тушань[686], а изгнание [сяского] Цзе — с Вэй Си; возвышение дома Инь связано с женщиной из рода Ю-сун[687]; гибель иньского Чжоу [Синя] [связывают с именем] наложницы Да-цзи, а возвышение дома Чжоу — с именами Цзян Юань и Тай-жэнь[688], чжоуского Ю-вана схватили, обвиняя его в разврате с Бао-сы[689].
Вот почему Ицзин основывается на гексаграммах Цянь и Кунь[690]; Шицзин начинается с песни Гуаньцзюй[691]; Шаншу прославляет повеление, ниспосланное [Яо][692]. В Чунь-цю осуждается и осмеивается то, что жених («князь из Ци»)[693] лично не отправился встретить [невесту]. Взаимоотношения между мужем и женой — это важный элемент Дао человека. В использовании ли (обрядов) именно [обряд] женитьбы и замужества должен исполняться наиболее осмотрительно, ведь когда музыка звучит гармонично, то и четыре сезона времени в порядке; когда силы инь и ян изменяются, то и все сущее управляется правильно. Как же можно не быть осмотрительным [в этих делах]? Человек в состоянии лишь следовать истинному Дао и не может спорить с судьбой[694].
Как сильна может быть любовь между супругами! Повелитель не может отобрать ее у подданного, а отец — у сына; тем более нельзя отнять эту любовь у простолюдинов. Пусть супруги счастливы и живут в согласии, но в некоторых случаях они остаются без наследников, а иногда, хотя и есть наследники, семья не в состоянии добиться своих целей. Разве это не перст судьбы? Конфуций редко говорил о судьбе; он затруднялся, вероятно, говорить об этом. Не проникнув в метаморфозы явного и скрытого, нелегко познать, что такое судьба и природа человека[695]. [164]
Я, тайшигун, Придворный историограф, скажу.
Что касается времени до Цинь, то сведения об этом периоде все еще кратки. Нет возможности узнать все подробности, чтобы их записать. Когда возвысился дом Хань, Люй Э-сюй стала первой женой императора Гао-цзу, а ее сын стал наследником. Однако в поздние годы правления страсть [императора к Люй Э-сюй] ослабла и его фавориткой стала наложница Ци. Ее сын Жу-и был несколько раз близок к тому, чтобы стать наследником, но, когда Гао-цзу скончался (195 г.), императрица Люй уничтожила род Ци, казнила Чжао-вана (Жу-и)[696], так что в женской половине дворца Гао-цзу лишь те, кто не стал фаворитками, далекие от императора женщины, избежали беды.
Старшая дочь Люй-хоу (Лу-юань) была женой Чжан Ао, носившего титул Сюаньпин-хоу, а дочь [Чжан] Ао стала супругой императора Сяо Хуэй-ди[697]. Люй-тайхоу, придававшая большое значение родственным отношениям, всеми способами старалась добиться того, чтобы у жены нового императора родился сын. Но сына у нее так и не было. Тогда обманом выдали за ее сына ребенка одной из обитательниц женской половины дворца. Поскольку порядок в Поднебесной был установлен недавно, то ко времени кончины императора Сяо Хуэй-ди вопрос престолонаследия оставался неясным. Дома по женской линии [Люй] усилились. Все члены клана Люй стали ванами, а дочь Люй Лу[698] в стремлении укрепить основы [господства своего клана] сделали супругой малолетнего императора. Однако в этом они не преуспели.
Когда скончалась вдовствующая императрица Гао-хоу (180 г.), ее захоронили рядом с [Гао-цзу] в Чанлине[699]. [Люй] Лу, [Люй] Чань[700] и другие, боясь казни, стали сговариваться, чтобы устроить смуту. Высшие сановники выступили против них. Так Небо восстановило [в государстве] тун (преемственность законной власти), и в конечном счете клан Люй был уничтожен. Оставили лишь вдовствующую императрицу — вдову Сяо Хуэй-ди, которую поселили в Северном дворце. [Торжественно] встретили Дай-вана, и он стал императором Сяо Вэнь-ди, приняв власть в храме предков дома Хань. Разве это не [веление] Неба? Кто бы мог осуществить это против воли Неба?
