– Отдай сейчас же, падла!
Славик поднял глаза и увидел зека по прозвищу Самсон. Ему было лет под сорок. Резкие черты лица и длинные рыжие волосы, которые ему не стригли, потому что так он был изображён в лагерном личном деле и начальники боялись потерять сходство, – всё это делало его облик каким-то зловещим. Он никогда не трогал Славика, но тот страшно его боялся.
Мужик угрожающе надвигался на него и повторял:
– Брось сейчас же, сволочь!
Но Славик уже не владел собой. Он сунул в рот ещё один кружочек и побежал к двери. Самсон за ним. Вот они уже несутся по территории лагеря. Славик совал в рот последние кусочки колбасы и слышал за спиной топот и ругань преследователя. Самсон догнал его, схватил за шиворот и занёс над ним огромный кулак.
Славик весь сжался, и ужас исторг из него давно забытый вопль:
– Мама Юша-а-а!
И в тот же миг он упал наземь от полученного удара…
Очнулся Славик на своих нарах и увидел склонившегося к нему Самсона, который, заметив, что он открыл глаза, спросил:
– Ты что кричал, парень?
Славик испуганно смотрел на него и молчал.
– Не обижайся, что я тебя звезданул, – примирительно произнёс Самсон. – Просто не успел сдержаться. Не боись, скажи, чего кричал?
– Мамку звал, – робко объяснил Славик.
– А как звать мамку-то?
– Юша её зовут.
– Что за имя такое – Юша? Как на самом деле-то?
– На самом деле Ксения, Ксюша.
– А где вы жили?
Славик назвал город, улицу.
– Знакомые места, – откликнулся зек.
– А за что срок получил?
Славик и это рассказал.
Последнее, что он спросил: сколько Славику лет?
Тот назвал год своего рождения.
– Вот что я тебе скажу, – выслушав его, произнёс Самсон, – бол ь-шеты не будешь в бригаде шестёркой. Я тебе заступой буду.
А потом, осклабившись, спросил:
– Вкусная была колбаска? Это моя маманя прислала, а я обронил.
– Я не знал, – смущённо оправдывался Славик…
Утром он проспал сигнал подъёма, а проснулся оттого, что кто-то грубо тряс его за плечо. Открыв глаза, он увидел Дрына, который орал:
– Ты что дрыхнешь, засранец! Где мои валенки, где портянки? Живо тащи сюда, щенок!
Но тут за его спиной раздался голос Самсона:
– Он тебе больше не шестёрка! Вали отсюда!
– Ты что это, решил присвоить себе моего холуя? – обернулся к нему Дрын. – Вот тебе! – и он сделал похабный жест.
Самсон размахнулся и ударил его кулаком в глаз. Тот опрокинулся на нары, а потом, отскочив, бросился на обидчика. Раздались хлёсткие удары, появилась кровь. Их окружили зеки и стали громко подбадривать дерущихся:
– Дай ему Самсон! Двинь промеж ног, Дрын!
Славик, широко раскрыв глаза, следил за схваткой и бешено соображал: что ему делать, если Самсона побьют…
А враги уже свалились наземь и сошлись в рукопашной. То один, то другой оказывался сверху и нещадно колотил противника по чему ни попадя.
В какой-то момент Самсон оказался наверху. Он просунул обе руки под локти Дрына, захватил обеими ладонями его затылок и гнул его изо всех сил вниз. Славику показалось, что он даже слышит, как хрустит шея Дрына.
Окружившие дерущихся зеки замерли, и в тишине раздался сдавленный голос побеждённого:
– Сдаюсь, падла…
После того, как Самсон объявил в бригаде, что он будет защищать Славика, жизнь парня изменилась. Теперь никто уже не смел походя поддать ему под зад или заставить его принести валенки, никто не решался под грозным взглядом бывалого зека Самсона зло подшутить над Славиком. А самое главное, что сам юноша освободился от гнетущей необходимости постоянно быть начеку, ежеминутно опасаясь очередной пакости от кого-нибудь из зеков. Теперь он мог спокойно оглядеться, разобраться в том, кто и что окружает его в лагере.
Из зеков больше других привлекал внимание Славика немолодой мужчина интеллигентной наружности, которого все звали Питерский. То ли это шло от его фамилии, то ли он был родом из того самого старинного города… Так вот этот благородного вида заключённый каждую свободную минуту присаживался где-нибудь в закутке, доставал блокнот и карандаш и что-то записывал, записывал…
Однажды Славик подсел к нему и, набравшись храбрости, спросил:
– Что это вы всё время пишете?
Мужчина внимательно взглянул на него сквозь толстые очки и объяснил:
– Я учитель русского языка и литературы. В нашем Ветлаге я веду дневник, записываю интересные мысли. Это очень помогает, чтобы не опуститься в том болоте, которое нас окружает.
Подумав немного о его словах, Славик задал ещё один занимающий его вопрос:
– А почему каждый раз, когда вы видите Самсона, вы его спрашиваете: «Ну что, Самсон, не остригла ещё тебя твоя Далила?»
– Ах, это, – улыбнулся Питерский и объяснил: – Есть такая красивая легенда, будто много лет назад жил необычайно сильный богатырь по имени Самсон.
