В вызревающих обстоятельствах, которые потребуют предельного напряжения русских сил для преодоления отставания от передовых промышленных держав, русским националистам следует быть ответственными реалистами, — ибо нельзя надорвать эти силы. У нас слишком много варварских народов и народцев, которые не способны иметь исторического государственного сознания, не способны к восприятию русского историзма и построенной на таком историзме национальной культуры, а потому они находятся, и будут находиться под гораздо большим воздействием внешней красивости западных обществ потребления. Мы сможем сохранить собственные социальные ценности, собственные задачи исторического развития лишь подавляя неискоренимый паразитизм варварства, как общественным мнением, так и мерами государственного наказания, беспощадно отторгая тех, кто не способны принять наши общественные идеалы, создавая вокруг них атмосферу дискомфорта или нетерпимости. И добиваться этого мы должны, в том числе всей мощью средств массовой информации, всей мощью культурной политики. Без этого никакая демократия, никакое рыночное развитие невозможны, без этого мы обречены не просто на вечную отсталость и нищенство, а на экономический и политический распад страны, на потерю будущего. Но мужество, политическую волю признать эти реальности имеет только русский национализм, готовый на цивилизованный революционный террор против всех сил, которые встанут на пути мобилизационного социально-политического и экономического развития России.
Еще раз вернемся к тому, о чем говорилось в других главах. Сама по себе президентская республика в России есть очередная благоглупость, имитация политической ответственности дорвавшихся до исполнительной власти, до связанных с нею привилегий либералов, которые на самом деле озабочены лишь одним: укреплением собственной безнаказанности при de facto узаконенном диктате спекуляции, воровства, бандитизма, казнокрадства, чиновничьего повсеместного взяточничества и произвола. Можно сколько угодно рассылать приказы из Кремля, сколько угодно заниматься президентским указотворчеством, но исполнять эти указы будут только те, кто в них заинтересованы. Если указы направлены на укрепление власти либералов, которые стремятся узаконить произвол спекулятивно-коммерческого интереса, то заинтересованными в их выполнении оказываются абсолютное меньшинство населения страны. Такая власть неизбежно будет слабой, сиюминутной, не сможет решать стратегические проблемы страны. Власть станет сильной тогда и только тогда, когда в России сложится русское национальное общественное сознание и когда указы будут отражать интересы этого общественного сознания. Без самодовлеющего национального общественного сознания почти все указы неизбежно повиснут в воздухе, как у нас было при коммунистах, — все опять погрязнет в лицемерии бюрократии и чиновничества, во лжи, в закулисных интригах и подкупах. Самое чудовищное, что совершил коммунистический режим за семь десятилетий — разрушая русское народное общественное сознание, тотально подавлял становление русского городского общественного сознания. У нас сейчас нет даже его проявлений, и это самая трагическая проблема современной политической жизни России.
Поскольку общественное сознание формируется единственно на базе собственности, на базе связанных с нею экономических и политических интересов наиболее динамичных социальных слоев, интересов, которые трансформируются в интересы общественные, в интересы политические, постольку требуется время, чтобы возникли предпосылки для зарождения нового, городского русского общественного сознания, предпосылки для роста политического влияния цивилизационного национализма. Главные российские экономические интересы есть интересы концентрации производственных капиталов крупными промышленно-финансовыми структурами и всеохватной евразийской торговли. Интерес евразийской торговли не является собственно русским, он нам был завещан византийской цивилизацией, византийской культурой, он имеет единую корневую основу для русского, украинского, белорусского культурного самосознания. Однако реализовать его может только Россия, объединяя и подчиняя стратегический экономический интерес Украины и Белоруссии к активному участию в эксплуатации паневразийских транспортных артерий трансконтинентальной торговли. Но промышленный интерес есть уже интерес только русский, который может быть воплощен только как русский общественный, русский национальный интерес, поглощающий и ассимилирующий украинский и белорусский интересы промышленного развития. На этом должна строиться культурная политика национализма.
Российское общество, как некое замыкающееся само на себя, полиэтническое общество, но при этом агрессивно отторгающее идею русского, украинского и белорусского единства, придуманное на кухнях российских либеральных “демократов”, отражает их групповые эгоистические интересы и видения своего выживания в элите некоей абстрактной, обязательно раболепной перед лозунгами абсолютных свобод и прав человека “демократической” России. Это российское общество, произвольно включающее в себя разрушительные для крупной промышленности и для финансовой стабильности, для евразийской торговли этнические, по большей части исламски феодальные и варварские племенные интересы, идущие в антагонистически непримиримое столкновение с интересами собственно национально-русскими, которые будут быстро вызревать в ближайшие годы, — это российское общество есть верх бессмысленности, есть политическая ложь, такая же ложь, какой была ложь о существовании некоего советского общества. Это российское общество боится глубокого историзма русского самосознания, связанного с зарождением государственности Древней Руси, а потому оно не в состоянии решать задачи социологизации общественного сознания и проведения направленной на это культурной политики. Оно не сможет запустить промышленное развитие и повернуться к созиданию паневразийских средств обеспечения трансконтинентальной торговли. То есть оно не сможет выразить государственный интерес России.
