Иногда вам нужно спрятаться
Библиотека Прелингера находится немного западнее центра Сан-Франциско, на втором этаже отремонтированного складского помещения, расположенного на оживленном углу, где кожаные бары и ночные клубы перемежаются с мебельными магазинами и пустырями. Попасть сюда можно на грузовом лифте, а массивные двойные двери библиотеки находятся на в конце коридора, достаточно широкого для вилочного погрузчика. Когда я впервые вошел внутрь, вскоре после ее открытия в 2004 году, мне показалось, что я нахожусь в древнем соборе. В помещении доминируют металлические книжные шкафы, возвышающиеся на четырнадцать футов, а потолки гораздо выше. Свет льется через высокие фабричные окна, состоящие из десятков прямоугольных стекол, вставленных в металлические решетки. Исследователи стараются не шуметь, поднимаясь по покатым лестницам, чтобы добраться до самых высоких полок. Большинство предметов в этой библиотеке не существует больше нигде - либо потому, что это единственные в своем роде арт-проекты, либо потому, что их сочли слишком эфемерными и неважными для обычных библиотек. Здесь есть коллекции зинов и подпольных историй экологического активизма. Коробки с телегидами 1970-80-х годов соседствуют с толстыми переплетенными в кожу томами заседаний Конгресса, инженерными справочниками и книгами о промывании мозгов времен холодной войны.
Прелингер, автор книги "Другая научная фантастика: Advertising the Space Race, 1957-1962, увлекается пересечением науки и пропаганды. Она часто сидит за компьютером, работая со своим мужем, Риком Прелинджером. Он историк кино и архивист, создатель Prelinger Film Archive, цифрового хранилища промышленных и образовательных фильмов, в том числе фильмов, использовавшихся в движении за психическую гигиену в 1950-60-х годах. За годы работы Меган и Рик собрали коллекции книг и периодических изданий, которые росли по мере того, как местные библиотеки в 1990-х годах консолидировали свои фонды, распродавая то, что считалось неважным. "Мне было интересно, как будет выглядеть культура США, если составить ее карту на основе того, что было выброшено или освобождено", - говорит Меган. Она начала этот картографический проект в колледже, подбирая бесплатные журналы на заправках, а позже обнаружила, что спасает полные комплекты старых торговых изданий из библиотек . Я просматривала их в библиотеке Прелингера, и там легко увлечься странными вещами, о существовании которых вы даже не подозревали, например журналом для директоров похоронных бюро 1960-х годов.
Вместе с волонтерами Меган создала особую организационную схему библиотеки, сгруппировав коллекцию по темам, включающим лесное хозяйство и землепользование, а также историю средств массовой информации, жизнь коренных народов и предрассудки в отношении молодежи. Как говорится на сайте библиотеки: "Эта система классифицирует предметы пространственно и концептуально, начиная с физического мира, переходя к представлению и культуре, и заканчивая абстракциями общества и теории". Когда я спросила Меган, что, по ее мнению, люди будут испытывать в библиотеке, ее ответ совпал с идеей Клиненберга о социальной инфраструктуре. "Если кто-то пытается смириться с тем, что он человек, у него есть инстинкт спрятаться, но есть и инстинкт исследовать. И в библиотеке эти два инстинкта не противоречат друг другу. Прятаться в стопках - это форма открытия". По ее словам, она не против социальных сетей, но считает, что они не так способствуют обмену идеями, как просмотр книг в стопках. "Физические книги легче взять в руки и отложить. Они не затягивают вас так, как электронные СМИ. Библиотека - это среда с меньшим стимулом". Она слегка нахмурилась, а затем, казалось, задумалась вслух. "Как часто публично обсуждается, что люди лучше развиваются в среде с более низким уровнем стимулов?" В начале XXI века, когда люди стремятся к многозадачности на протяжении десятичасового рабочего дня, практически никогда.
Библиотека Прелингера работает с местными школами, и через ее стены проходит множество учеников. Благодаря этому Меган с болью осознает, что школьные библиотеки обычно используются как компьютерные классы, а не как хранилища печатных материалов. "Одна особенность маленьких посетителей - они даже никогда не видели полные комнаты книг", - говорит она. "Они испытывают эмоциональное и творческое потрясение, когда сталкиваются с ними. Они видели книги, изображенные в СМИ, но не в библиотеке". Она улыбнулась. Наблюдение за тем, как молодые люди переживают это "эмоциональное и творческое потрясение", дает ей надежду, тем более что библиотека Прелингера предлагает стипендии для художников, которые хотят продолжать это потрясение и создавать работы, вдохновленные тем, что они находят на полках. Библиотеки, подобные библиотеке Меган, - некоммерческая организация, не связанная с правительством или школой, - являются одним из способов борьбы с запретами на книги и закрытием библиотек, которые сейчас все чаще встречаются в США. Они также могут быть нашей лучшей надеждой на сохранение того, что она называет "безопасным пространством, гостеприимным пространством, общественным парком идей".
