Для темы нашего исследования особый интерес представляет написанная В. Одоевским пьеса «Царь-девица» (трагедия для театра марионеток), впервые опубликованная в 1841 г. в «Детском журнале» [204] . Она весьма отличается от общей стилистики творчества писателя. В ней мы почти не находим признаков влияния романтизма. Работая над пьесой для театра кукол, автор скорее воспользовался традиционным для русского искусства играющих кукол стилем русского балагана и жанром ярмарочной кукольной комедии, сочетающими традиции «англо-немецких вольных комедий», с их смешением героев, жанров, и лубочной пьесы-обозрения.
Не идеи романтизма, а скорее идеи Просвещения становятся для автора путеводной нитью пьесы. Ее сверхзадача – призвать юное поколение к чтению, показать важность для их будущности интереса к книгам. В. Одоевский стремится заинтересовать читателя и зрителя фактами истории, мифологии, науки. Пьеса интересна не только тем, что это, по существу, первая дошедшая до нас полноценная профессиональная русская пьеса для театра кукол, но и тем, что, адресованная детям, она решала и развлекательные, и воспитательные, и обучающие задачи.
Важно отметить и отчетливое присутствие в пьесе пародийного начала. Среди действующих лиц «трагедии» – Царь-Девица в красной мантии и парике, «когда она входит на сцену, играют звончатые гусли», нянюшка Ильинична «в кокошнике и богатом сарафане», отставной солдат Гаврилыч, министры и придворные, а также китайский Богдыхан, Одиссей, странствующий Рыцарь в сопровождении греков, рыцарей, китайцев и многие другие.
По ходу пьесы мудрая Царь-Девица чинит справедливый суд и передает богатое наследство настоящему наследнику, а не мошенникам. Внезапно на прием приходит китайский Богдыхан, который под угрозой сожжения города требует, чтобы Царь-Девица запретила своему народу «китайский чай пить», потому что «твой народ все себе берет – весь чай у нас выпил». Царь-Девица не пугается угроз: «Уж что мой народ себе возьмет, того никому не отдает, и у него что взято, то свято. Не запрещу я моему народу китайский чай кушать, а тебя не хочу я и слушать». Богдыхан начинает войну и осаждает город. В это время к Царь-девице приходит свататься Одиссей: «Был и за морем, был и под Троей, а все о тебе думал. Дело твое – девичье. Некому за тебя вступиться, некому тебе советом помочь. Что бы тебе замуж за меня не выйти?». Царь-Девица догадывается о его корысти и отказывает. Одиссей уходит и присоединяется к войскам китайского Богдыхана. Появляется рыцарь Бириби, который предлагает Девице защитить ее город, но с условием, что она запретит «ребятишкам книги читать. Я этого терпеть не могу. По-моему, руби, валяй, ничего не читай! Запретите им читать, царевна, чтоб никто грамоте не знал». Царевна выгоняет и Рыцаря, который также примыкает к осаждающим город. В финале на подмогу Царь-девице приплывает русское войско и прогоняет неприятеля.
Пьеса изобилует загадками, которые загадывает Царь-Девица и которые должны по ходу действия разгадывать персонажи сказки. По существу, эта пьеса – интерактивная игра, куда вовлекаются читатели и зрители. Игра не только сюжетная, но и обучающая. Подтверждением тому служит и послесловие самого Одоевского: «Надобно кому знать, любезные читатели, что я уже давно живу на этом свете, много путешествовал, много видел. В жизни у меня есть правило: все замечать, все сравнивать и обо всем думать. Этого правила советую и вам держаться – оно на многое вам в жизни пригодится. Вследствие этого правила, я не оставил без внимания даже проезжавшего однажды через наш город хозяина марионеток, но подслушал и записал пьесу, представленную его деревянными актерами… Но я должен сказать вам, что сочинитель трагедии был человек очень неученый и, по-видимому, совсем не знал истории: он спутал все имена, все эпохи, все происшествия, и даже все костюмы. Сначала я хотел было сам означить его ошибки, но, подумавши немного, я предпочел предоставить это удовольствие вам самим, любезные читатели. Задача состоит в следующем: означить, в чем именно ошибся сочинитель трагедии «Царь-девица», какие из действующих лиц действительно могли или не могли, по истории, между собою встретиться, к какому времени какое действующее лицо принадлежит, и чем отличается это время от другого, например, какое различие между тем временем, когда жил Одиссей, тем, когда были крестовые рыцари, и, наконец, тем, когда носили сарафаны. Не худо к этому прибавить и то, что наши читатели знают о Царь-девице» [205] .
Следует отметить, что эта пьеса В. Одоевского не только открыла важнейший для будущей русской драматургии театра кукол пласт интерактивной драматургии, образовательных, воспитательных, обучающих пьес-игр для театра кукол, но и содержала в себе значительную пародийную составляющую. Автор пародирует популярные для своего времени кукольные театральные представления, сочинитель которых «по-видимому, совсем не знал истории». Он высмеивает весь этот наивный и популярный ряд пьес, состоящий из «Волшебных дворцов, или приключений на охоте», «Великодушных султанов», «Морских сражений на Черном море», «Женщин-разбойников», «Принцесс Какамбо» и т. д. А высмеивая, пародируя, как бы подводит черту под эпохой «вольных англо-немецких комедий» и безыскусных самодельных пьес и сценариев, написанных для невзыскательной публики.
Одним из шедевров русской драматургии для театра кукол стала и пьеса В. Курочкина «Принц Лутоня». Если первая из известных отечественных профессиональных пьес для театра кукол опиралась на традиции русского лубка и драматургию «Haupt und Staatsactionen», то «Принц Лутоня» основывался на традициях русской народной комедии «Петрушка» и образцах французской авторской кукольной комедии.
