дувэем.
Во время [правления] Сяо Вэня [Луань Бу] стал сяном в княжестве Янь и дослужился до военачальника. Он говорил окружающим: «Только тот человек достойный, кто, находясь в бедности и стесненных обстоятельствах, не опозорил себя и не поступился своими убеждениями. Только тот человек достойный, кто, будучи богатым и знатным, [всегда] следует своим помыслам». И он [209] благодарил каждого, кто когда-либо сделал добро ему, и преследовал и устранял тех, кто вызывал его недовольство. Когда [княжества] У и Чу восстали, за военные заслуги [в их подавлении Бу] получил титул Юй-хоу и вновь был назначен сяном в Янь. В Янь и Ци установили жертвенники в честь Луань Бу, их так и назвали — Луань Бу шэ («жертвенники Луань Бу»).
На пятом году среднего [периода правления] Цзин-ди (145 г.) Луань Бу скончался. [Ему] наследовал сын Бэнь, который стал тайчаном, но так как жертвоприношения не соответствовали правилам, владение упразднили.
Я, тайшигун, скажу так.
Опираясь на [боевой] дух Сян Юя, Цзи Бу героически проявил себя в Чу: лично не раз разбивал армии, захватывал у противника знамена; его можно назвать мужественным воином. Будучи наказан, он стал рабом, но не покончил с собой. Что может быть хуже этого? Очевидно, он твердо верил в свои способности и потому, испытав позор, не стыдился, а хотел найти применение своим силам, не использованным в достаточной мере. Так в конце концов он стал известным ханьским военачальником.
Мудрый муж действительно ценит свою жизнь. Когда презренные людишки и рабы, переживая свой позор, кончают с собой, это не проявление мужества, они просто не видят возможности осуществить свои намерения и надежды. Луань Бу, оплакивая смерть Пэн Юэ, принимал смерть в кипятке как неизбежность, он воистину понимал свое место [в этом мире] и спокойно относился к собственной смерти. Разве [Луань Бу и Цзи Бу] уступали в чем-нибудь героическим мужам прошлого?!
ГЛАВА СТО ПЕРВАЯЮань Ан, Чао Цо ле чжуань— Жизнеописание Юань Ана и Чао Цо[723]
Юань Ан был чусцем, имел прозвище Сы. Его отец в прошлом входил в банду разбойников, позднее он переехал и устроился в Аньлине[724]. Во время [правления императрицы] Гао-хоу[725] Ан служил секретарем у Люй Лу[726]. Когда Вэнь-ди вступил на престол, Ан по рекомендации [своего] старшего брата [Юань] Куая был назначен чжунланом[727].
[В то время] чэнсяном был Цзян-хоу[728], который обычно после окончания дворцового приема покидал зал быстро и с очень довольным видом. Император проявлял к нему почтение и часто лично провожал его. [Однажды] Юань Ан, [выступив] вперед, спросил: «Ваше величество, что за человек чэнсян?» Император ответил: «Он слуга престола и алтарей духов Земли и злаков». Ан продолжал: «Цзян-хоу — верный слуга государя, но не слуга алтарей духов Земли и злаков. Слуга престола и алтарей живет, пока его правитель жив, когда же его правитель гибнет, он погибает вместе с ним. Во время правления Люй-хоу всеми делами вершили представители рода Люй, [они] захватили титулы ванов и сянов, а судьба рода Лю повисла на волоске. [Именно] тогда Цзян-хоу стал тайвэем и держал в своих руках всю военную власть, но исправить общего положения не смог. Когда же скончалась Люй-хоу, а цины и сяны стали замышлять свержение клана Люй, тайвэй, управляя войсками, использовал момент и добился заслуг. [Вот почему] я называю его верным слугой, а не слугой престола и его алтарей. Чэнсян появляется перед государем с надменным видом, вы же, Ваше величество, скромны и уступчивы. Ваше величество не должны допускать нарушения ритуала [отношений между] правителем и подданными».
После [этого] приема государь стал держать себя строже с приближенными, а чэнсян стал осторожнее. Позже, встретив Юань Ана, Цзян-хоу сказал [ему]: «У меня с твоим старшим братом были [211] добрые отношения, а сейчас ты портишь мою репутацию при дворе». [Юань] Ан не стал оправдываться.
А когда Цзян-хоу был снят с поста чэнсяна и отправлен в свое владение, кто-то из его подданных донес, будто он готовит бунт; его схватили и подвергли допросу (175 г.). Никто из придворных не осмелился замолвить за него слово, только Юань Ан прямо заявил, что Цзян-хоу ни в чем не виноват. Цзян-хоу был освобожден, а Ан стал более влиятельным[729]. Между Цзян-хоу и [Юань] Аном установилась прочная дружба.
[В это время] хуайнаньский Ли-ван[730] прибыл ко двору. [Перед этим он] убил Пиян-хоу [Шэнь И-цзи][731] и вел себя исключительно надменно. Юань Ан убеждал государя: «Когда чжухоу ведет себя слишком высокомерно, это обязательно порождает беду. В таком случае лучше урезать [его] владения». Но государь этому совету не последовал, и Хуайнань-ван возгордился еще больше. После раскрытия заговора наследника Цзипу-хоу по имени Чай У[732] было проведено расследование, обнаружившее участие Хуайнань-вана. Хуайнань-ван был осужден и по велению императора сослан в царство Шу. Его повезли в специальной крытой тюремной повозке.
