. Указом императора Оу был назначен юйшидафу. С тех пор как Оу стал чиновником, он не предпринимал шагов, которые могли бы навредить кому-либо[827]. Он специально подбирал себе чиновников из числа действительно выдающихся людей, а те, в свою очередь, почитали его за старшего и никогда не обманывали. Если судебное дело, которое передавал ему на рассмотрение государь, можно было затормозить, то он его тормозил; если же это оказывалось невозможным, то он со слезами на глазах ставил свою печать на приговоре. Так он любил людей! В старости Оу сильно заболел и попросил освободить [его от должности]. Тогда Сын Неба, приняв его отставку, пожаловал ему земли и установил содержание шандафу, чтобы он провел старость у себя дома в Янлине, где проживала его семья. Все его сыновья и внуки дослужились до высоких чиновничьих постов.
Я, тайшигун, скажу так.
Конфуций говорил: «Совершенномудрому подобает быть неторопливым в словах и скорым в делах»[828]. Разве это сказано не о Вань Ши, Вэй Ване и Чжан Шу? Их наставления давали результат без суровости, наводили порядок без строгости. Сай-хоу был тонок и искусен, Чжоу Вэнь [Жэнь] ставил на место [придворных] льстецов. Благородный муж высмеивает людей, подобных краснобаям. Можно назвать их (Вань Ши, Вэй Ваня и других) благородными мужами с безукоризненным поведением![829]
ГЛАВА СТО ЧЕТВЕРТАЯТянь Шу ле чжуань— Жизнеописание Тянь Шу[830]
Тянь Шу был уроженцем Синчэна в Чжао[831]. Его предки восходили к роду Тянь в [княжестве] Ци[832]. Шу любил [бои на] мечах, занимался учением Хуан[-ди и] Лао[-цзы] в доме Юэ Чэнь-гуна[833]. Шу был добропорядочным и уверенным в себе человеком, ему доставляло удовольствие общение со знатными людьми и благородными мужами[834]. Чжаосцы рекомендовали Тянь Шу чжаоскому сяну Чжао У, а тот рассказал о нем чжаоскому вану Чжан Ао в его резиденции. Чжаоский ван назначил [Шу] ланчжуном. В течение нескольких лет Шу нес службу честно, преданно, бескорыстно и справедливо, и чжаоский ван считал его достойным, но по службе все не продвигал.
И тут началось восстание Чэнь Си в Дай. В седьмом году [правления дома] Хань (200 г.) Гао-цзу отправился покарать его[835]. [Когда император] проезжал Чжао, чжаоский ван Чжан Ао лично прислуживал государю во время приема пищи, проявляя к нему необычайное уважение, а [Гао-цзу] в это время сидел на циновке, раскинув ноги, и поносил его[836]. После этого чжаоский сян У и еще несколько десятков приближенных в гневе заявили Чжао-вану: «Вы прислуживали государю по всем правилам этикета, а он так к вам отнесся. Мы предлагаем вам взбунтоваться [против Гао-цзу]». Тогда чжаоский ван, сжав пальцы рук так, что из-под ногтей выступила кровь, ответил: «Наш покойный правитель потерял бы свое княжество, если бы не Его величество, а я и остальные превратились бы в жалких червяков. Зачем же вы говорите такое?! Даже и не заикайтесь об этом!» Тогда Гуань Гао и другие сказали: «Ван — выдающийся человек, [он] не платит злом за добро». Но в конце концов стали между собой договариваться убить императора. Когда же этот заговор был раскрыт, ханьский император издал указ об аресте чжаоского вана и всех замешанных в заговоре чиновников[837]. Тогда Чжао У и другие покончили с собой, и только [239] Гуань Гао дал себя схватить. В это время ханьский двор издал указ, в котором говорилось: «Всякий из княжества Чжао, кто осмелится последовать [в столицу] за [своим] ваном, будет истреблен в трех поколениях». Тогда Мэн Шу, Тянь Шу и другие, числом более десяти человек, облачились в красные одежды преступников, обрили головы и, надев на шею ярмо каторжника, назвали себя домашними рабами [княжеского дома]. Так, следуя за чжаоским ваном Ао, [они] достигли Чанъани. Показания Гуань Гао все прояснили, [и] чжаоский ван Ао получил освобождение. Он был понижен в титуле и стал Сюаньпин-хоу, но выступил перед императором и рассказал о Тянь Шу и остальных [ — всего] более десяти человек. Государь всех их призвал к себе, поговорил с ними и нашел, что при ханьском дворе среди его чиновников нет таких, кто мог бы лучше помочь ему в делах, чем эти чжаосцы. Государь был доволен и всех их назначил либо губернаторами областей — цзюньшоу, либо чэнсянами у чжухоу. Тянь Шу сделался начальником области Ханьчжун, которой управлял более десяти лет.
