, который проникает целиком всю структуру и производительных сил и производственных отношений антагонистического общества. Иначе не будет ясна классовая природа того противоречия и того конфликта между производительными силами и производственными отношениями на известной ступени их развития, которые являются движущей силой всего исторического развития. В каждой антагонистической общественной формации на известной исторической ступени производственные отношения из форм развития производительных сил превращаются в их оковы. Противоречие между производительными силами на известной ступени их развития и производственными отношениями, его проявление в противоречиях классов, развитие этого противоречия до остроты конфликта, борьба содержания с формой, сбрасывание старой социальной формы и переделка содержания, возникновение качественно новых производственных отношений и нового качества производительных сил, — таков всеобщий для классового общества закон социальной революции, лежащий в основе исторической теории марксизма.
«На известной ступени своего развития‚ — формулирует этот закон Маркс в предисловии к „К критике политической экономии“, — материальные производительные силы общества впадают в противоречие с существующими производственными отношениями, или, употребляя юридическое выражение, с имущественными отношениями, внутри которых они до сих пор действовали. Из форм развития производительных сил эти отношения становятся их оковами. Тогда наступает эпоха социальной революции…» «Простые элементы процесса труда, — развивает ту же мысль Маркс в другом месте, — общи всем формам общественного развития. Но каждая исторически определённая форма этого процесса развивает далее его материальные основы и его общественные формы. Достигнув известной ступени зрелости, данная историческая форма устраняется и уступает место более высокой. Момент наступления такого кризиса обнаруживается в том, что приобретают особую широту и глубину противоречие и противоположность между формами распределения, а следовательно и исторически определённой формы соответствующих им отношений производства — с одной стороны, и производительными силами, производительной способностью и развитием её факторов — с другой стороны. Тогда разражается конфликт между материальным развитием производства и его общественной формой»[97].
Эти знаменитые положения Маркса не раз подвергались обстрелу со стороны буржуазных и оппортунистических «критиков» марксизма. В своё время П. Струве пытался остричь революционный марксизм под буржуазную гребёнку, представить дело таким образом, что Маркс под производственными отношениями будто бы понимает здесь правовые отношения. По словам Струве, у Маркса речь идёт здесь не о противоречии между производительными силами и производственными отношениями, но о конфликте между хозяйством и правом. Правовые нормы перестают удовлетворять потребностям «хозяйства», и тогда они подвергаются соответствующему изменению. Выходит, что из этого «конфликта» не вытекает никакого учения о социальной революции, так как изменение законодательства, в связи с новыми потребностями хозяйства, вовсе не обязательно должно проходить революционным путём. И, действительно, согласно теории Струве, общественные противоречия вовсе не обостряются в ходе исторического развития, а наоборот, — эти противоречия притупляются и уменьшаются.
Плеханов подверг эту точку зрения Струве жестокой критике. Он указал Струве, что понятие производственных отношений вовсе не тождественно понятию права и что основной конфликт у Маркса разыгрывается не между хозяйством и правом, но между производительными силами и производственными отношениями. На ряде ярких примеров Плеханов доказывал, что вместе с развитием капитализма непрерывно уменьшается доля рабочего класса в общественном продукте и ухудшается его положение, а потому речь может итти только об обострении общественных противоречий, а вовсе не об их «притуплении».
Однако трактовка данного вопроса у самого Плеханова также далеко не удовлетворительна. Плеханов отождествляет здесь понятие производительных сил с «общественными потребностями», которые вступают у него в конфликт с «общественными учреждениями», не удовлетворяющими более этим потребностям. Плеханов точно забывает здесь о том, что сами общественные потребности возникают и развиваются только вместе со средствами их удовлетворения, с производительными силами. B то же время в этой расплывчатой формулировке Плеханова исчезает из поля зрения классовый антагонизм, пронизывающий весь конфликт производительных сил и производственных отношений. Самый конфликт при таком понимании представляется нам как конфликт внешних одно другому явлений, как отсутствие гармонии между ростом «потребностей» и отстающими от этого роста «учреждениями», а не как результат развития общественного противоречия, которое изначально внутренне, имманентно, присуще данному способу производства[98].
