«Свобода есть познанная необходимость» — это положение Энгельса является основным для исторического материализма как научной теории пролетарской революции.
1.3. Исторический материализм как научная теория, как метод, как руководство для действия
После того, как мы уяснили себе основные черты материалистического понимания истории, легче разрешить и другой вопрос. Что же, собственно, надлежит понимать под историческим материализмом? Очевидно, что, говоря о материализме в истории, мы имеем в виду уже конкретизацию общих основ марксистско-ленинской философии диалектического материализма, которыми мы занимались до сих пор. Конечно, ни на минуту мы не должны забывать, что философский материализм необходимо должен быть «достроен доверху», проведён до конца и что в этом смысле исторический материализм представляет собой необходимый составной момент самой марксистско-ленинской философии. Но в то же время мы имеем в историческом материализме особое применение диалектического материализма к истории, подобно тому как он применяется нами также и к изучению природы. Очевидно, с другой стороны, что исторический материализм нельзя свести к одним идеям научного коммунизма, развитым Марксом и Энгельсом в «Коммунистическом манифесте», и к вытекающим отсюда основным положениям пролетарской стратегии и тактики. Достаточно, однако, проследить последовательно основной материалистический тезис Маркса на современном буржуазном обществе, чтобы мы пришли к теории научного коммунизма и к тактике пролетарской борьбы как необходимой «стороне материализма» (Ленин). Всякое схоластическое, чрезмерное разграничение между философией, исторической теорией и программой политической борьбы марксизма-ленинизма только помешало бы нам понять органическое единство всех сторон и составных частей последовательно проведённого до конца диалектико-материалистического воззрения. И, тем не менее, для того, чтобы у нас создалось правильное представление об этой связи, о единстве существующих между общими основами марксистско-ленинской философии, материалистическим пониманием истории и научным коммунизмом — крайне важно показать особенности исторического материализма как научной теории и научного метода.
Итак, прежде всего, что такое исторический материализм — научная теория или метод исторического, общественного познания, социальная методология? На этот счёт в нашей современной советской литературе обозначились две резко противоположные точки зрения. Одни авторы полагают, что исторический материализм есть прежде всего теория — в том смысле, что в этой теории излагается общее учение об обществе и законах его развития. Наиболее отчётливое выражение эта точка зрения получила у т. Бухарина. По мнению т. Бухарина, исторический материализм «есть общее учение об обществе и законах его развития, т. е. социология… То обстоятельство, что она (теория исторического материализма) есть метод для истории, ни в коем случае не уничтожает её значения как социологической теории». «Социология есть наиболее общая (абстрактная) из общественных наук…»[10]
Мы ещё вернёмся к вопросу о «социологии». Но нетрудно заметить, что в этих взглядах на предмет исторического материализма мы имеем типичный для механистических воззрений т. Бухарина разрыв между «общим учением об обществе» и конкретными законами исторического развития. Тов. Бухарин проводит явное различие между теорией, взятой самой по себе, и той же теорией, как «методом для истории», между «абстрактным» историческим материализмом и «конкретной» историей, как «материалом» для социологических обобщений. Исторический материализм, при таком понимании, предстаёт как совокупность абстрактно теоретических предпосылок, которые «извне» прилагаются к конкретным историческим явлениям.
Другая, внешне противоположная точка зрения, в действительности же очень близкая к первой, нашла своё выражение в меньшевиствующем идеализме: здесь упор делается на исторический материализм лишь как на социальную методологию, как на своего рода абстрактную логику или «диалектику» общественного познания. Так например, по мнению Карева, в историческом материализме, в противовес механицизму, мы должны «выдвинуть его методологическое и историческое содержание». Наряду с материалистической диалектикой, как общей методологией и диалектикой природы, «мы получаем исторический материализм, диалектику истории, которая представляет собой методологию общественных наук…» «Задачей исторического материализма является выработка тех предпосылок, с помощью которых мы должны подходить к „изучению истории“». Таково, по мнению Карева, «методологическое содержание» исторического материализма. «Историческое содержание» исторического материализма, согласно этой точке зрения, состоит, по словам Карева, в том, что исторический материализм «изучает различные законы различных общественных форм; но общим, связующим их, остаётся переход этих законов, смена их и метод изучения этой смены»[11].
