Майя почти всю дорогу болтала с Гильгамешем, задавала вопросы и слушала ответы как можно внимательнее. А Тау беседовал с Ахабом: тот рассказал ему о драконах, а заодно показал полдюжины боевых приёмов.
Они поднялись на вершину горы и оказались на лужайке, покрытой нежной шелковистой травой. В стороне виднелся небольшой дом.
— Да это же хижина Ху Цзе Чу! — воскликнул Ахаб.
Завидев их, мастер Ху Цзе Чу соскочил с шеста, на котором стоял в нескольких метрах от земли, ловко удерживая равновесие. Он так обрадовался гостям, что побежал им навстречу и даже сделал вокруг них несколько кругов. А потом обнял всех по очереди. Ху Лун попытался слегка ударить его хвостом, однако мастер с ловкостью пантеры увернулся от удара и даже попробовал ухватить Ху Луна за ухо, но тот, будучи драконом, успел отпрыгнуть в сторону. Тау и Майя глазам своим не верили: только встретились — и сразу в бой! Они не понимали, как два живых существа могут развлекаться подобным образом. Однако мастер смеялся от восторга, да и Ху Лун резвился как малое дитя.
Когда потешный бой закончился, Ху Цзе Чу всех пригласил в хижину. Там их уже поджидал Гильгамеш, который заранее поставил чайник. Мастер и Гильгамеш улыбнулись друг другу и обменялись поклонами. Оба были рады встрече.
Разлив по пиалам свежезаваренный зелёный чай, такой прозрачный, что напоминал росу, собранную с самых нежных листьев и соцветий, Гильгамеш объяснил мастеру, зачем они пришли:
— Настало время Ахабу и Дракону Песчаного Камня сразиться друг с другом. Микоу потерял крыло, к тому же Тау и Майя уже здесь!
Мастер перевёл взгляд на Ахаба. К тому моменту от раздражительности охотника не осталось и следа.
— Ах, мой маленький ученик, — произнёс он. Странно было слышать, как такой тщедушный старик называл «маленьким учеником» высокого могучего воина, в которого Ахаб превратился с годами. — Пришло время уничтожить дракона и победить себя самого.
— Мастер, но я…
— Всё дело в страхе: каждый раз, вызывая его на бой, ты боялся с ним встретиться. А теперь ты его наконец найдёшь. Или он тебя. И если хорошо усвоил науку боя, которую изучал все эти годы, ты его убьёшь. Только ты можешь сделать это — и никто другой!
— Да, но каменный панцирь…
— У всякого дракона есть слабое место. Например, у Дракона Песчаного Камня — человеческое сердце. Он сожрал человека, когда был ещё детёнышем. Вот почему его панцирь стал красным: это цвет человеческой крови. По той же причине он такой умный и хитрый, а его ненависть к людям так велика. Вырви у него сердце — и увидишь самого обыкновенного дракона. Причём дракона с таким количеством ран и увечий, что, быть может, он подохнет сам по себе.
Во время беседы мастер внимательно рассматривал Ахаба. Иногда восклицал: «О, а ухо-то новое!» или: «Этого шрама у тебя раньше не было!»
— Учитель, пора бы вам осмотреть и Микоу, — перебил его Тау.
Старик взял дракончика на руки и исследовал рану.
— Первым делом — обеззаразить, — сказал он и вскоре уже откупоривал баночки и флаконы, перебирал пучки целебной травы, бинты и кусочки ваты, а затем принялся обрабатывать рану. — Знаю, что больно. Зато потом тебе будет лучше. Потерпи, малыш. Ведь ты же драконий принц.
Он взглянул на Тау и Майю и улыбнулся:
— А вы молодцы! Храбрость и доброта — отменный союз. Если бы не эти качества, вас бы здесь не было. Вам предстоит ещё одно испытание, и скоро оно начнётся! Но прежде нужно пройти урок фехтования. И я вам его дам: одного раза будет достаточно. Плохо, что вы такие медленные. Очень медленные!
Договаривая последние слова, учитель снял со стены два меча — у каждого на рукоятке красовалось изображение дракона и тигра, преследующих друг друга, — и вышел из хижины. А затем просто исчез!
Ахаб усмехнулся.
— Ступайте за ним! Вас ожидает нелёгкое испытание! Но не переживайте, мастер сам залечит вам раны. И не плачьте, если что… — добавил он, покосившись на Тау.
Тау нахмурился: с какой это стати он будет плакать?
Гильгамеш едва сдерживал смех. А Ху Лун тоже выскользнул во двор, не желая пропустить редкое зрелище.
— Но у нас нет меча, — запротестовал Тау.
— И не нужно, — улыбнулся Ахаб.
— Наши посохи! — Майя положила руку на плечо Тау. Не для этой ли битвы получили они необыкновенное оружие?
Майя и Тау схватили посохи и помахали ими в воздухе, будто саблями.
Но учителя по-прежнему нигде не было видно. Дети растерянно озирали хижину, поляну и даже росшие вокруг деревья. Как вдруг генетта, которая шла вместе с ними через лес, уселась посередине поляны и уставилась куда-то так пристально, словно выслеживала добычу. Взгляд её был устремлён на крышу хижины.
Пронзительный возглас раздался так внезапно, что брат и сестра вздрогнули от неожиданности. Ху Цзе Чу спрыгнул с крыши. Вот это да! Как же сухонький старик туда забрался?
— Вжих, вжих!
Раз — и двумя взмахами меча он укоротил у детей чёлки! Ломкие сухие волосы облачком опустились на траву.
— Медленно! Слишком медленно! — твердил мастер, не сводя глаз с детей.
