Чудо-женщина сразу же стала одним из самых популярных персонажей DC, наряду с Суперменом и Бэтменом. Хотя Марстон писал комикс всего шесть лет, до своей смерти в 1947 году, влияние Чудо-женщины не ослабевает и по сей день. Но почти сразу же ее противники не ограничились Герцогом Обмана, Марсом (богом войны) и женоненавистником доктором Психо. Ее главными врагами были другие психологи, часто сотрудничавшие с правительством США и судами, чтобы убедить общественность в том, что комиксы наполняют детские умы грязью.
Держите свои мозги в чистоте, дети.
В 1946 году президент Гарри С. Трумэн подписал закон о Национальном законе о психическом здоровье. Скорее всего, он и не подозревал, как его будут использовать против комиксов. Законопроект выделял федеральное финансирование на исследования проблем психического здоровья - особенно тех, которыми страдают вернувшиеся солдаты и которые сегодня мы бы назвали посттравматическим стрессовым расстройством, - и на профилактические методы лечения, а не на помещение в стационар. Закон готовился давно и отчасти основывался на прогрессивной идее "психической гигиены" - области психологии, которая занималась укреплением психического здоровья с помощью общественных служб и образования. После Второй мировой войны, однако, психическая гигиена стала своего рода фольгой для промывания мозгов - это была "хорошая" форма контроля над разумом, которая могла спасти людей от попадания в плен всевозможных угрожающих идей.
Получив поддержку от правительства, психическая гигиена перекочевала в популярную культуру. Новый поджанр документальных фильмов под названием "образовательный фильм" вошел в американские классы, давая детям уроки психической гигиены обо всем - от этикета свиданий и гендерных ролей до употребления наркотиков и безопасности вождения. Часто созданные бывшими военными, работавшими в Управлении военной информации, где Пол Лайнбарджер начинал свою карьеру в области псиопсихологии, эти фильмы были одновременно прибыльными и повсеместными. Они также, как и комиксы о Чудо женщине, с самого начала задумывались как то, что историк кино Кен Смит называет "инструментами социальной инженерии, созданными для формирования поведения своей аудитории". Разница заключалась в том, что фильмы о психической гигиене делали это, угрожая зрителям призраком безумия, вызванного неадекватным поведением и преступлениями - включая любимое преступление Дж. Эдгара Гувера "половое извращение", оно же гомосексуальность.
К середине 1950-х годов эксперты рассматривали поп-культуру как поле психологической битвы, войны между психической гигиеной и грязными умами. В эту борьбу вступил психолог и борец за нравственность Фредрик Вертхам, опубликовавший в 1954 году бестселлер "Соблазнение невинных", в котором он утверждал, что комиксы являются прямой причиной насилия, употребления наркотиков и гомосексуальности среди молодежи. Если фильмы в классе могли предотвратить психические заболевания, то комиксы могли их вызвать. Книга Вертхэма привела к национальному движению за то, чтобы оградить комиксы от детей и подростков. Одним из непосредственных результатов стал ограничительный редакционный кодекс, подобный Кодексу кино, выпущенный Ассоциацией журналов комиксов Америки "для защиты и улучшения американской читающей публики". Среди прочих правил, кодекс запрещал изображения "сексуальных извращений" и "непристойного или чрезмерного обнажения". Комиксы, затрагивающие тему романтики, всегда должны были "подчеркивать ценность домашнего очага и святость брака". Хотя эти правила были явно направлены на "Чудо-женщину" и другие комиксы с женщинами-протагонистами, "Кодекс комиксов" также был нацелен на ограничение того, что может происходить в историях в целом. Не должно быть "гламурных преступников", и "во всех случаях добро должно побеждать зло". Также запрещались сцены с "ходячими мертвецами, пытками, вампирами и вампиризмом, упырями, каннибализмом и оборотничеством". Так много всего было запрещено, что было практически невозможно оставаться в рамках кодекса, особенно потому, что такие пункты, как "неправомерное обнажение", было трудно определить.
В течение следующего десятилетия Вертхам боролся с комиксами на лекциях и в Конгрессе, заметив на слушаниях в Сенате, что "Гитлер был новичком по сравнению с индустрией комиксов. Они захватывают детей гораздо раньше". Как будто и так не было очевидно, что Вертхам считает это войной, теперь он открыто сравнил издателей комиксов с самым ненавистным врагом нации. Комиксы, по его мнению, угрожали не только психическому здоровью детей. Они угрожают самой ткани демократии.
Вертхэм выступал в защиту психической гигиены еще в 1920-х годах, когда он начал свою карьеру защитника бедных и душевнобольных. Выступая в качестве эксперта-свидетеля в зале суда, он помог утвердить идею о том, что психически больные люди не всегда должны нести ответственность за свои преступления. Большую часть исследований для "Соблазна" он проводил в клинике Лафарга в Гарлеме, первой психологической клинике в районе, где преобладали чернокожие. Знаменитый чернокожий писатель Ричард Райт, долгое время выступавший за психотерапию, стал инициатором проекта по строительству клиники в своем районе. Они с Вертэмом познакомились после публикации романа Райта "Родной сын", в котором исследуется разрушительное воздействие расизма на рассудок молодого чернокожего человека. Райт был впечатлен тем, что Вертхам, казалось, понимал, что бедность и расизм могут сделать жизнь и психическое здоровье нестабильными. И все же Вертхам в конце концов поверил, что трудные дети, с которыми он работал в Гарлеме, не страдали при Джим Кроу 9 в городе с красной чертой. Вместо этого их сбивали с пути жестокие и сексуальные образы в комиксах.
