Исторический материализмКоллектив Института философии Коммунистической академии под руководством М. Б. Митина и И. П. Разумовского1932
От редакции
Вторая часть учебника представляет собой результат коллективной работы бригады Института философии Комакадемии в составе товарищей: Васильевой, Гака, Лукачевского, Митина, Разумовского, Ремизова, Секерской, Торнера и Цимбалиста.
Основная работа по первым трём главам была выполнена т. Разумовским, по четвёртой главе — т. Ремизовым, по пятой — т. Цимбалистом, по шестой — т. Секерской, по седьмой — т. Лукачевским, по восьмой — т. Гаком, по девятой главе — тт. Васильевой и Торнером. Окончательная редакция и общее руководство — тт. Митина и Разумовского. К просмотру гранок и вёрсток были привлечены научные работники и слушатели Института красной профессуры философии.
Общая характеристика принципов построения учебника и расположения материалов, применённых в учебнике, равно как и критика существующей учебной литературы, даны в предисловии к 1-й части учебника. Глава, посвящённая национальному вопросу и проблемам национальной культуры, намеченная бригадой, по независящим от редакции и издательства обстоятельствам не могла быть включена в 1-е издание книги.
Поскольку мы имеем первый опыт создания такого марксистско-ленинского учебника для комвузов и вузов, результат нашей работы не может быть свободен от существенных недостатков и возможных ляпсусов и ошибок. Коллектив авторов и редакция призывают научных работников, преподавателей и учащихся, пользующихся этой книгой, путём своевременной, углублённой и жёсткой товарищеской самокритики помочь нам внести необходимые исправления и улучшения для последующего издания.
М . Митин, И. Разумовский, 15 апреля 1932 г.
Глава 1. Диалектический материализм и материалистическое понимание истории
1.1. Единство исторического материализма с философией и политикой пролетариата
Отличительная особенность марксистско-ленинской философии заключается в последовательном и целостном проведении ею до конца единства революционной теории и революционной практики, какого никогда не знала и не может знать философия буржуазии. Философские абстракции, взятые сами по себе, не представляют никакой ценности — по Марксу, Энгельсу и Ленину. Лишь в процессе революционного изменения мира нами, по словам Маркса, познаётся действительность, сила, «посюсторонность» нашего философского мышления. Непоследовательность в этом отношении старого философскою материализма, его незавершённость и односторонность требовали от Маркса и Энгельса дальнейшего углубления и развития философского материализма, его «достройки», доведения материализма до конца путём распространения его на познание человеческого общества и его истории.
Исторический материализм, созданный Марксом и Энгельсом и получивший своё дальнейшее развитие у Ленина, — величайшее завоевание научной мысли, давшее рабочему классу могучее орудие познания и борьбы. «Благодаря двум открытиям, — писал Энгельс, — а именно материалистического понимания истории и прибавочной стоимости, этой тайны капиталистического производства, социализм стал наукой».
Всё революционное значение материалистического понимания истории можно правильно оценить и понять лишь при том условии, если будет вскрыта внутренняя и неразрывная связь, единство, существующие между философией марксизма-ленинизма и его исторической теорией, между диалектическим и историческим материализмом. Неудивительно, что буржуазные «опровергатели» Маркса и вторящие им оппортунисты всех мастей направляли стрелы своей критики именно против этого важнейшего положения марксизма. Старый ревизионизм — в лице маститого Эд. Бернштейна и др. — действовал в этом вопросе весьма откровенно. Он просто-напросто отвергал «предательскую» диалектику; он отрицал материальную обусловленность исторического развития, которое должно привести нас к коммунистическому обществу. Он понимал исторический материализм, как теорию мирной «эволюции» буржуазного общества, при которой «„движение“ — всё, цель — ничто».
Теоретический папа современного социал-фашизма, К. Каутский, несмотря на то, что он давно полностью изменил марксизму — он никогда и не был последовательным марксистом‚ — предпочитает ещё стыдливо прикрываться ризами «марксистской» фразеологии. Каутский стремится доказать, что он горой стоит за материализм, за материалистическое понимание истории! Он признаёт, что «исторический материализм есть материализм, применённый к истории», что Маркс и Энгельс исходили в своих изысканиях «из определённой философии». Но Каутский ухитряется свести весь свой «философский материализм к „методу“». При этом он отрывает «метод» исторического познания от философского мировоззрения и приходит к выводу, что «„материалистическое“ понимание истории не связано с материалистической философией». По словам Каутского, «оно совместимо (vereinbar) со всяким мировоззрением, которое пользуется методом диалектического материализма или по меньшей мере не находится с этим последним в несовместимом (unvereinbar) противоречии»[1]. Иными словами, исторический материализм «совместим» со всякой философией, кроме той, с которой он «несовместим»!