— Давай повторять за ним! — шепнула Майя.
Дети сделали несколько шагов, пытаясь двигаться так же легко и естественно. Угадав их намерения, мастер улыбнулся. А затем плавно взлетел в воздух! Дети тоже запрыгали по поляне, размахивая посохами. Но мастер вдруг ударил их одновременно двумя мечами.
— Раз, раз!
Тау и Майя, которые старались повторять за учителем каждое движение, остановились в нерешительности.
— Вжик! — Ху Цзе Чу высоко подпрыгнул и приземлился на середину поляны. — Что ж, для начала неплохо. Очень неплохо! Мощные удары. Всё ещё недостаточно быстрые, но…
Дети снова кинулись в атаку. Прыжок, поворот, выпад, остановка… Их посохи двигались проворнее любого меча!
Каждый сражался на свой манер. Тау — пригнув голову, подобно тигру, наступал, решительно размахивая посохом. Майя двигалась плавно, как пантера: отражала удары и подмечала малейшие промахи противника. Она старалась попасть по спине Ху Цзе Чу.
Каждый раз, когда посохи ударялись о его столетние мечи, мастер восклицал:
— Ух ты! Ну и посохи! Не иначе как выросли на заколдованном дереве!
И неизменно добавлял:
— Медленно. Слишком медленно.
В какой-то миг он рассёк ударом меча шнурок на кроссовке Тау. Потом сре́зал волоски на голове Майи. Несколько раз прикоснулся остриём к плечу Тау или Майи. И наконец плоской поверхностью меча шлёпнул Тау пониже спины. Мальчик замер, покраснев как помидор.
— Ай! — испуганно вскрикивали дети всякий раз, когда безжалостный учитель взмахивал мечом. Но после этого бросались в атаку с ещё большей яростью.
Испробовали они также удары, которыми недавно Ахаб сопровождал свои истории. А заодно те, что видели в кино и мультфильмах. Пытались подражать и самому мастеру и даже копировать поведение драконов. Но ничего не помогало: Ху Цзе Чу по-прежнему одерживал верх.
— Медленно, медленно! — повторял он.
Тау подошёл к Майе. «Он уязвим, когда с нами разговаривает…» — сказал он вполголоса.
Майя кивнула: она поняла, как действовать. «Целься головой в живот, а я подкрадусь сзади…» — шепнула она в ответ.
Но через секунду оба получили шлепок по щекам: «Шлёп, шлёп!»
— Опять та же ошибка! — воскликнул мастер. — Медленно, очень медленно!
— А если так?
Посох Тау устремился в живот Ху Цзе Чу, но тот с лёгкостью отразил удар. Тау пригнулся и попытался стукнуть мастера по ногам. И вновь безуспешно. Но тут Майя, подкравшись, изо всех сил хлопнула Ху Цзе Чу по заду.
— Ай! — воскликнул мастер и одним прыжком оказался на крыше хижины. Лицо его побагровело. — Очень даже неплохой удар! Ничего себе посохи! За вами глаз да глаз!
Ахаб согнулся пополам от смеха, а Гильгамеш хохотал так, что слёзы выступили на глазах.
И наконец рассмеялся сам Ху Цзе Чу. Он спрыгнул с крыши и подошёл к детям.
— Извините, — сказала Майя.
— Что вы, что вы! Никаких извинений. Вы отличные ученики. Схватываете всё на лету. Да и двигаться стали быстрее! Но… — добавил он, почесав голову, — впереди у вас годы тренировок! Вы всё ещё слишком медленные. Надо отработать основные удары. Ох, как горит! — воскликнул он, потирая ягодицу. — Вы хотели испытание? Вот оно, пожалуйста. Даже мне, старику, досталось. Но пока всё это слишком медленно.
И тут они услышали крик.
Откуда ни возьмись появилась птичка чрезвычайно яркой расцветки: она была похожа на маленькую радугу. Хвост длинный, перья развевались в воздухе, касаясь ветвей.
Птица метнулась прямиком к Ахабу. И заговорила голосом медведя Умбертуса:
— Дракон… Он напал на Дядюшку Дуба.
— Это Дракон Песчаного Камня! — вскрикнул Ахаб. — А Дядюшка Дуб всё ещё погружён в размышления и не может за себя постоять!
Недолго думая охотник разместил детей и Гильгамеша на спине Ху Луна, уселся сам, и они тотчас взлетели.
На лужайке остались только мастер и генетта. Ху Цзе Чу собрал мечи, брошенные на траве. Вздохнул, рассматривая лезвия и рукоятки. Сколько раз помогали они ему в битве с драконами! Приближался вечер. Мастер налил в мисочку молока для генетты и поставил у входа в хижину.
— Прощайте, друзья. Желаю вам удачи, — пробормотал старик.
И открыл пенал, где хранил кисти для каллиграфии.
IX. Схватка. Тётушка Осина. Разбитые сердца
Ху Лун облетел лужайку, пронёсся над хижиной Ху Цзе Чу и взмыл в небо. Он поднимался с головокружительной скоростью: уже через секунду казался с земли горящей петардой, запущенной в облака.
— Ура-а-а! — вне себя от восторга кричали дети, не совсем понимая, куда и зачем они летят.
Ахаб прижимал к груди маленького Микоу.
— Дракон ищет дорогу! — крикнул детям Гильгамеш. Он подставил лицо ветру, закрыл глаза и улыбался, будто во сне. — Прощай, мастер! Мы ещё увидимся!
Ху Лун набирал скорость, пронзая облака. Он сделал ещё три круга, поднял морду и, подобно вечернему солнцу, устремился на запад.