Когда скончалась императрица Гао-хоу, представители рода Люй подняли мятеж, высшие сановники истребили их, [и] на престол вступил император Сяо Вэнь (180 г.). После того как Сяо Вэнь-ди занял престол, он призвал к себе Тянь Шу и спросил: «Вы, почтенный, знаете выдающихся людей Поднебесной?» Шу отвечал: «Разве я способен знать это?» Тогда государь продолжал: «Вы — выдающийся человек, и вам подобает это знать». Склонившись в поклоне, Шу сказал: «Прежний правитель области Юньчжун Мэн Шу — выдающийся человек». Но в то время Мэн Шу попал под суд; из-за серьезных вторжений сюнну через наши заставы, из-за [их] грабежей и насилий, в особенности в Юньчжуне, [его] сняли [с должности]. Государь сказал: «Покойный наш император держал Мэн Шу на посту правителя области Юньчжун более десяти лет, но стоило вторгнуться туда варварам, Мэн Шу не смог создать крепкую оборону и без толку потерял на поле боя несколько сотен солдат и командиров. Он превосходит других разве что в [умении] отправлять людей на гибель. Как же вы можете утверждать, что Мэн Шу выдающийся человек?» Тянь Шу, поклонившись государю, ответил: «Именно эти события показывают, что Мэн Шу — выдающийся человек. Ведь когда Гуань Гао и другие задумали поднять восстание, государь издал ясный указ, по которому любой из чжаосцев, который осмелился бы сопровождать чжаоского вана в столицу, наказывался смертью вместе с тремя [240] коленами родичей Однако Мэн Шу обрил себе голову, надел на шею ярмо преступника и последовал за чжаоским ваном Ао, намереваясь погибнуть за него Разве тогда он мог предположить, что станет правителем области Юньчжун! Когда Хань и Чу противостояли друг другу, а [их] войска истощили свои силы, сюннуский [вождь] Маодунь, вновь подчинив себе северных варваров, стал наносить вред нашим пограничным землям. Мэн Шу понимал, что его воины утомлены, и был не в состоянии отдать им приказ [снова идти в бой]. Но его солдаты поднялись на крепостные стены и вступили в смертный бой с противником. Они бились, как сыновья за своего отца, как младшие братья за своих старших братьев, и поэтому-то их и полегло несколько сотен человек. Разве это Мэн Шу бросил их в сражение?! Вот почему я и считаю Мэн Шу выдающимся человеком»
Тогда государь сказал «Сколь мудр этот Мэн Шу!» — вновь призвал Мэн Шу и сделал его управителем области Юньчжун.
Прошло несколько лет, [и Тянь] Шу был обвинен в нарушении законов и уволен с должности. В это время лянский Сяо-ван послал своих людей убить прежнего уского чэнсяна Юань Ана[838]. Цзин-ди, призвав к себе Тянь Шу, поручил ему расследовать лянское дело. Шу собрал все сведения по нему [и], вернувшись, доложил [Цзин-ди]. Цзин-ди спросил: «В Лян действительно было это?» Шу ответил: «Да, убийство имело место». Государь продолжал: «Как же поступить в этом случае?» Тянь Шу отвечал: «По лянскому делу ничего не надо предпринимать, государь» «Почему же?» — спросил император. Шу ответил: «Если лянский ван не будет казнен, то ханьские законы окажутся невыполненными, если же он будет наказан по закону, то мать-императрица не сможет ни есть ни спать, и это принесет Вашему величеству большие треволнения и неприятности». Цзин-ди оценил мудрость его совета и назначил [Тянь Шу] сяном в Лу.
Когда Шу в качестве чэнсяна прибыл в Лу, лусцы стали жаловаться ему на то, что ван[839] захватывает их имущество и богатства. [Собрались] более ста жалобщиков. Тянь Шу схватил двадцать человек из этой сотни как зачинщиков и назначил каждому по пятьдесят ударов палками, а всем остальным — по двадцать ударов, с гневом говоря им: «Разве ван не ваш правитель? Как же вы смеете так говорить о своем ване?!» Луский ван, прознав про это, очень устыдился и приказал открыть свои хранилища и запасы денег поручив чэнсяну вознаградить пострадавших. Чэнсян сказал [241] «Ван сам захватывал это добро, а сейчас поручает чэнсяну все это возвращать. Получается, что ван нехорош, а чэнсян добр. Я, сян, не буду раздавать отобранное». Тогда ван все захваченное роздал сам.
Луский ван любил охотиться. Чэнсян обычно сопровождал вана в его поездках в парки. Ван постоянно отсылал своего чэнсяна в его резиденцию, сян уходил и часто отсиживался за границами парка в ожидании вана. Ван много раз посылал гонцов, призывая чэнсяна отдохнуть, но чэнсян не уходил, отвечая так: «Пока мой ван находится в парке на открытом месте, как же я могу удалиться в помещение!» По этой причине луский ван не очень часто выезжал из дворца.
Через несколько лет [Тянь] Шу, пребывая на своей должности, скончался. Луский ван выделил сто цзиней золотом для принесения жертвы в его память, [но] Жэнь, младший сын покойного, не принял этого подношения, сказав: «Не надо сотней