Каутский здесь задним числом лишь в несколько более завуалированной форме перешёл на позиции своих ревизионистских собратьев — Отто Бауэра, Макса Адлера, Фридриха Адлера, Форлендера, А. Богданова. Последние ещё четверть века назад заявляли, что исторический материализм Маркса не нуждается ни в каком «грубом», «метафизическом», «устарелом» философском материализме, что историческая теория Маркса вполне «совместима» с кантианством, с махизмом, с позитивизмом, с этическим социализмом. Наши отечественные «легальные марксисты» — Струве‚ Булгаков, Бердяев, Туган-Барановский (откровенные ратоборцы развивавшегося русского капитализма) — также считали, что историческая и экономическая теория Маркса не связана с философией материализма, и стремились отыскать для неё новое «философское обоснование» в кантианстве.
Каутский разрывает единство мировоззрения и метода, отличающее философию диалектического материализма и всецело проникающее и материалистическое понимание истории.
Философские абстракции, обособленные от реальной истории, разумеется, не имеют никакой ценности. Они ведут к схоластике, к идеализму. Но и историческая теория Маркса, — если попытаться её обособить от её философской основы, от материалистической диалектики, теряет всё своё глубокое философское и революционное значение. Она превращается тогда в одну из многих разновидностей буржуазного «позитивизма» в истории, в так называемый «экономический материализм». Экономический материализм представляет собой типично буржуазную теорию, которая отличается от других теорий лишь тем, что она особенно подчёркивает значение экономического «фактора» среди прочих «факторов», движущих историю общества. При этом очень часто чисто идеалистически понимают развитие самой экономики.
Такой выхолощенный ревизионистами «марксизм», разумеется, нисколько не опасен для буржуазии и охотно ею приемлется. На почве «экономического» объяснения истории стоит сейчас немалое число буржуазных «объективных» историков и экономистов. Они «приемлют» экономическую и с оговорками историческую теорию Маркса. Они склонны «признавать» даже наличие классов и классовой борьбы в современном обществе. Но они не доводят свой «марксизм» до одной существенной «мелочи»: до признания исторического, преходящего характера всякого классового неравенства, до признания диктатуры пролетариата, ведущей к бесклассовому обществу, к уничтожению классов. Для такого признания мало одного «экономического» материализма: здесь нужна революционная материалистическая диалектика.
Исторический материализм представляет собою применение диалектического материализма к познанию общества, он есть распространение философского материализма на познание общественной жизни с целью её изменения. Это единство диалектического и исторического материализма, их прямая и неразрывная связь, сразу обнаруживается, стоит только подойти к основной задаче, которую, по словам Маркса, ставит перед собой материалистическое понимание истории: «объяснение общественного сознания из общественного бытия». «Материализм вообще, — писал по этому поводу Ленин, — признаёт объективно реальное бытие (материю), независимое от сознания, от ощущений, от опыта и т. д. человечества. Материализм исторический признаёт общественное бытие независимым от общественного сознания человечества. Сознание и там и тут есть только отражение бытия, в лучшем случае приблизительно верное (адэкватное, идеально-точное) его отражение. В этой философии марксизма, вылитой из одного куска стали, нельзя вынуть ни одной основной посылки, ни одной существенной части, не отходя от объективной истины, не падая в объятия буржуазно-реакционной лжи»[2].
Мы легко попадём в болото буржуазной исторической науки, если, применяя материализм в истории, хоть на шаг отступим от последовательного проведения материалистической теории отражения. Но мы останемся в том же болоте, если, изучая объективный, от сознания независимый ход общественного развития, мы позабудем о революционной диалектике. Между объектом и субъектом, между общественным бытием и общественным сознанием в их историческом развитии существует диалектическое взаимоотношение. Общественное сознание отражает общественное бытие и в этом последнем находит своё объяснение. Но это сознание играет отнюдь не пассивную роль в развитии общественного бытия. Общественное сознание оказывает обратное воздействие на развитие общественного бытия, и эта роль общественного сознания тем более значительна, чем более правильно сознание отражает объективные законы развития общества. Охватить