почувствует, где прячется неприятель, то расправится с ним.
У команды «Кэтти Джей» появился шанс.
Творившийся вокруг хаос — не помеха. Джез удавалось входить в неглубокий транс без всяких усилий, даже занимаясь обыденными делами. Конечно, теперь ей требовался более глубокий уровень. Она привыкла использовать свои способности с величайшей осторожностью, опасаясь последствий. Но времени было в обрез. Давай, Джез.
Она словно провалилась в глубокий колодец и, как падающий камень, устремилась к сердцевине своей сущности. В один миг перестала ощущать собственную кожу, сделалась бестелесной и затерялась в пустоте. Она изо всех сил старалась отыскать путь, проложенный ею инстинктивно. Увы, она очень смутно представляла, каким образом ей это удавалось.
Она чувствовала, как ее несет в неизвестность. Внезапно ее сознание переменилось, широко распахнулось, впустив внутрь окружающий мир. Сперва прозвучало несколько голосов, затем — в десять раз больше, а потом — нечленораздельный гвалт толпы. В ее голову неистово ворвались обрывки многочисленных мыслей, свалились в кучу, спутались в неразделимый клубок. Она слышала три языка и одинаково хорошо их понимала. Она ощущала стенания умирающих, будто они вырывались из ее собственной глотки. Она была людьми, обитавшими в Гагрииске, находилась в шкурах своих друзей, даков, муртиан — всех одновременно.
Этот сбивающий с ног поток был слишком силен и продолжал безжалостно нарастать. Едва она осознала, что утратила возможность управлять собой, ее охватил ужас. Она попыталась воспротивиться безумию, аду, в который ввергла себя, но уже толком не знала, кто она есть и существует ли вообще.
Она стала застреленным, убитым муртианином и торжествующим снайпером-даком. Она была перепуганным капитаном и засевшими наверху охранниками — мрачными, хищными, ожидающими того момента, когда их враги будут вынуждены покинуть укрытие. Она превратилась в рабов-муртиан, которые следили за побоищем в небесах и осмеливались думать о приходе долгожданной свободы.
Она утратила самое себя.
Харкинс, как трус с несравненным опытом и стажем, мог определять тончайшие различия в уровне испуга. Избитые фразы, которыми обычные люди характеризуют степень своего эмоционального состояния, казались ему прискорбно неточными. Вероятно, ему не хватало ума для того, чтобы облекать свою мудрость в слова, но если он о чем-то догадывался, то уж наверняка.
Тишина утонувшего в тумане карьера порождала затяжную, постоянную тревожность. Так маленький ребенок ожидает, когда же из шкафа в его темной спальне выскочит чудовище. А вот резкий всплеск во время перестрелки — совсем другое дело. Это шок, потрясение, после которого Харкинс сразу лишался контроля над собой и хотел лишь забиться в уголок, сжаться в комочек и бормотать какую-нибудь чушь. Но мысль о том, что Джез будет презирать его, придала ему мужества. Он взял себя в руки и даже выстрелил в сторону противника. Кроме того, пилоту показалось, что теперь-то ему храбрости не занимать, хотя, возможно, все было игрой его воображения.
Страх, посещавший Харкинса, был разнообразен. Но такое происходило с ним впервые. Он вдруг услышал нечеловеческий вопль, от которого у него кровь застыла в жилах, и скрючился за металлической спиной Бесс. Звук словно выплеснул в его подсознание чернейшие круги ада. Но в следующий миг кошмар усилился до максимума. Харкинс оглянулся через плечо и обнаружил источник звука. Джез.
И все же не совсем Джез.
Она изменилась, но не физически. В общем, Харкинс не понимал. Там, где только что находилась женщина, которую он обожал, оказалось непостижимое существо, имевшее облик Джез. Чудовище распространяло вокруг себя ледяной ужас: в глазах сверкала бессмысленная жестокость, сквозь оскаленные зубы вырывалось рычание. Джез (или не Джез) напряглась, как кошка, готовившаяся к броску на жертву.
Ее лицо было в считаных дюймах от пилота.
У Харкинса перехватило горло. Сердце остановилось. Глаза выпучились.
И вдруг она расплывчатой тенью мелькнула мимо него, подняв ветер, от которого клапаны кожаной фуражки взметнулись и звонко шлепнули хозяина по ушам.
Он уставился перед собой. Потом его отпустило, и он заорал.
— ГааааааааААААААА!
По внутренней стороне его ноги растеклось мокрое тепло. Он обмочился. И не обратил на это никакого внимания.
ГаааааааААААААХАААХААААА!!!
Она являлась демоном, и он едва не столкнулся с ней!
ГАААААААРРАААААААААХА????????!!!..ААХААААА!!!..
Харкинса отрезвила жестокая оплеуха, от которой его голова чуть не сорвалась с шеи.
— Полегчало? — осведомился Малвери, подняв мясистую лапу для следующей пощечины.
Джандрю шмыгнул носом, кивнул и схватился за щеку.
— Тебя вроде бы ни разу не было с нами, когда ее корежило?
Харкинс кивнул, не сводя с доктора обиженного взора.
— А сейчас она настроена очень мрачно, — произнес капитан.
Охранники тоже вопили, и Харкинс решил взглянуть в их сторону.
