ваном, и [Хань Синь] до конца участвовал в разгроме Сян Цзи и умиротворении Поднебесной. На пятом году правления [династии] Хань (202 г.), весной, Хань Синю вручили поуфу для утверждения в качестве ханьского вана и посадили править в Инчуане[381].
На следующий год (201 г.), весной, государь, учитывая военные таланты Хань Синя и то, что он владеет территорией, на севере примыкающей к Гун и Ло, на юге — к Юань и Шэ, а на востоке — к Хуайяну[382], [то есть к] таким пунктам, где [сосредоточены] отборные войска Поднебесной, императорским указом перевел ханьского вана Синя править землями к северу от Тайюани[383] с резиденцией в Цзиньяне[384] и [повелел] быть готовым к отражению [племен] ху. Синь направил императору письмо, [в котором] говорилось: «Мое [новое] владение простирается до границ государства, в него часто вторгаются сюнну. Цзиньян же расположен далеко от укрепленной линии. Прошу разрешения расположить управление в Маи»[385]. Император согласился с этой просьбой, после чего Синь перенес управление в Маи.
Осенью сюннуский Маодунь[386] окружил большими силами [Хань] Синя. Синь посылал несколько раз послов к ху, стремясь разрешить [дело] миром. Ханьцы отправили войска ему на помощь, [но двор] заподозрил Хань Синя в двоедушии, [поскольку он] неоднократно посылал тайком послов к ху. Послали чиновника расследовать это и привлечь его к ответственности. Синь, опасаясь наказания, договорился с хусцами совместно напасть на Хань. Затем он поднял восстание, сдал Маи хусцам [и] напал на Тайюань. [132]
Зимой седьмого года правления дома Хань (200 г.) государь лично повел войска против армии Хань Синя и разбил ее под Тунти[387], обезглавив его военачальника Ван Си. Тогда Синь бежал к сюнну, а его военачальники Мань Цю-чэнь, родом из Байту[388], Ван Хуан и другие поставили Чжао Ли, одного из потомков правящего чжаоского дома, ваном [в княжестве Чжао]. [Они] вновь собрали разбитые в боях и рассеявшиеся войска Синя и вместе с Синем и Маодунем задумали напасть на Хань. Сюнну послали цзосяньвана и юсяньвана[389] во главе более чем десятитысячных отрядов конников продвинуться до Цзиньяна совместно с силами Ван Хуана и других военачальников, стоящих к югу от Гуанъу[390]. Они вступили в сражение с ханьской армией, ханьцы нанесли им сильное поражение, преследовали до Лиши, где вновь их разбили. Сюнну снова собрали свои силы к северо-западу от Лоуфаня[391]. Государь приказал командующему колесницами и конниками[392] напасть на сюнну, и те, постоянно терпя поражение, отступали, а ханьцы, используя успех, преследовали их, продвигаясь к северу. Получив сведения о том, что Маодунь располагается в долинах [области] Дай, Гао-ди, находившийся в Цзиньяне, послал своих людей разведать [силы] Маодуня. [Посланцы] вернулись и доложили: «На него можно напасть». Тогда государь продвинулся до Пинчэна[393], заняв позиции на возвышенности Байдэн[394], где был окружен хускими конниками. Тогда ханьский государь отправил гонца с богатыми подарками к яньчжи[395]. Яньчжи сказала Маодуню: «Если вы теперь и захватите ханьские земли, то все равно жить на них не сможете. К тому же вы как правители не мешаете друг другу».
Через семь дней хуских конников немного отвели [от оборонительной линии]. В это время опустился сильный туман, под покровом которого ханьский император послал в разные стороны своих воинов, которых хусцы не заметили. Ханьский хуцзюнь-чжунвэй Чэнь Пин[396] сказал государю: «Хусцы стремятся беречь своих воинов, поэтому прошу приказать нашим воинам выходить из окружения, но при этом пусть держат в руках натянутые луки с вложенными в них двумя стрелами, направленными в сторону противника». Так ханьцы добрались до Пинчэна, куда подоспели на помощь и ханьские войска. Хуские конники сняли окружение и ушли. Ханьцы тоже прекратили боевые действия и возвратились домой. Хань Синь стал командующим войсками сюнну и постоянно нападал на приграничные ханьские районы.
