объединённых крупных хозяйств, на общественную коллективную обработку земли на основе интенсификации и машинизации земледелия…»[315].
Наша страна решительно вступила на путь социалистической реконструкции всего народного хозяйства. Но наряду с успехами строительства социализма — в силу двойственности противоречивой природы нэпа — уже к XV съезду партии выявился известный рост кулачества в деревне, потребовавший усиления нажима на кулачество. Дальнейшие успехи социалистического строительства явственно показали, что классовая борьба не исчезает вместе с нашими успехами, но, наоборот, ещё более обостряется, что капиталистические элементы города и деревни оказывают ожесточённое сопротивление социалистическому наступлению (вредительство буржуазных спецов, сопротивление кулачества хлебозаготовкам, оппортунизм бюрократических элементов госаппарата и др.). Усиление сопротивления кулачества социалистическому наступлению нашло своё выражение в оформлении в рядах нашей партии правого уклона. Наступление социализма проявилось в этой борьбе, которую партия развернула с правым оппортунизмом как главной опасностью нового этапа социалистического строительства.
Ошибки правого оппортунизма были охарактеризованы т. Сталиным в том смысле, что правые являлись выразителями настроений прежде всего деревенского кулачества и тех остатков капиталистических элементов города, которые стремились сохранить «равновесие» между социалистическим и капиталистическим секторами народного хозяйства, которые противопоставляли рыночную стихию и индивидуальное крестьянское хозяйство вытесняющему их социалистическому хозяйству. Механистическая методология и в частности пресловутая «теория равновесия» т. Бухарина была распространена им на переходную экономику, на соотношение в ней классов, на Советское государство, на всю систему пролетарской диктатуры. Она послужила благодарной методологической основой для правых оппортунистов.
Ранее мы уже подробнее осветили важнейшие моменты правооппортунистической концепции. Непонимание диалектики классовой борьбы и роли пролетарского государства в развитии переходной экономики — отличительные черты правооппортунистических воззрений в вопросе о классах и государстве. Вместо того чтобы говорить об усилении и обострении классовой борьбы, правые (Бухарин, Рыков, Томский) говорили об её ликвидации, о «гражданском мире». Правые оппортунисты прежде всего не видели двустороннего характера нэпа и того, что известная свобода торговли, допускаемая при нэпе при условии обеспечения регулирующей роли на рынке со стороны государства и монополии внешней торговли, ещё не означает полной свободы торговли, и, стало быть, свободы развития на этой почве кулачества, нэпманов и т. д. Ленин в своё время указывал, что «в Советской республике социальный строй основан на сотрудничестве двух классов: рабочих и крестьян, к которому теперь допущены на известных условиях „нэпманы“, т. е. „буржуазия“»[316]. Правые истолковывали эту мысль Ленина не в том её действительном смысле, что в течение известного периода допускалось существование буржуазии и её участие в народнохозяйственной жизни на известных условиях, т. е. при безусловном подчинении её законам диктатуры пролетариата. Правые видели в буржуазии, в частности в кулачестве, необходимого участника строительства социализма, мирного сотрудника пролетариата, который хотя «до известной степени» является «чужеродным телом», но всё же постепенно мирно «врастает» в систему социалистического хозяйства. Так, по словам т. Бухарина, крестьянские ячейки кулацкого типа будут составлять «звенья единой цепи социалистического хозяйства. C другой стороны, кулацкие кооперативные гнёзда будут также через банки и т. д. врастать в эту же систему, но они будут до известной степени чужеродным телом, подобно например концессионным предприятиям»[317].
«Уничтожение классов путём ожесточённой классовой борьбы пролетариата — такова формула Ленина. Уничтожение классов путём потухания классовой борьбы и врастания капиталистов в социализм — такова формула т. Бухарина»[318]. Последняя связывалась у правых с их абстрактным подходом к крестьянству, при котором они не видели классовой диференциации в крестьянстве, не видели товарно-капиталистической тенденции крестьянства. Правые забывали о двойственной природе середняка. Они проповедывали союз с крестьянством во что бы то ни стало, всякий союз с крестьянством и со всем крестьянством, а не ту форму союза с середняком, не тот путь социалистического развития деревни, который укрепляет диктатуру пролетариата. Отсюда правыми делались выводы o необходимости развития индивидуального крестьянского хозяйства в противовес совхозам и колхозам, о проведении политики «самотёка» в колхозном строительстве. Совхозы и колхозы не суть «столбовая дорога к социализму», — заявлял т. Бухарин.