Бульдозер подползал к отряду, и пилот мог различить в отсвете фар темные силуэты. Стражники метались и беспомощно размахивали винтовками. Похоже, они не знали, куда стрелять. Между ними носилась Джез. Ее движения были молниеносны и стремительны. Если бы не собранные в хвостик волосы, Харкинс ни за что не догадался бы, что это штурман «Кэтти Джей». Она то пригибалась к земле, то высоко подпрыгивала, а затем вообще пропадала в тумане. Даки валились как подкошенные. Фрей увернулся от оторванной кисти руки, которая, быстро вращаясь, летела прямо на него. Из мрака, шатаясь, вышел даккадиец, споткнулся и рухнул под огромный нож бульдозера.
Харкинс, разинув рот, наблюдал, как Джез вскочила на движущуюся гусеницу и исчезла за ослепительным светом. Раздался дикий вой — то ли демона, то ли жертвы — и громкий треск сломанных костей. Бульдозер повернулся, и фары наконец-то перестали бить в глаза прижатым к стене вардийцам. Потом его гусеницы нависли над обрывом, и машина накренилась. Заскрежетал металл, громадина соскользнула вниз и разбилась тридцатью футами ниже.
— Займемся остальными ублюдками! — взревел капитан.
Он выбежал из укрытия и прицелился в одного из стражников, которые пытались заглянуть под скальный козырек. Команда «Кэтти Джей» последовала примеру капитана. Харкинс не двинулся с места. Прогремели четыре выстрела. Два тела свалились сверху и безжизненно рухнули на камни. Джандрю зажмурился, заткнул уши и зарыдал.
Когда он опустил руки, все стихло. Малвери грубо вздернул пилота на ноги.
— Давай. Некогда рассиживаться.
— А как же он? — проскулил Харкинс и жестом обвинителя указал на лежавшего без сознания Пинна.
— Не думай о нем. Лучше помоги кэпу, — буркнул доктор и опустился на колени возле раненого пилота.
Джандрю неловко попятился. Мокрая штанина начала натирать ногу. Он принялся озираться по сторонам, пытаясь разглядеть Джез или демона в ее обличье. Ее здесь не было. Лишь глухо грохотали взрывы между фрегатами, где-то высоко, в другом мире, над затопившей карьер ядовитой дымкой.
Ошеломленный Харкинс побрел к капитану. Фрей стоял среди изуродованных останков даков и смотрел на бульдозер, на котором тускло светилась случайно уцелевшая лампа.
— Э-э… — промямлил Харкинс.
Внезапно взвыл демон. Раздался треск выстрелов. Дариан поднял голову.
— Надо оставить ее в одиночестве. Пусть немного сбросит пар.
Харкинс сглотнул и выдавил:
— Верно.
— Позовите сюда Бесс! — крикнул Малвери. — Пинн в порядке, но в себя он придет еще не скоро. А я не собираюсь тащить этого толстого болвана на себе.
Эхри оставила Гриффдена командовать схваткой. Он должен был очистить подходы от разбежавшихся даков, не позволяя охранникам отходить от ворот. И еще она строго-настрого запретила ему бросать муртиан на штурм. Гриффден — пехотинец, ветеран Второй аэрумной войны, не нуждался в подробных объяснениях.
Покончив с этим, Сило, Эхри и Фэл побежали через открытый участок. Они направились к зенитной пушке. Сило возглавлял процессию, спутники следовали за ним, как в прежние времена.
Вокруг болтались даки, не успевшие отступить к воротам после начала атаки. Некоторые прятались, рассчитывая переждать заваруху, но кое-кто пытался сражаться с дерзкими чужаками. Сило заметил двоих противников, быстро скрывшихся между зданиями. Троица муртиан выстрелила им вдогонку, но даки ускользнули. Сило подкрался к углу и осторожно выглянул. Охранники буквально испарились.
«Типичные повадки даков, — презрительно подумал он. — Кишка у них тонка драться».
Постройки заканчивались у подножия бугра, на котором возвышалось орудие. Пушку окружал высокий бруствер из мешков с песком. В кругу находились пять даков. Двое занимались пушкой. Остальные засели за мешками и приготовились отражать возможное нападение.
Сило внимательно осмотрел позицию.
— Мы не будем подниматься по склону, нас перестреляют, — пробормотал Фэл у него за спиной.
Эхри, присевшая на корточки, опиралась на винтовку, как на посох.
— Отсюда с ними легко расправиться.
— Ты можешь пришить одного, — ответил Фэл. — Когда они узнают о нашем присутствии, сразу откроют ответный огонь. И все.
Сило нахмурился, но его лоб тут же разгладился.
— Отлично, — сказал он. — Отвлечем их на себя. Пушку защищают всего трое.
— Не понимаю тебя, — удивился Фэл.
— У тебя есть карманные часы?
Ни у него, ни у Эхри часов не оказалось. Сило вручил Фэлу свои.
— Подождите пять минут. Потом начинайте стрелять. Оставайтесь в укрытии. Постарайтесь разделаться с ними, если получится.
— А ты? — с подозрением спросила Эхри. Она до сих пор не доверяла ему. Надо с этим смириться.
— За меня не беспокойтесь, — заявил Сило и, постучав по циферблату, добавил: — Пять минут!
И он бросился обратно между домами в обход бугра, чтобы выйти к позиции зенитки с тыла. Перед ним тянулась внешняя стена Гагрииска. Охранники покинули часть вышек и перебрались в укрытия. Над лагерем парил самарланский фрегат. Корабль сильно кренился, от него валил густой дым, а борт был охвачен огнем. Внезапно в него угодил очередной залп с