На десятом году правления дома Хань (197 г.) Синь велел Ван Хуану и другим склонить Чэнь Си к измене[397]. На одиннадцатом [133] году правления дома Хань (196 г.), весной, бывший ханьский ван Синь снова вторгся с хускими конниками [в ханьские земли], расположился в Шэньхэ[398], вступив в борьбу с Хань. Хань послало против них военачальника Чая, который отправил Синю письмо следующего содержания: «Его величество великодушен и гуманен: пусть чжухоу восстают и бегут, но если они снова изъявляют покорность, они сразу же восстанавливаются в прежнем положении и прежнем титуле, а не предаются казни. Это вы, Великий ван, сами знаете. Ныне вы, ван, потерпев поражение, бежали к хусцам, но это не является крупным преступлением; поскорее изъявите свою покорность!»
Хань-ван Синь ответил ему так: «Его величество возвысил меня, ничтожного, из деревенского простолюдина, так что я сел лицом к югу и стал именоваться гу, что было счастьем для меня. В деле под Инъяном я не смог [достойно] умереть и попал в плен к Сян Цзи, — это мое первое преступление. Когда же разбойники напали на Маи, я оказался не в состоянии стойко обороняться и сдал город врагу, — это мое второе преступление. Ныне я совершил измену и стал командовать войсками разбойников, сражаясь с вами, военачальник, за жизнь, короткую, словно утро, — и это мое третье преступление. Ведь известно, что Чжун и Ли[399] не совершили ни одного преступления, но тем не менее один погиб, а другой был вынужден бежать. Виновный перед Его величеством в трех преступлениях, я стремлюсь сохранить свою жизнь, подобно У Цзы-сюю[400], погибшему в княжестве У. Сейчас я бежал и скрываюсь среди горных долин, ежедневно выпрашивая пропитание у варваров. Все время я живу с мыслью изъявить свою покорность, подобно безногому калеке, помнящему, как он вставал, или слепому, помнящему, как он видел. Но сложилось так, что это невозможно». [И он] продолжал воевать. Военачальник Чай, устроил бойню в Шэньхэ и обезглавил Хань-вана Синя.
[Хань] Синь бежал к сюнну вместе со своим старшим сыном — наследником, и когда они прибыли в Туйдан[401] у него там родился еще сын, которого и назвали Туй Дан, а у старшего сына тоже родился сын, названный Ином. На четырнадцатом году правления ханьского императора Сяо-вэня (166 г.) Туй Дан и Ин со своими отрядами сдались ханьцам. [Император] Хань пожаловал Туй Дану титул Гунгао-хоу, а Ину — титул Сянчэн-хоу. Во время войны с У и Чу Гунгао-хоу своими заслугами превзошел других военачальников. Его владение перешло к сыну, а потом к внуку, но поскольку [134] внук сыновей не имел, титул хоу был утрачен. Внук Ина лишился титула хоу из-за отсутствия рвения [на службе]. Хотя Хань Янь был внуком Туй Дана от наложницы, он занимал почетное положение, пользовался благосклонностью государя, славился своим богатством и знатностью. Его младший брат Юэ дважды получал пожалования, неоднократно ставился военачальником и в конце концов получил титул Аньдао-хоу. Ему наследовал сын, который через год с лишним был казнен за нарушение закона. Еще через год внук Юэ по имени Цзэн был пожалован титулом Лунъэ-хоу и продолжил род Юэ[402].
Лу Вань был уроженцем Фэн, того же селения, где родился и Гао-цзу[403]. Отец Лу Ваня и тайшанхуан[404], отец Гао-цзу, были хорошими друзьями, и так случилось, что сыновья у них родились в один день, а жители селения пришли с [тушей] барана и вином поздравить обе семьи. Когда Гао-цзу и Лу Вань возмужали, они вместе учились, вместе читали книги и стали хорошими друзьями. В честь того, что главы обеих семей были хорошими друзьями и у них в один день родились сыновья, которые тоже стали хорошими друзьями, односельчане еще раз явились с [тушей] барана и вином поздравить эти семьи. И когда будущий Гао-цзу был еще простолюдином, и когда был мелким чиновником и скрывался[405], Лу Вань всегда находился с ним, куда бы он ни шел и что бы с ним ни случалось. И когда Гао-цзу впервые поднял восстание в Пэй, Лу Вань сопровождал его в качестве кэ, а когда они вступили в Ханьчжун, он стал военачальником и постоянно находился при нем. Он последовал [за ним] на восток в походе на Сян Цзи и, будучи тайвэем, постоянно сопровождал Пэй-гуна, имея свободный доступ в его покои. Лу Ваню подносились одежды, пища и питье, о которых не смели и подумать другие чиновники. Даже особо отмеченные за службу деятели Сяо [Хэ], Цао [Цань][406] и им подобные не могли сравниться с Лу Ванем в отношении благосклонности государя и близости к нему. Ваню был пожалован титул Чанъань-хоу