Он постоянно оборачивался, как будто боялся, что кто-то зайдет к нему в этот поздний час. Но работа требовала большой секретности, свою тайну он должен унести в могилу.
Отверстия нужно было плотно закрыть, чтобы оттуда ничего не вывалилось, и ни один человек не должен был заметить, что с деревом кто-то поработал. Скоро все равно станет понятно, что без человека тут не обошлось, но это останется только между ними двумя, Рубертом и Адрианом. Руберт осознавал возможные последствия, поэтому точно рассчитал, сколько поленьев нужно вернуть в поленницу. В любом случае Адриан получит серьезный урок, и по этой причине кражи должны прекратиться.
14
Вдалеке раздался глухой взрыв.
Руберт как раз собирался разрубить березовую чурку. Он уронил топор и в испуге сел в снег. Его охватил ужас, хотя он уже давно приготовился к неизбежному.
Взрыв прогремел в доме Адриана.
За ним должен был последовать еще один.
Война за дрова стала неуправляемой, и ни один из соседей больше не мог контролировать происходящее.
После такого дня Адриану нужно было как следует выпить, и никто не посмел бы ему возразить. Даже Гертруда.
Он смертельно устал от происходящего. Как же все-таки устроен мир, как так получилось, что на него валятся все земные напасти? Он не верил в Бога, но, так как больше призвать к ответу было некого, он разразился черными злобными проклятиями в адрес высших сил. Ведь должен же быть предел страданиям. Допустить взрыв в доме — это уже чересчур, и неважно, есть ли на свете Бог или нет.
Адриан погрозил небесам кулаком.
Он помотал головой и подумал о том переполохе, который вызвало случившееся несчастье. Во дворе как будто открылся парк развлечений. Неудивительно, что Адриан спрятался за одной из пожарных машин. Он даже немного полежал под ней, чтобы прийти в себя.
Адриан поднес ко рту еще один стакан.
Все соседи побывали здесь, кроме одного.
Адриан пролежал под пожарной машиной несколько часов и ждал, что этот задавала объявится… но Руберта так и не увидел.
Еще пара стаканов, и Адриан был готов идти в контрнаступление.
Комментарий автора
В этом отрывке из моего романа «Похититель дров» описывается эскалация конфликта, который привел к разрушительной войне за дрова. Войне, которая дорого обойдется воюющим сторонам. Роман «Похититель дров» основан на реальных событиях, которые разворачивались в глубине Норрланда в семидесятые годы двадцатого века. Без всякого сомнения, жажда мести и высокомерие сузили восприятие и затуманили рассудок Руберта и Адриана. Впрочем, это случается на любой войне. Гематома на большом пальце ноги и женская хитрость в конечном итоге заставят соседей прекратить огонь.
У нас на Севере стычки из-за дров случались всегда. В глухих морозных местах соседи на протяжении столетий выясняли, кому принадлежат дрова. Конфликты часто решались кулаками, а иногда старейшины деревень помогали разрешать споры. Однако мир ничего не знает об этих войнах, потому что сражения разворачиваются на далеком Севере, вдали от центральных магистралей, в непроходимых лесах и в лютый мороз.
Мона Мёртлунд«Я еду через Юхонпиети, когда цветёт иван-чай»(Стихотворения из сборника)В переводе Алексея Алёшина
Я еду через Юхонпиети,
Когда цветет иван-чай,
Через розовые луга,
Бурлящую реку,
Старые дворы,
Взбирающиеся в гору.
Я еду
И вижу картину.
Остановившись,
Увидеть бы не смогла.
Я хватаюсь пальцами
За мгновенья памяти,
Красиво перепленные,
Мы были на свете
Взаправду.
Перед твоим отъездом
Мы идем на болото.
Светит луна, вечер,
Немного прохладно.
Морошка крупная и спелая.
Мы немногословны.
Что сказать нам друг другу?
Завтра ты уезжаешь,
Быть не может иначе.