В 1940-х годах комиксы были столь же распространены в жизни детей, как сегодня видеоигры: в то время более 90 процентов детей и 80 процентов подростков в США регулярно читали комиксы. Эта статистика обеспокоила Вертхэма, который увидел в Чудо-женщине нечто "психологически негигиеничное". Как он писал в книге "Соблазнение невинных", она была героем, сильнее мужчин, "фаллической женщиной", которую он осуждал как "нежелательный идеал для девочек, являющийся полной противоположностью того, чем девочки должны хотеть быть". Описывая четырнадцатилетнюю "делинквентку" в своей клинике, которая "была в контакте с двадцатью пятью социальными агентствами", Вертхам задавался вопросом, почему она не может преодолеть свои "сложные социальные обстоятельства", включая бедность и нестабильную семью. Его ответ. "Ее идеалом была Чудо-женщина... . . Подняться выше [своих обстоятельств] ей помешало то, что ее характер был испорчен комиксовыми соблазнами. Женщина в ней поддалась Чудо-женщине". И проблема была не только в Чудо-женщине, по мнению Вертхэма. Дело в представлении всех женщин в комиксах. "Они не работают. Они не домохозяйки. Они не воспитывают семью", - жаловался он. Материнская любовь полностью отсутствует". Даже когда Чудо-женщина удочеряет девочку, в этом есть лесбийский подтекст".
В одном из моментов книги "Соблазнение невинных" Вертэм ссылается на утверждение Марстона о том, что Чудо-женщина предлагает модель "продвинутой женственности", в которой женщины равны мужчинам. "Если нормальный человек посмотрит на комиксы в свете этого утверждения, он вскоре поймет, что "продвинутая концепция женственности и мужественности" на самом деле является регрессивной формулой извращения", - утверждал он. То, что Чудо-женщина была образцом для подражания, по мнению Вертэма, являлось причиной психического заболевания. Ценности, которые она воплощала, были "негигиеничными" и заставляли женщин верить, что они могут работать наравне с мужчинами и даже выбирать себе сексуальных партнеров, не являющихся мужчинами. И таким образом, одной книгой Вертэм сумела одурманить целое поколение молодых людей, которые искали в принцессе амазонок руководство, истину и чувство надежды. Психотип психической гигиены имеет ту же встроенную защиту от критики, что и психотип колоколообразной кривой. Любой, кто возражал Вертхэму, по определению был психически неполноценным - а значит, не заслуживающим доверия, чтобы выдвигать аргументы. Культурные войны часто приводят к таким диагнозам целых классов людей, и эти диагнозы - трудное оружие для отражения.
Тем не менее, несмотря на все усилия Вертхэма, Чудо-женщина не исчезла из печати, а ее популярность не упала - особенно после подъема второй волны феминизма в 1960-х и 70-х годах. Признавая роль персонажа как иконы феминизма в культурной войне, Глория Стайнем поместила Чудо-женщину на обложку журнала Ms. в 1972 году. Популярный телесериал "Чудо-женщина" с Линдой Картер в главной роли дал персонажу перезагрузку в 1970-х, и она появилась в двух фильмах-блокбастерах, в 2017 и 2020 годах. Попутно ее персонаж вдохновил бесчисленное множество других героических женщин в поп-культуре - от Бэтвумен до главных героинь ежегодной феминистской серии научно-фантастических антологий, которая началась в середине 1970-х годов с Women of Wonder.
Репутация Вертхэма выдержала испытание временем не так хорошо, как репутация Дианы Принс. Недавнее исследование бумаг Вертхэма, проведенное историком комиксов Кэрол Тилли из Иллинойского университета, показало, что психиатр фабриковал, преувеличивал и выборочно редактировал свои данные, чтобы подкрепить свои аргументы о том, что комиксы вызывают антисоциальное поведение. Работа Тилли была основана на беспрецедентном доступе к двумстам коробкам личных бумаг Вертхэма в Библиотеке Конгресса, которые до 2010 года находились под печатью. Она изучила чрезвычайно подробные записи, которые Вертхам вел во время интервью и занятий с подростками, с которыми работал на протяжении почти всей своей жизни. Вскоре Тилли поняла, что между тем, что Вертэм записывал в них, и тем, что он написал в книге "Соблазнение невинных", есть серьезные расхождения.
Некоторые из примеров, приведенных Вертэмом в своей книге, оказались историями, которые он услышал из вторых рук от коллег. Знаменитый анекдот об одержимом Шиной подростке по имени Дороти с историей насилия был рассказан другим врачом. Примечательно, что в рассказе Вертхэма не упоминается реальное насилие, которое могло повлиять на поведение Дороти. Тилли пишет: