С этого момента я сильно охладела к работе с туристами и постаралась переключиться на другие виды профессиональной деятельности с иностранным языком (репетиторство, письменные и устные переводы). Прожить на одну зарплату доцента без подработок было в те времена естественно невозможно. Этой зарплаты хватало от силы на одну неделю. К тому же в продовольственных магазинах изобилия, по крайней мере поначалу, не наблюдалось.
Очень умиляли поздравления немцев с наступлением в нашей стране свободы и демократии. «Теперь вы можете без проблем поехать за границу», – говорили они. Нам с трудом хватало только на еду и насущные бытовые нужды, за границу ехать почему-то не хотелось. А если бы и хотелось… Приезжая к нам, гости нашего города совсем не представляли себе весь ужас нашей ситуации. В ресторане их кормили досыта, гостиница была приличной. За три дня с полной программой они не успевали понять, что у нас происходит. Впрочем, скоро поток туристов в нашем туристическом бюро уменьшился, а потом и сама фирма перестала существовать. Новую работу с туристами я искать не стала. Время от времени мне звонили и предлагали поработать гидом, и я соглашалась. Однако все больше времени отнимали у меня переводы, к тому же мне предложили преподавать, а потом и заведовать кафедрой в частном вузе, где обучали будущих переводчиков. Эта деятельность показалась мне гораздо более интересной и, что там говорить, более безопасной, чем работа гида.
К этому времени появились по-настоящему частные туристические бюро. Они отличались от тех обломков прошлого, которые принимали иностранцев в нашем городе в начале девяностых. Как-то ко мне пришел бывший ученик с курсов «Интуриста». Он хотел открыть собственную фирму. Его план показался мне тогда трудно выполнимым. Однако постепенно частный бизнес проник и в эту сферу деятельности. Новые фирмы возникали, а через какое-то время многие из них исчезали, лопаясь, как мыльные пузыри. Причины этого были разные, в том числе и криминальные разборки. Знаю, что владельца одной туристической фирмы убили и многие хорошо знакомые мне гиды оказались на улице. Найти работу было нелегко. Мои любимые бывшие коллеги начали отчаянно бороться за место под солнцем. Они пытались выпытать у своих друзей, превратившихся в соперников, где те работают, чтобы потом правдами и неправдами получать группы в их фирмах. Одна моя бывшая коллега, чтобы устроиться в бюро, где я работала, утверждала, например, что она моя близкая подруга и пришла сюда устраиваться исключительно по моей рекомендации. Это было явной неправдой. Впрочем, у многих тогда моральные принципы отошли на задний план перед проблемой выживания. У нас, знавших иностранные языки, были различные возможности, чтобы заработать, у представителей многих других профессий их просто не было.
«Молодые реформаторы» продолжали не слишком удачно реформировать нашу жизнь. Друзья из дальнего зарубежья поняли, наконец, что демократией и свободой сыт не будешь. От моих бывших туристов мне стали приходить продовольственные посылочки из Германии и Австрии, которые очень выручали нашу семью. Конечно не мне одной. В нашем городе-побратиме Гамбурге население стало собирать и отправлять продовольствие и одежду для жителей Санкт-Петербурга. До сих пор мы вспоминаем об этой помощи с благодарностью.
Когда «лихие девяностые» уже подходили к концу, ситуация в стране и в нашем городе изменилась в лучшую сторону. Санкт-Петербург перестал быть «криминальной столицей России», а «улицы разбитых фонарей» постепенно приобрели цивилизованный вид. Число иностранных туристов возрастало и я снова решила поработать в этой области на более регулярной основе.
Теперь каждый гид-переводчик сам заботился о своем графике работы, составляя его так, чтобы максимально «забить» все летние месяцы. За счет одной фирмы сделать это было трудно. Поэтому одно экскурсионное бюро выбиралось в качестве основного места работы, а с помощью других заполнялись промежутки между группами. Поскольку большие фирмы ценили лояльность сотрудников и с неодобрением смотрели на подработки в других местах, то дополнительную работу норовили от работодателей скрыть. Высокий сезон был недолгим, как правило, со второй половины мая до середины сентября, поэтому болеть или отдыхать летом не рекомендовалось, ведь потом приходилось жить на то, что было заработано в летние месяцы. Были турфирмы, где сезон длился несколько дольше – с апреля по октябрь или даже середину ноября, но таких было значительно меньше.