Мы тихо сидим у костра.
Уродилась нынче морошка! — говоришь ты.
Да, не поспоришь.
Пожалуй, расскажу сейчас,
Тебе я расскажу
О надписях, мной найденных,
О лицах
Поговорим друг с другом мы,
Когда вернешься ты.
У озера Ламмасъярви
Прилетела кукша
И села подле меня.
Сейчас поздняя осень,
Снег не выпал еще.
Я прошла старой тропкой
Через лес
Отдыхаю у озера.
Здесь бродили обычно
Ягнята вокруг,
А сейчас подле меня
Сидит кукша.
По ту сторону озера
Слышу я
Мычание последних коров.
Жерди старые
Не нужны больше,
Стоят, прислоненные
К большой ели,
Гниют медленно,
Рушатся, рушатся.
Я часто думаю, где ныне
все вы, что здесь ходили прежде
и наблюдали те же тропы, ту же воду.
Ты, дядя деда моего,
кровь заговаривал и духов изгонял,
узнать хочу, боялся ли ты силы,
Которою владел?
Ты, бабушка, что в тридцать шесть ушла,
родив ребенка мертвого, за ним отправилась.
Дед, жил один ты с девятью детьми
В большом красивом новом доме, что для нее построил,
Лишь раз отчаянье твое открылось детям,
На чердаке они твои шаги услышали, и крик, и вой —
Дом перестал дышать.
Письмо от бабушки нашла
Старшей сестре, вот первые слова:
Tulen tykösi muutamalla rivilä
Пишу тебе я пару строк,
Tulen tykösi muutamalla rivilä
Слов тоже не станет скоро,
Как и всех вас,
что здесь ходили прежде
по тем же тропам, вслед тем же потокам,
подобно им, конца не знали и начала,
лишь этот путь, деревню лишь одну —
и это был ваш мир.
Они говорят, говорят, говорят —
Двое мужчин. Один — мой отец.
Говорят не умолкая. Разные тоны. Разные голоса.
Где один закончит, другой продолжает. Будто они долго упражнялись
И теперь в совершенстве владеют искусством.
Я лежу на диване в кухне и слушаю.
Музыку в словах, как она
Переливается. Туда и обратно.
Туда. И обратно.
Гроза приближается —
И нам нужно успеть домой
С сенокоса
До дождя —
Перейти глубокую канаву
По гнилому бревну.
И вот я в чьих-то объятиях,
Она бежит и бежит,
Я знаю, что она никогда
Меня не отпустит.
Я знаю.
Я помню Ангелиику
А́нгелиика. С ударением на первый слог,
Это важно.
Она жила у нас, бывало,
Помню, как она лежала на кухонном диване,
Укрыв лицо косынкой,
И дремала после обеда.
Она гостила у нас несколько дней или недель,
Ангелиика, странница, сестра моей прабабки,
А потом снова шла в путь.
Идя по дороге через деревню,
Она вязала, держа клубок ниток
Под мышкой.
Мы до сих пор вспоминаем ее красивые варежки.
Никогда не забуду Лидию,
Как она сидит на высоком стуле
Посреди кухни, распустив
Длинные седые волосы.
«Можете начинать», — говорит она —
И мы начинаем.
По обе стороны от нее стоим мы,
Заплетаем ломкие старые волосы.
Кто устает, идет кормить
Мужа Лидии бананами.
Он лежит в комнате, благодарит за бананы —
Лидия не уставала никогда.
Она сидит на стуле, пока мы не закончим,
Будто впереди у нее вечность.
Иногда мы бегали встречать ее,
Идущую из магазина,
Чтобы помочь ей нести пакеты.
Тогда она улыбалась и отдавала нам пакеты,
Зажигала черную изогнутую трубку,
Потягивала ее, довольная.
Овин
Восемнадцатого века.
Во всех углах знаки высечены,
Для защиты от злых духов.