Явно механистический характер носит понимание этого основного революционного противоречия и конфликта у т. Бухарина. В полном соответствии с «теорией равновесия» противоречие между производительными силами и производственными отношениями оказывается у т. Бухарина не чем иным, как нарушением их равновесия, прямым результатом нарушения «равновесия» между природой и обществом. Производительные силы и экономика ранее были «приспособлены» одни к другим: во время конфликта производительные силы «уже не могут уместиться» в рамках старых производственных отношений. Согласно взглядам т. Бухарина, конфликт между производительными силами и производственными отношениями — это конфликт между «вещественным аппаратом» и той «расстановкой» людей в производственном процессе, которая закреплена политической и юридической организацией общества. Рост технических орудий, средств производства и т. д., по словам т. Бухарина, «нуждается в том, чтобы и люди были перегруппированы соответствующим образом». Так как классовые производственные отношения представляют, по Бухарину, только один из видов многообразных производственных отношений данного общества, то конфликт производительных сил происходит по его мнению вовсе не со всякими производственными отношениями. Часть этих производственных отношений, а именно отношения труда между работниками, «эволюционным» путём «приспосабливаются» к изменившейся технике. Таким путём внутри старого способа производства, по мнению т. Бухарина, вызревает новый способ производства: например в капиталистическом обществе возникает обобществлённый труд.
Отсюда т. Бухарин делает вывод, что основное противоречие производительных сил и производственных отношений состоит не в том, что «средства производства, вещи, лезут на людей» — такая мысль кажется странной даже т. Бухарину, хотя она целиком вытекает из его механистической концепции. Тов. Бухарин сводит основное противоречие производительных сил и производственных отношений к тому, что оно получает у него «своё выражение в производном противоречии, а именно в противоречии между одной частью производственных отношений капитализма и другой её частью». «Обобществлённый труд, — продолжает развивать свою мысль т. Бухарин, — выражает организованность общества. А эта организованность не может быть проведена до конца (?) в капиталистическом обществе, в особенности она не может быть проведена по социальной линии…»[99] (!). Легко заметить, что т. Бухарин смазывает здесь основное противоречие между производительными силами и производственными отношениями и подменяет его противоречием между различными «частями», группами производственных отношений. Рассуждение это показывает также, какими путями логика механистической концепции приводит т. Бухарина в лоно теории «организованного» капитализма. Тов. Бухарин смешивает здесь социалистическую организованность общественных отношений, возможную лишь при социализме, и капиталистическую организацию, основным законом развития которой является противоречие между общественным производством и частным присвоением. Ленин в своё время отметил на полях «Экономики» т. Бухарина, что капитализм также по-своему «организован»!
«Всякий процесс общественного производства, — говорит Маркс, — рассматриваемый в постоянной связи в непрерывном потоке своего возобновления является в то же время процессом воспроизводства». Непрерывный ход производства предполагает однако не простое возобновление имевшего уже место производственного процесса, но воспроизводство в расширенном масштабе, т. е. развитие производительных сил и производственных отношений.
Тов. Сталин, в своём известном выступлении на конференции аграрников-марксистов, указал, что учение Маркса о воспроизводстве является лучшим оружием в борьбе с правооппортунистической теорией равновесия. Действительно, теория равновесия социалистического и капиталистического секторов хозяйства, выдвинутая т. Бухариным как «путь к социализму» предполагает, что оба эти сектора всё время сохраняют самостоятельное развитие, и что в то же время капиталистическое кулацкое хозяйство, развивая свои производительные силы, мирно врастает в социализм, благодаря простому действию законов товарного обмена между социалистическим и товарно-капиталистическим хозяйством. Такое представление вытекает из механистического взгляда т. Бухарина на процесс производства и воспроизводства как на «чисто технический» процесс, процесс автоматический, обусловленный равновесием общества с внешней средой. Это процесс, в котором лишь развитие производительных сил (точнее, техники) играет активную роль: т. Бухариным рассматривается «вообще», абстрактно, независимо от его общественной формы. Кроме того т. Бухарин всецело остаётся на точке зрения