Цитируемый нами автор ссылается здесь на старые работы K. Каутского. Каутский действительно и в прошлых своих работах развивал подобные взгляды. Но это не значит, что эта точка зрения Каутского и меньшевиствующих идеалистов имеет что либо общее с подлинно марксистским пониманием исторического материализма. Мы вскрываем в ней своеобразное соединение наиболее абстрактного «методологизирования» и в то же время явно эмпирического подхода к отдельным формам и явлениям исторического процесса. Подобные рассуждения привели в дальнейшем Каутского к печальному итогу: к отрыву «метода» от материалистического мировоззрения, к пониманию исторических особенностей каждой эпохи в духе вульгарного позитивизма и ползучего эмпиризма. Характерно, что эти тенденции имеют место и в меньшевиствующем идеализме.
Как раз у Карева в его трактовке предмета исторического материализма получила своё яркое выражение эклектическая точка зрения, сочетающая в себе, с одной стороны, отрыв формы от содержания исторического материализма как науки, абстрактное «методологизирование» по вопросу о том, «что представляет собой эта наука по своей форме», производимое без анализа «содержания исторического материализма» (Карев), превращение исторического материализма в систему голых абстракций и предпосылок и, с другой стороны, совершенно эмпирический, вульгарно-позитивистический подход к изучению и пониманию исторических закономерностей отдельных формаций.
При обеих изложенных нами точках зрения пропадает собственный предмет исторического материализма — исторический процесс развития общественно-экономических формаций. В первом случае у т. Бухарина абстрактная, заранее созданная им схема «общества вообще» подменяет изучение подлинного исторического процесса в его особых, качественно отличных одна от другой формах общества. Во втором случае — у меньшевиствующего идеализма — исчезает из поля внимания исторический материализм как единая целостная общая теория общественно-исторического развития: налицо лишь некоторые заранее данные абстрактные предпосылки да ряд отличных одна от другой общественных форморазрозненных социальных явлений. Социальный «метод» и в этом случае совершенно теряет свою материальную, конкретно-историческую основу. Всё различие между механистической и меньшевиствующе-идеалистической позициями в вопросе о предмете исторического материализма состоит лишь в том, что для т. Бухарина его общее учение об «обществе» представляет собой неизменный, заранее данный масштаб, который механически применяется к истории. Меньшевиствующие же идеалисты растворяют историческую теорию марксизма в «методе»: они превращают бухаринские «общие законы» в совокупность столь же абстрактных логических категорий, с которыми мы лишь «подходим» к изучению особых законов различных общественных форм. И у тех, и у других нет исторического процесса развития общества.
Механист Бухарин распространяет своё учение об «обществе вообще» — в виде пресловутой теории общественного равновесия — на эпоху империализма и на переходный период, видя в «организующей» тенденции пролетариата прямое продолжение «организованного» капитализма, ища действия одних и тех же законов рынка, не понимая качественного различия обоих периодов. Меньшевиствующие идеалисты тоже подменяют конкретное изучение развития империализма и соотношения экономических укладов в переходный период пустыми «методологическими» абстракциями. Поэтому, говоря об особенностях империализма и переходного периода, они понимают эти особенности эмпирически, субъективистски‚ — видят в экономике империализма «прогресс», социалистическое строительство рассматривают как проявление «идеи» коллективности и т. п.
Между тем Маркс, Энгельс, Ленин дают нам все важнейшие указания по вопросу о предмете развитого ими материалистического понимания истории. В основе их исторического материализма лежит последовательное проведение ими материалистической теории отражения и диалектическое понимание связи, существующей между общим и особенным в процессе развития общества. Энгельс, говоря об историческом материализме, называет его не только методом исследования, но и «историческим мировоззрением», материалистической «теорией истории». Он подчёркивает неразрывное единство мировоззрения и метода, метода и теории в историческом материализме. Маркс, Энгельс, Ленин боролись с характерным и для механистов, и для меньшевиствующих идеалистов противопоставлением исторического материализма и истории как некоторых абстрактно-логических предпосылок и конкретного исторического «материализма». Логическое исследование всегда было для Маркса, Энгельса, Ленина ни чем иным, как отражением той же истории, но лишь обобщённым его отражением, а потому и исправленным по законам, которые показывает сам действительный ход исторического развития.