У матери императора [Сяо Вэня] отец был родом из У[701], а их род назывался Бо. Во времена династии Цинь она дружила с женщиной из семьи прежнего вэйского вана, [которая] и родила Бо — [будущую] наложницу [императора]. Отец Бо умер в горах Инь[702], где и был похоронен. Когда же началось восстание чжухоу против дома Цинь, вэйский Бао стал правителем княжества Вэй — Вэй-ваном[703], а женщина из рода Вэй тогда и ввела свою дочь во дворец вэйского князя. Там был вэец по имени Сюй Фу, гадавший по внешности человека; он посмотрел на наложницу Бо и сказал, что она родит [165] [будущего] Сына Неба. В то время Сян Юй и Хань-ван противостояли друг другу под Инъяном. Поднебесная еще не была утверждена. [Вэйский] Бао поначалу вместе с ханьцами наступал на Чу; когда же он узнал о предсказании Сюй Фу, в душе обрадовался, после чего отошел от Хань и восстал против нее, перейдя к миру и союзу с чусцами [с Сян Юем]. Ханьский ван [Гао-цзу] послал Цао Цаня и других военачальников нанести удар по войскам Вэй-вана Бао. Они взяли Бао в плен, а его княжество превратили в область. Наложница Бо была отправлена в ткацкую [при дворе]. Вэйский Бао был уже мертв, когда [однажды] Хань-ван вошел в ткацкую и увидел, как красива наложница Бо. Он забрал ее и поместил в свой Задний дворец, однако более года она не пользовалась его благосклонностью.
Когда Бо была еще очень юной, она дружила с Гуань-фужэнь и Чжао Цзы-эр. Они условились: «Кто первой станет знатной, тот не забудет своих подруг». Прошло время; Гуань-фужэнь и Чжао Цзы-эр первыми стали пользоваться благосклонностью Хань-вана. Как-то раз, когда Хань-ван сидел у террасы Гаотай во дворце Хэнаньгун, эти две красавицы (Гуань и Чжао) беседовали и смеялись над своим соглашением с юной Бо. Хань-ван услышал их смех и спросил о его причине. Наложницы все рассказали Хань-вану. Он был тронут, в нем проснулся интерес к наложнице Бо. В тот же день он призвал ее и осчастливил своей любовью. Наложница Бо сказала ему: «Вчера ночью я видела сон, как синий дракон разместился у моего тела». Гао-ди ответил: «О, это прекрасный знак! Я сделаю [этот сон] явью!» В результате их встречи родился мальчик, он стал Дай-ваном. После этого наложница Бо редко видела Гао-цзу.
После кончины Гао-цзу все наложницы, пользовавшиеся благосклонностью и любовью императора, такие, как Ци-фужэнь, вызывали лишь гнев вдовствующей императрицы Люй. Она держала их в заточении, не разрешая выходить из дворца. Наложнице Бо, поскольку она редко виделась с Хань-ваном, разрешили выходить и даже отправили вместе с сыном в Дай, где она стала тайхоу дайского вана[704]. Ее младший брат Бо Чжао отправился вместе с ними в Дай. Дай-ван (Лю Хэн) стоял у власти семнадцать лет. После смерти императрицы супруги Гао-цзу, высшие сановники совещались о возведении преемника на престол. Они опасались усиления чужого рода Люй и считали, что представители рода Бо человеколюбивы и добры. Поэтому они пригласили и [торжественно] встретили Дай-вана, поставив его императором Сяо Вэнь. Вдовствующая княгиня Бо стала называться хуан-тайхоу, а ее младший брат получил титул Чжи-хоу.
Мать хуан-тайхоу умерла раньше; ее похоронили севернее [166] Лияна. После этого запоздало почтили отца хуан-тайхоу титулом Лин Вэнь-хоу и учредили в области Гуйцзи примогильное селение с тремястами семьями. Туда послали чанчэна и чиновников ниже рангом, чтобы они присматривали за могилой, подносили жертвенную пищу во внутренних помещениях храма предков и отправляли службы по правилам. К северу от Лияна[705] тоже учредили примогильный сад на захоронении супруги Лин Вэнь-хоу, где соблюдались те же церемонии, что и на могиле самого Лин Вэнь-хоу[706].
Мать императора Бо-тайхоу считала людей, принадлежащих к дому своей матери, потомками вэйского