ваном Пи, который управлял тремя областями и пятьюдесятью тремя городами. Когда пожалование было сделано и вручена печать, Гао-ди показал Пи физиогномисту. [Тот] сказал ему: «Во внешности есть признаки бунтарства». [Император] пожалел об этом назначении, но коль скоро титул уже был дарован, он приглушил свои сомнения, сказав: «Если в следующие пятьдесят лет на востоке и на юге Хань вспыхнут беспорядки, неужели ты будешь причастен к ним? В Поднебесной люди одного рода — это [275] одна семья, будь осмотрителен и не бунтуй». Пи, склонив голову, ответил: «Не осмелюсь».
Во времена Сяо Хуй-ди и Гао-хоу, когда Поднебесная только-только была умиротворена, чжухоу в своих владениях и правители областей прилагали все усилия, чтобы успокоить свой народ. В У, в области Юйчжан была гора с медной рудой, и Пи стал призывать к себе вольных людей плавить руду, [а также] выпаривать из морской воды соль. Так как в У не было [тяжелых] податей, владение стало богатеть.
При [императоре] Сяо Вэне наследник уского вана[963] был принят при дворе и удостоился чести бражничать с наследником престола. Все учителя уского наследника были чусцами. [Сам он был] легкомысленным и дерзким, весьма простым, но высокомерным. Во время игры в шашки с наследником [императора] он оспаривал ходы, вел себя неучтиво, так что наследник ударил его доской и убил. После этого тело убитого отправили [в У] для захоронения. Когда тело доставили в У, У-ван в гневе сказал: «Мы в Поднебесной одного рода; если кто-то из нас скончался в Чанъани, там и должен быть захоронен. Зачем его привезли для похорон сюда?» И тело наследника отправили для захоронения в Чанъань. С этого времени уский ван стал понемногу отступать от ритуала, подобающего вассалу. [Он] прикинулся больным и не явился на дворцовый прием. Столичные чиновники поняли, что он сказался больным и не явился во дворец императора из-за случившегося с сыном; провели дознание и выяснили, что У-ван в действительности не болел. Когда посланник из У прибыл ко дворцу, он был схвачен и с пристрастием допрошен. У-ван испугался, и его замыслы [о мятеже] еще более укрепились. Позднее [У-ван] и на осеннюю аудиенцию послал [вместо себя] своего представителя, [а] император вновь устроил посланцу допрос. Посланец заявил: «У-ван действительно не болел. Так как при ханьском дворе уже неоднократно с пристрастием допрашивали уских послов, то У-ван и сказывался больным. Есть такое выражение: «Если увидишь рыбу на глубине, это к несчастью»[964]. Сейчас У-ван [тоже] прикидывается больным, но когда это обнаружится, он встревожится и, опасаясь расправы со стороны императора, еще более замкнется в себе. Он будет бояться, что император казнит его, и неизвестно до чего дойдет. Лучше бы вы, государь, отбросили прошлое и установили с ним отношения по-новому». Тогда Сын Неба простил посланца У[-вана] и вернул его [домой], а У-вану пожаловал спинку для сиденья и посох[965], [276] [разрешив ему] по старости не являться ко двору. У-ван, получив прощение в своих прегрешениях, отбросил свои мятежные планы.
Из-за того, что его владение располагало медью и солью, а у народа не было тяжелых податей, [в княжестве У] практиковалась система цзяньгэн[966], и люди откупались от военной службы деньгами. [Поэтому уский правитель был в состоянии] в течение всего года привлекать к себе и использовать талантливых людей. Ван одаривал их и размещал в своих поселениях. Когда же у него укрывались беглые чиновники из других царств, он их судил на общих основаниях, но не выдавал. И так продолжалось более сорока лет[967]. Поэтому он и сумел [так долго] управлять своим народом.
Чао Цо[968] служил управляющим в личном хозяйстве наследника и завоевал его благорасположение. Он неоднократно свободно говорил наследнику об ошибках [правителя] У, которые вели к ослаблению [княжества]. Он несколько раз писал доклады Сяо Вэнь-ди, [требуя наказания правителя У], но Вэнь-ди был великодушен и не хотел прибегать к карательным мерам, и поэтому У-ван с каждым днем становился все своенравнее. Когда на престол взошел император Сяо Цзин, Чао Цо занял пост юйшидафу. Он доложил государю: «В прошлом, когда император Гао-ди впервые умиротворил Поднебесную, его старшие и младшие братья были еще малолетними, его собственные дети были слабы, и он дал большие земельные пожалования представителям своего рода. Вот почему сын от наложницы Дао Хуй-ван был поставлен править более чем семьюдесятью городами в Ци; младший брат императора Юань-ван, родившийся от младшей жены, был поставлен управлять более чем сорока городами в Чу; Пи, сын старшего брата императора, стал управлять более чем пятьюдесятью городами в У. Так трем неполноправным детям была дарована половина территории Поднебесной. В настоящее время из-за прежних раздоров с наследником уский ван лживо сказался больным и перестал являться ко двору. За это, согласно прежним законам, он подлежал казни, но император Вэнь-ди не решился его казнить и пожаловал ему спинку для сиденья и посох. С ним обошлись весьма милосердно, и он должен был исправить свои ошибки и начать новую жизнь. Но он, напротив, еще более возгордился. Используя свои руды[969], он выплавляет деньги, выпаривает соль из морской воды, привлекает к себе беглецов со всей Поднебесной, замышляя поднять бунт. Если сейчас урезать его владения, он восстанет, но если и не урезать его [277] власть, он все равно взбунтуется. Если урезать его владения, то он восстанет быстро, и беды от этого будут малыми; если же его не трогать, то он восстанет позднее, и беды от этого будут большими».