Юань Ан, в то время исполнявший обязанности чжунланцзяна, убеждал императора: «Вы, Ваше величество, с самого начала видели непомерную гордыню Хуайнань-вана, но не пожелали пресечь это, что и привело к нынешнему положению. А сейчас вы жестоко расправились с ним. Хуайнань-ван — человек твердый, но долгая дорога, сырость и туманы погубят его. В Поднебесной станут говорить, что вы, Ваше величество, просто не могли с ним сосуществовать. Неужели вы хотите прослыть убийцей собственного младшего брата?!» Но император не прислушался к его словам, и [Ли-вана] отправили в путь.
Хуайнань-ван доехал до Юна, где заболел и умер. Император, получив известие об этом, стал отказываться от пищи и горько рыдал. Юань Ан вошел в палаты государя, склонил голову, словно чувствуя собственную вину. Государь сказал: «Я не прислушался к вашему предостережению, и вот это случилось». Ан сказал: «Вы, государь, пожалейте себя, дело это уже прошлое, разве можно так сокрушаться! Кроме того вы, Ваше величество, совершили три поступка, которые превосходят деяния современников, поэтому вашей репутации ничто не угрожает». Император спросил: «Какие же это три поступка, которые превосходят деяния современников?» Ан ответил: «Когда вы, Ваше величество, пребывали в Дай, [212] императрица часто болела, и почти три года вы не смыкали очей, не снимали одежды, не давали ей никакого питья или лекарства, не опробовав их лично. Даже простолюдину Цзэн Шэню[733] сделать это было бы нелегко. А вы, будучи ваном, так отнеслись к родственнику, что далеко превзошли Шэня в сыновней почтительности. Когда же люйцы стали вершить всеми делами, а высшие чиновники захватили управление, вы, Ваше величество, на шести повозках примчались из Дай в столицу, окунувшись в пучину опасностей. Даже известные храбрецы и силачи прошлого [Мэн] Бэнь и [Ся] Юй[734] по своей отваге не сравнятся с вами. Когда вы, Ваше величество, прибыли в резиденцию в Дай, повернувшись лицом к западу, вы дважды отказались занять царский престол; повернувшись лицом к югу — трижды отказались занять место Сына Неба. Сюй Ю[735] уступал престол лишь один раз, а вы уступали его пять раз! Так что вы превзошли Сюй Ю на четыре раза. К тому же, когда вы, Ваше величество, сослали Хуайнань-вана, вы хотели заставить его отказаться от своих намерений и исправить свои ошибки. Он заболел и умер из-за невнимательности тех, кто осуществлял это поручение». Тогда император почувствовал облегчение [и] спросил: «Как же мне поступить теперь?» Ан ответил: «У Хуайнань-вана осталось три сына, их судьба в ваших руках, Ваше величество». Тогда Вэнь-ди сделал трех сыновей Хуайнань-вана ванами. Благодаря этому имя Юань Ана при дворе стало еще весомее.
Юань Ан всегда вел себя принципиально и отличался великодушием. При дворе был евнух Чжао Тун[736], который занимался гаданиями по числам, он как мог вредил Юань Ану, [и] Юань Ан был озабочен этим. Сын старшего брата Ана [по имени] Чжун служил колесничим государя и, сопровождая его в поездках на экипаже, держал его регалии. [Он] советовал Ану: «Вступите в открытый конфликт с Чжао Туном и опозорьте его перед двором, тогда его клевета окажется бессильной». [Однажды, когда] Сяо Вэнь-ди вышел, [собираясь в поездку, а] Чжао Тун занял место третьего [сопровождающего в колеснице императора], Юань Ан появился перед колесницей и сказал: «Я слышал, что, когда Сын Неба пользуется экипажем [высотой] в шесть чи, он усаживает рядом с собой только именитых и выдающихся людей. Хотя сейчас в Хань таких людей и маловато, зачем же вам, Ваше величество, брать с собой того, кто остался живым после ножа и пилки!»[737]. Тогда император рассмеялся и [повелел] высадить Чжао Туна. Тот с плачем сошел с колесницы. [213]
Как-то Вэнь-ди поднялся на [возвышенность] Балин[738], намереваясь промчаться вниз по крутому западному склону на всем скаку. Юань Ан, скакавший рядом, схватил поводья и удержал коней. Государь спросил его: «Вы что, военачальник, трусите?» Ан ответил: «Я слышал, что сиденье наследника, владеющего тысячью золотых, не располагают под стрехой; муж, который владеет сотней золотых, не прислоняется к перилам; мудрый правитель избегает рискованных ситуаций, не надеясь на счастливый случай. Вы же, Ваше величество, мчитесь сейчас на шести скакунах по крутому склону. А что, если лошади понесут и экипаж опрокинется? Если вы так легкомысленно относитесь к себе, подумайте о храме ваших предков, об императрице!» Тогда император остановил [скачку].