Известно, что драматургия театра кукол Франции того периода – преимущественно сатирическая, пародийная. И если немецкая, английская, итальянская драматургия повлияла на русский театр кукол XVIII в., то французская – на театр кукол России 2-й пол. XIX в. Французские кукольные комедии легко и грациозно травестировали, осмеивали театральные премьеры, события культурной и политической жизни, литературные школы, философские течения, житейские проблемы и бытовые характеры. При этом предметом пародии были не отвлеченные понятия и явления, а вполне конкретные лица.
Подобная драматургия возникла во Франции в начале XVIII в., после того, как ярмарочным актерам было запрещено использовать диалоги. Такое право осталось только у нескольких театров, имевших королевские патенты. Как обычно, запрет стал великолепным стимулом. Четыре драматурга, четыре звезды французской ярмарочной сцены блистали в то время в Сен-Жермен де Пре на левом берегу Сены: А. Р. Лесаж, В. д’Орневаль, Л. Фюзелье и А. Пирон. Эти четыре «балаганных мушкетера» от литературы стали основоположниками французской профессиональной кукольной драматургии.
Ален Рене Лесаж (1668–1747) – прославленный автор «Хромого беса» и «Истории Жиль Блаза из Сантильяны», основоположник французской комической оперы, – многие годы жизни отдал ярмарочному театру. Он дебютировал в нем уже сложившимся сорокачетырехлетним драматургом «Труппы вдовы Барон» и стал в истории драматургии своеобразным связующим звеном между Ж. Б. Мольером и П. Бомарше. Экзотические южные острова, преисподняя и студия живописца, Парнас и страна людоедов, королевские чертоги и купеческая лавка, сказочные, фантастические существа и реальные парижане – все смешалось в его беззаботных, веселых пьесах, напоминающих карнавальное шествие.
Свои лучшие кукольные пьесы Лесаж написал в 20-х гг. XVIII в., когда ярмарочные драматические труппы пребывали в весьма стесненных законом обстоятельствах. Для того, чтобы обойти запрет, Лесаж вместе с Фюзелье и д’Орневалем создал собственный театр марионеток, для которого все трое писали пьесы, скетчи, фарсы, пародии [206] . Пьесы с успехом шли и в других кукольных театрах. Так, в 1726 г. в театре кукол Джона Райнера играли спектакль трех авторов «Влюбленная бабушка» – пародию на популярную оперу. Представление начиналось появлением Полишинеля, пародирующего традиционное начало всех «королевских» спектаклей: «Уважаемая публика! – обращался он к залу, – так как мужские, женские и среднего рода комедианты Франции и Италии приветствуют вас, не обессудьте, что и Полишинель, по примеру больших псов, будет с…ть на стену вашего внимания и обольет вас потоками […] своего красноречия. Мы покажем в нашем балаганчике пародию, потому что мы – самые старинные шалуны. Шалуны, которым дозволено говорить все. Шалуны из шалунов на ярмарке! Мы имеем право, ставить спектакли, не имеющие здравого смысла, вставлять в них всякую ерунду, непристойности и чушь […]. До свидания, уважаемая публика! Вы бы услышали лучшее приветствие, если бы у меня было больше денег. Когда вы сделаете меня богачом, то для меня будет писать тот, кто пишет подобные приветствия моей соседке Комеди Франсез» [207] .
Кукольные пьесы Лесажа пользовались неизменным успехом. Особым – остроумные скетчи «Тень кучера-поэта» и «Точильщик любви», «Пьеро-Ромул, или Вежливый похититель» (1722). Не меньше были популярны пародийные «кукольные» обозрения Валуа д’Орневаля (?–1766). Они были своего рода сатирическими рецензиями на все заметные театральные, оперные, балетные премьеры Парижа. Буквально на следующий день после премьер парижане могли послушать мнение о них Полишинеля («Полишинель – Дон Кихот» – пародия на балет «Дон Кихот», «Жавотт» – пародия на «Меропу» Вольтера, «Одна за другую» – пародия на «Любовь за любовь» английского драматурга У. Конгрива и др.). Он создавал «кукольные обозрения» театральных сезонов парижских театров («Полишинель – раздатчик остроумия» – пародия-обозрение на театральный сезон 1741 г., и др.). Много подобных пьес д’Орневаль написал вместе с Фюзелье. Среди них – «Спуск Энея в ад», «Критика трагедии "Дидона"», «Хитрости любви» – пародия на одноименный балет, и многие другие.
Французские кукольные пародии не щадили ни знаменитых актеров, ни выдающихся композиторов, ни великих писателей. Не стал исключением и Вольтер, над которым Полишинель посмеялся в 1750 г., пародируя премьеру его «Меропы» [208] . Хорошо известно, что Вольтер и сам был поклонником театра кукол. В замке Сиресюр Блаз на границе Лотарингии и Шампани он писал кукольные пьесы для детей мадам Шатле, а также для своего домашнего театра кукол, – «Завистник» и «Блудный сын». Среди его пьес выделяется комедия в трех действиях «Мадемуазель де ля Кошоньер, или Я хочу замуж» – стилистически отточенное, лаконичное драматургическое произведение, созданное автором, прекрасно понимавшим возможности и законы кукольной пьесы. Философ – «веселый ребенок» – завел в замке на берегу Женевского озера домашний театр марионеток. В этом театре, кстати, была разыграна и «Меропа», где главную роль с успехом играл друг Вольтера, русский дипломат Андрей П