C правооппортунистической теорией «затухания» классовой борьбы вполне гармонировали полуанархистские ошибки правых в вопросе о роли советского государства в развитии переходной экономики. «По мнению т. Бухарина, рабочий класс должен быть принципиально враждебен ко всякому государству, в том числе и к государству рабочего класса»[319]. Ещё в своей рецензии на ленинскую книгу «Государство и революция» Бухарин занял позицию мелкого буржуа, не учитывающего положительных задач пролетарской диктатуры. В «Экономике переходного периода» он высказывал предположение, что принудительные функции пролетарского государства отомрут ранее, чем создаётся привычка к коммунистическому труду. Бухарин совершенно не учитывал роли пролетарской диктатуры в воспитании новой производственной дисциплины, не понимал того, что воспитание новой социалистической дисциплины является новой формой классовой борьбы. Общеизвестна также эклектическая позиция т. Бухарина в вопросе о профсоюзах, когда он пытался играть роль «буфера» между ленинизмом и троцкизмом. Эти ошибки т. Бухарина получили своё дальнейшее развитие в протестах тт. Бухарина и Рыкова против применения административного воздействия государства по отношению к кулаку, в попытке т. Томского отгородить профсоюзы от всякого воздействия со стороны партии, в непонимании правыми оппортунистами задач большевистской самокритики. Таким образом, как и троцкисты, правые обнаруживали непонимание роли и значения всех звеньев системы пролетарской диктатуры.
Непонимание и затушёвывание правыми классового характера и роли пролетарской диктатуры приводили их к тому, что возможность построения социализма признавалась и ими как чисто абстрактная возможность, без признания действительных путей и средств, которые могут превратить эту возможность в действительность. На деле это «признание» правых сводилось к тому же отрицанию возможности построить социализм в нашей стране.
Партия разоблачила троцкизм и правый оппортунизм как агентуру в партийно-пролетарской среде враждебно сопротивляющихся социалистическому наступлению классов. Борьба партии против троцкистского и правооппортунистического понимания классов и государства в переходный период, их решительный разгром — необходимое условие дальнейших успехов социалистического строительства и построения фундамента социалистической экономики.
5.7. Проблема уничтожения классов и новые задачи борьбы
Завершение построения фундамента социалистической экономики и вступление советской страны в период социализма вовсе не означает, что уже ликвидированы классы, что уже закончена классовая борьба пролетариата. Лишь в результате успехов второй пятилетки мы будем иметь «окончательную ликвидацию капиталистических элементов и классов вообще, полное уничтожение причин, порождающих классовые различия и эксплоатацию».
Классовая борьба на новом этапе отнюдь не затихает: на отдельных участках, особенно в дальнейшем периоде, она может и будет обостряться, но она принимает новые формы. По-новому встаёт перед нами вопрос о классах и их взаимоотношениях, по-новому подходим и к задачам классовой борьбы пролетариата. Период наступления социализма по всему фронту ставит перед всей системой пролетарской диктатуры новые задачи, выдвигает новые формы классовой борьбы. Только эта ожесточённая классовая борьба пролетариата и приведёт в конечном счёте к уничтожению классов. «Для полного уничтожения классов, — писал Ленин, — надо не только свергнуть эксплоататоров — помещиков и капиталистов, — не только отменить их собственность, надо отменить ещё и всякую частную собственность на средства производства, надо уничтожить как различие между городом и деревней, так и различие между людьми физического и людьми умственного труда. Это дело очень долгое. Чтобы его совершить, нужен громадный шаг вперёд в развитии производительных сил, нужно преодолеть сопротивление многочисленных остатков мелкого производства, надо преодолеть огромную силу привычки и косности, связанной с этими остатками»[320].
B полном соответствии с этими указаниями Ленина директивы XVII партконференции к составлению второй пятилетки, подчёркивая все значения технической реконструкции нашего хозяйства для отмены всякой частной собственности на средства производства, выдвигают задачу уничтожения противоположности между городом и деревней, указывают на необходимость преодоления остатков капитализма не только в экономике, но и в сознании людей. Что касается уничтожения противоположности между умственным и физическим трудом, то — это задача ещё более длительного периода.