Уже упоминалось, что Гитлер в своем завещании полностью оправдал национал-социалистический режим тем фактом, что из германской молодежи была создана немецкая нация, у молодежи было воспитано национальное самосознание, разрушившее философию сепаратизма политических образований, из которых сложилась Германия ХХ столетия, и этот факт не может изменить никакое поражение в войне, и именно этот факт станет основой будущего могущества и процветания Германии и немцев.
Перед русским национализмом стоит аналогичная задача, и для ее решения потребуется творческое созидание новой, не российской, а русской национальной культуры. Такая культура должна помогать государству из русских, украинцев, белорусов создавать единую русскую нацию, формировать у них единое национально общественное самосознание, на основе исторических достижений прошлого и устремлений в цивилизационное будущее формировать понимание русских национальных экономических и политических интересов, как интересов, за которые надо вести напряженную и непрерывную борьбу. При этом способствовать интеграции в создаваемую русскую нацию тех здоровых созидательных сил в других народах, которые доказали способность раствориться в русском национальном интересе, каким он станет складываться под давлением государственных интересов России, толкающих ее к промышленному и социально-демократическому развитию.
Но эту задачу невозможно решать, пока не произошла приватизация, пока не произойдет накопления опыта демократизации, пока не провалятся все либеральные и праволиберальные, все патриотические рецепты по спасению страны, — рецепты как неокоммунистов, неосоциалистов, так и нынешних либеральных “демократов”. А они провалятся, неизбежно провалятся! Пока не будут дискредитированы все попытки вывести экономику России из кризиса с помощью либеральных конституционных реформ, — а они неизбежно будут дискредитированы! И, наконец, пока для активной политической жизни не проснутся промышленные регионы, промышленная провинция. Эти процессы приведут к кризису коммунистической, либеральной и народно-патриотической культуры и создадут предпосылки для зарождения духовной потребности горожан в национальной культуре, которая не сможет развиваться без национальной революции, без стратегического целеполагания русского политического национализма.
Следующий мировой экономический и политический кризис, год за годом углубляясь, самым трагическим образом ударит по России. Он в конечном итоге и породит ту волну массового недовольства, которая поднимет к власти русский радикальный национализм и создаст внешнеполитические условия для успешного решения им своих тактических задач. И только после того, как направляемое русской националистической партией правительство примется за создание общественного национального самосознания и национального государства, уничтожит внешние и внутренние путы для полнокровного развития национальных интересов, подготовит транспортную, производственную инфраструктуру страны к подъему промышленного производства и росту торговли, после чего вновь реформирует государство, постепенно возвратит к общественной демократии, — тогда и начнется бурный и чрезвычайно энергичный прорыв нашей национальной экономики в мировую экономику, начнется решительный подъем Русского Союзного Государства к глобальному экономическому и политическому могуществу, к процветанию, к подлинной демократии, к великой цивилизованной культуре, к непрерывному усилению государственной власти в обстоятельствах нарастания глобальных экологических, энергетических и демографических проблем.
Но это перспектива. Пока же приходится повторять и повторять, что Россия для своего выживания, не говоря уже о здоровом развитии, больше не в состоянии выносить феодализм и полуфеодализм, племенное варварство ни вокруг себя, ни внутри. На настоящий момент все восторженные рассуждения либералов о близком преодолении политического кризиса государственного развития и об экономическом подъеме, о подъеме культуры в той человечьей помойке, в которую имперской политикой прошлых режимов превращена страна, в помойке множества хаотических и полудиких, а то и откровенно диких страстей, мелких идеек, мыслишек и полумыслей, чуждых единому общественному сознанию, есть не более, чем благоглупости. Эта обстановка неизбежно и неотвратимо разъедает те моральные устои русского народного сознания, на которых пока еще держатся крупная промышленность, высокопроизводительный труд, и уничтожает интерес к труду вообще, она разрушает условия для существования крупных городов, для независимой от произвола чиновников самоорганизации их населения, порождает и будет постоянно порождать бандитизм, порождает и будет порождать неуправляемые кризисы, перебои с энерго, водоснабжением, с вывозом мусора и т.д., которые подрывают эффективность любого мало-мальски сложного производства. Эта обстановка создает условия для безудержной, более того, политически прикрытой либеральными “демократами” инфляции и спекуляции (ибо спекулянты становятся единственной прослойкой населения, на поддержку которой нынешняя политическая власть может рассчитывать).