Публичные библиотеки переживают не лучшие времена, но они по-прежнему обеспечивают бесплатный доступ к знаниям для всех жителей США. Они заполнены книгами, газетами и интернет-киосками, предлагающими факты и различные мнения. Но они не свалены бессистемно в кучу, которую мы должны отсортировать самостоятельно или, возможно, с помощью крайне запутанного алгоритма. Они организованы библиотекарями, такими как Меган Прелингер, людьми, обученными не самому простому искусству поиска и контекстуализации информации. Без библиотекарей библиотека - это всего лишь кирпично-минометная версия Интернета: обескураживающая, подавляющая коллекция идей, представленных без структуры и смысла. В каком-то смысле библиотекарь - это модератор контента, тот, кто предлагает руководство в стопках фантазий, мысленных экспериментов, научных фактов и пикантных мнений.
Библиотеки как физические пространства являются образцами того, что Гордон называет структурированной коммуникацией. Часто в них есть хотя бы одна специальная комната , где люди могут проводить публичные встречи, авторские чтения или занятия после уроков. Но в остальных помещениях библиотеки по умолчанию царит тишина. Это места, куда мы приходим, чтобы побыть наедине со своими мыслями, узнать, что сказали другие люди, и при этом никто не кричит нам об этом в уши. Нам нужна эта тишина. Это место, где мы можем принимать собственные решения, оценивать, что на самом деле думаем мы сами, а не то, что нам говорят авторитеты и оперативники. Когда мы погружаемся в тишину библиотеки, мы учимся самому главному способу защиты от псиопов. Наши умы принадлежат нам. И все эти книги и другие средства массовой информации, которые окружают нас и ждут своей аудитории, были созданы такими же умами, как и наш. Возможно, мы не согласны с ними, но в публичной сфере библиотеки мы можем уважать их психологический суверенитет.
Обычная информация
Истории - это оружие. Но, как утверждают кокильские потлатч, они также являются дарами мира. Тем не менее, если мы не хотим, чтобы нас захлестнул информационный хаос, они должны быть подвержены демократическим формам умеренности и структурированности. Как именно будут выглядеть истории в мире после психологического разоружения?
Я сел за большой деревянный стол, который встречает посетителей, когда они входят в библиотеку Прелингера, и спросил Рика и Меган, что они думают по этому поводу. Могут ли они представить себе мир без пропаганды? Они не могли, и я тоже. Пропаганда будет всегда, и всегда будут оперативники, которые хотят отравить нас паранойей и угрожать нам смертью. Но, - признал Рик, - может существовать такая вещь, как хорошая пропаганда, или история, которая не причиняет нам вреда . Такая история, добавила Меган, будет направлена на восстановление, рост и перемены. Или же это может быть что-то вроде PSA. "Она должна быть основана на фактах, - заметил Рик. Может быть, просто информация типа "Не суй руку в огонь". "
Я оглядел книги, сложенные высоко над головой, многие из них были посвящены, казалось бы, обыденным темам, таким как создание промышленной молотилки или подготовка дороги к укладке. Ничего вычурного. Просто информация. Возможно, когда мы перестанем ожесточать друг друга заумными сказками, нам останется что-то простое, как ПСА. Тогда, возможно, и наша фантастика преобразится - наконец-то мы сможем быть чистым полетом фантазии, а не артиллерией на чужой войне.
Достижение психологического мира не всегда требует от нас рассказывать новые виды историй. Вместо этого нужно понять, что многие наши социальные взаимодействия формируются под влиянием историй, которые мы слышали. Речь идет о том, чтобы распознавать "оружейные" истории, когда они летят на нас, а не принимать их как фактические или неоспоримо хорошие. Государственная политика, вымышленные истории и образовательные материалы - все это истории, которые могут стать пси-операциями, направленными на то, чтобы усыпить нашу бдительность или изменить наше поведение. Мы должны с подозрением относиться к требованиям, которые облекаются в яркие повествования.
Однако перед нами стоит еще более сложная задача: мы должны закончить эту войну. Это означает, что мы должны доверять друг другу настолько, чтобы сложить наше психологическое оружие. А это значит признать право друг друга на жизнь в Соединенных Штатах как суверенного разума, который не нуждается в очищении, дисциплине или цивилизации. Для этого нам понадобятся эпические приключенческие романы, воспевающие наши общие черты, и философские трактаты, напоминающие нам о нашем общем прошлом. Мы должны изменить себя вместе, и наши истории могут осветить нам путь.