Из денег, заработанных за сезон, приходилось еще оплачивать лицензии в музеях. Их ввели именно тогда, на рубеже 21-го века. Правда, деньги платились в обмен на обучение, а обучение было для меня и моих коллег жизненно необходимым. На старом багаже после начала перестройки продержаться было невозможно. Ежегодно нужна была новая статистическая информация, сместились акценты экскурсионной деятельности, экскурсии нуждались в новом наполнении, к тому же появились новые объекты показа. Гидов уже давно никто не учил, никто им не помогал, за исключением, пожалуй, ассоциации гидов-переводчиков (что-то вроде нашего профсоюза). Мы все варились в собственном соку. Где вы, методисты, составлявшие для нас когда-то нужные для работы материалы? Где обучение, которое мы тогда считали слишком объемным? Оно бы нам теперь очень пригодилось, тем более, что для нас оно было когда-то бесплатным. Нет, мы даже готовы были платить, но цены на лицензии росли в геометрической прогрессии. Да и аккредитация гидов не была бесплатной. А переподготовки гидов, повышения квалификации в полной мере не получалось и не получается до сих пор.
Количество туристов все возрастало, гидов стало не хватать, поэтому появилось множество курсов обучения гидов-переводчиков очень разного уровня. Это еще больше усложнило проблему.
Теперь у всех, причастных к туристическому бизнесу, было в глазах по доллару, а если влезало, то и по десять (в пересчете на рубли по текущему курсу). Все стремились только взять, о том, чтобы дать, не думал никто, даже государственные чиновники. Должны были существовать короткие курсы повышения квалификации гидов, пусть не бесплатные, но все же по разумной, доступной для сезонных работников цене, с доплатой со стороны государства. Желательно было иметь методический материал для таких курсов, по возможности бесплатный. В конце концов, нужна была материальная помощь гидам в нерабочие месяцы, а вместо этого поборы, поборы, поборы… Как преподаватель с большим стажем я знаю, что давать знания гораздо труднее, чем пугать обучаемых строгими экзаменами и проверками. Давайте же хотя бы сейчас подумаем об этом. К сожалению, некоторые музеи продолжают лицензировать нас по довольно высокой цене, не думая о нашем статусе безработных.
Сейчас, когда о работе гида-переводчика можно забыть, иностранных гостей в нашем городе практически нет. Так не пора ли, готовясь к новому подъему туризма в Санкт-Петербурге, сделать выводы из прошлого. Ведь «культурная столица России» обязательно рано или поздно вернет свою славу крупнейшего центра международного туризма в Европе…
Раиса
Перестройка в нашей стране, как говорят специалисты, началась из-за угрозы спада по всем показателям в экономике. Началом перестройки считается 1987 год.
До начала перестройки в нашем городе существовали только крупные экскурсионные бюро – «Бюро путешествий и экскурсий», «Спутник», «Интурист» и «Интурбюро». С началом перестройки начали возникать также и частные туристические фирмы, причем в большом количестве. После развала СССР были разрушены и полностью забыты старые традиции и стали активно появляться новые формы работы, что происходит, конечно, еще и сегодня.
Нам гидам, привыкшим работать до начала перестройки в стране и городе, пришлось очень трудно – начинать надо было с себя. Все старое, чему нас учили раньше, что приказывали делать, надо было срочно менять и быстро забывать. Даже подача чисто экскурсионного материала должна была измениться. Теперь появилась возможность показывать в полном объеме действительно произведения искусства, а наш город очень богат шедеврами мирового значения. В первое время просто не хватало знаний, я пишу о себе. Крейсер «Аврора» или, например, музей истории Великой Октябрьской революции были, как «дом родной», а для ведения полноценной и интересной экскурсии по Эрмитажу знаний не хватало. Пришлось заняться активным самообразованием. Трудно было работать и в пригородных дворцах: раньше мы рассказывали кратко историю создания их, ситуацию, сложившуюся в них после войны и хвалили советский народ, который под руководством партии делает все возможное для восстановления памятников. И ни слова о бывших владельцах и, как все это выглядело в царские времена. Я представляю, как было скучно и неинтересно тогда нашим гостям из-за рубежа слушать нас, находясь при этом среди блистательной красоты.
В скором времени началась аккредитация гидов после обязательного обучения на объектах показа, с последующим получением лицензии и с правом ведения экскурсии в музеях. Для нас это было новым, но в большей степени все-таки очень полезным. Во многих музеях обучение гидов было организовано хорошо и было для большинства из нас познавательным, а иногда и необходимым. Но, как и в любом новом деле, было много лишнего и не нужного: во время экзаменов, например, с глупыми вопросами и предвзятым отношением некоторых экзаменаторов к гидам (конкурентам). В Петродворце, например, мою коллегу спросили, какие деревья росли в парке в петровские времена. Особенно сильно лютовал один экзаменатор в Исаакиевском соборе. В его бытность на экзамен мы ходили туда, как на казнь. К нашему счастью большинство музеев организовывали для нас действительно интересные лекции, с показом и рассказом того, что нам очень пригодилось в работе, были и экзамены с адекватными вопросами.
Мне уже давно бросилось в глаза, что в настоящее время гиды стали рассказывать и показывать много больше, чем раньше и перестали бояться вопросов и поэтому сами экскурсии стали намного интереснее.