Вся его мощь таилась в длинных волосах. Заметь – твой покровитель тоже длинноволосый, – добавил рассказчик. – Так вот, его возлюбленная по имени Далила остригла спящего богатыря и позвала его врагов. Те ослепили его и заковали в цепи.
– И чем же всё кончилось? – нетерпеливо спросил Славик.
– А кончилось тем, что через какое-то время волосы силача снова отросли, он обрёл былую силу и разрушил храм своих врагов, которые погибли под его обломками.
– А Самсон?
– И Самсон тоже погиб, – закончил Питерский.
Славик долго молчал, представляя себе всю эту историю…
Самсон в Ветлаге провёл немало лет, и теперь весь свой богатый опыт передавал своему подопечному.
Он научил Славика при обморожении не тереть руки снегом, как это делали многие зеки, а каким-то образом обогреть их. Подсказал ему, что, когда тащишь на ремнях сваленный ствол, стоит распилить его на части, чтобы было легче, а ещё лучше катить его по земле, если это на ровном месте. Растолковал Славику, что есть надо медленно, а не взахлёб, как он это делал. А рыбьи скелеты не выбрасывать из баланды, а брать в рот и тщательно разжёвывать, потому что именно в этих костях и есть самое полезное и нужное для организма зека.
Итак, лагерная жизнь Славика стала как-то обустраиваться, проблем поубавилось. Только вот молоденький зек по прозвищу Костыль по-прежнему не давал покоя, где только можно издевался над беззащитным парнем. Славик пожаловался Самсону. Но тот сказал:
– В этом я тебе помогать не буду. Ты должен разобраться с ним сам. Полезет к тебе в следующий раз – двинь его по морде, и дело с концом.
– Я не могу ударить человека, – возразил Славик. – В жизни никого не ударил по лицу.
– Во-первых, это не человек, а Костыль, говёный зек, который только и может гнобить слабого, а сам последний трус.
Во-вторых, ты должен научиться защищать себя, без этого не прожить. Не можешь бить морду, глядя в зенки гада, – прицелься, закрой глаза и хрястни в нос, чтобы кровянка пошла. А чтобы удар покрепче был, возьми вот это, – Самсон порылся в своём матрасе и протянул ему небольшую свинчатку.
В эту ночь Славик не мог уснуть, всё готовился к своему подвигу. А наутро, когда он бежал в столовую, ему повстречался Костыль. Когда юноша пробегал мимо, тот наступил ему на валенок, и парень растянулся в грязном снегу. Он встал на ноги, подошёл к обидчику и закрыв глаза, саданул его в нос кулаком со свинчаткой. Открыв глаза, Славик увидел растерянное лицо Костыля, из носа которого бежала красная струя.
Однажды Самсон объявил:
– Сегодня мы с тобой должны «закосить» лишнюю порцию баланды.
Они пришли в столовую вместе со всей бригадой. Как всегда в такое время, здесь полно народу, шум, гам, зеки бегают с деревянными подносами, нагруженными множеством полных мисок. Самсон всё что-то высматривал. Потом жестом подозвал Славика и тихо проговорил:
– Видишь того длинного лопуха с полным подносом? Быстро подскочи к нему, чтобы он на тебя налетел…
Славик привык целиком доверять своему наставнику, поэтому, не задумываясь, точно выполнил его приказ.
Он подскочил прямо под ноги верзиле, тот злобно пнул его ногой и смачно обругал. Этой заминки было достаточно Самсону для того, чтобы смахнуть с его подноса миску с баландой.
Через минуту они уже сидели рядышком и уплетали добытую порцию.
Облизав свою ложку, Славик задумчиво произнёс:
– Конечно, ловко ты это проделал, но ведь кто-то остался без баланды.
– Вот этот лопух и остался, – пояснил Самсон, – не разевай рот!
А через несколько дней произошло ещё одно событие, породившее в голове Славика новые тревожащие вопросы.
Однажды рано утром, сразу после подъёма, в барак зашёл опер и приказал бригадиру выделить трёх человек, чтобы выгрузить провизию из грузовика и принести всё в столовую. Бригадир направил Самсона, Питерского и ещё одного зека по кличке Чукча. Они выполнили задание, и на завтрак бригада пошла уже в полном составе. А когда зеки вернулись в свой барак, туда явился зам по режиму в сопровождении двух оперативников. Зам объявил, что сегодня утром из лагерной столовой пропал нож. Нет сомнений, что его украл кто-то из зеков. Пришедшие стали выяснять у бригадира, кто утром помогал разгружать продукты. Пока они это выясняли, Самсон подозвал к себе Славика, сунул ему в руку какой-то предмет, завёрнутый в тряпку, и прошептал:
– Положи это под матрас Чукчи.
Славик быстро исполнил приказ и сел на свои нары. Тем временем начальство начало большой шмон. Первыми вызвали Самсона, Питерского и Чукчу. Их раздели и тщательно обыскали. Потом начали шмонать их нары и барахлишко. Тут опер и вытащил из-под матраса Чукчи свёрточек, только что положенный Славиком.
– Вот он, родимый! – радостно воскликнул опер и, развернув тряпицу, показал всем нож.
Потом он бросился на Чукчу и крепким ударом сбил его с ног. Бедный зек зарыдал, стал клясться, что не брал никакого ножа, валялся в ногах у зама по режиму. Но ему, конечно, никто не верил. Чукчу скрутили, надели наручники и пинками и затрещинами поволокли из барака.