Зимой третьего года [правления Цзин-ди] (154 г.) чуский ван прибыл ко двору. Чао Цо доложил о том, что чуский ван У, во время прошлогоднего траура по императрице Бо проживая в траурных покоях дворца, распутствовал; [Чао Цо] попросил казнить его. [Но император] указом простил [Чу-вана], но в наказание отобрал [область] Дунхай. Затем у [княжества] У были отторгнуты области Юйчжан[970] и Куайцзи. Затем за провинности двухлетней давности у чжаоского вана отторгли область Хэцзянь[971]. [Потом] у Цзяоси-вана Ана за торговлю титулами изъяли земли шести уездов.
Высшие сановники ханьского двора как раз обсуждали вопрос об изъятии земель у [княжества] У. У-ван Пи, опасаясь, что отторжению его земель не будет конца, стал строить всякие козни, чтобы воспрепятствовать этому. [У-ван] понимал, что чжухоу вряд ли примут участие в его замыслах. Он узнал, что Цзяоси-ван храбр, любит военное дело и что все остальные циские княжества[972] побаиваются его мощи. Тогда [Пи] послал своего чжундафу Ин Гао вовлечь в дело Цзяоси-вана. Никаких письменных обращений с посланцем отправлено не было, а устно он должен был сказать так: «Уский ван, человек недостойный, живет в постоянной тревоге [и] не осмеливается держаться в стороне [от событий. Он] послал меня, чтобы приветствовать [вас] от всего сердца». Цзяоси-ван спросил: «Каковы же будут его соображения?» Гао ответил: «В настоящее время вверху процветает неправда, [государь] внимает вероломным чиновникам, гонится за мелкой выгодой, прислушивается к клевете и наговорам, самовольно изменяет законы и установления, захватывает земли чжухоу, и с каждым днем его требования все возрастают, с каждым днем он подвергает наказанию все больше хороших и добрых людей. В деревнях говорят: «Когда съедят всю полову, то доберутся и до зерна»[973]. Правители У и Цзяоси весьма известны среди чжухоу, но если в один прекрасный день мы станем объектом расследования, то опасаюсь, что нам не будет покоя перед лицом закона. Уский ван из-за внутренних болезней уже более двадцати лет не в состоянии являться на прием в императорский дворец, что постоянно вызывает подозрения, и у него нет возможности обелить себя. И если сейчас свести плечи и подогнуть ноги, приставив их одну к другой[974], то все равно, боюсь, прощения не будет. [Я] случайно узнал, что у вас, Великий ван, были неприятности, [278] связанные с титулами. Во всех известных мне случаях, когда у чжухоу отторгали земли, их вина не была значительной. Опасаюсь, что дело не ограничится отторжением у вас земель». Ван ответил: «Да, это так, было подобное, но что вы предлагаете [мне] делать?» [Ин] Гао ответил: «Имеющие общего врага помогают друг другу; имеющие общие симпатии остаются друг с другом; имеющие общие намерения объединяются друг с другом; имеющие общие желания бегают друг за другом; имеющие общие интересы умирают друг за друга[975]. Ныне У-ван считает, что у него с вами, Великий ван, общая беда, и хочет исходить из момента и следовать разуму, отдать себя, чтобы устранить несчастия и беды Поднебесной. Ваши намерения ведь тоже таковы, не так ли?» Напуганный Цзяоси-ван растерянно ответил: «Как же я посмею действовать? Хотя власть в настоящее время и находится в критическом положении, но у каждого только одна жизнь, как же я могу не беречь ее?» Гао сказал: «Юйшидафу империи Чао Цо вводит Сына Неба в заблуждение, вмешивается в дела чжухоу и отбирает их земли; он отстраняет от дел преданных сановников, устраняет мудрых; при дворе все крайне недовольны; у всех чжухоу созрели мятежные настроения; напряженность достигла предела. [На небе] уже появилась зловещая комета, во многих местах расплодилась саранча. Такой момент наступает раз в десять тысяч поколений, время скорби и тревоги порождает мудрецов. Вот почему У-ван имеет намерение объявить карательный поход против Чао Цо, но внешне это бу