— Это тоже Франция?
— А вот этот набор действительно раритет. Он принадлежал королеве Изабелле, можно сказать, ее повседневное кресло и стулья для ее детей.
— Вот как?
— Наверное, он обошелся вам в сумасшедшую сумму, — ляпнула Алена и тут же смутилась, она ведь сама хозяину обошлась в очень сумасшедшую сумму. Ответ был в недоуменном пожатии плечами, мол, какие там расходы…
Часы, старинные, добротные, с маятником и боем гулко пробили одиннадцать раз. До нового года осталось всего час времени.
— До Нового года только час, как приглашенная снегурочка, я обязана что-то спеть…
Алена должна была напрячься и отрабатывать по программе, но работать было не для кого, разве что для этого, довольно странного хозяина. Странность заключалась не в том, что Новый год он проводил с певицей тет-а-тет, такое уже случалось, даже трижды. Странность была в том, что кроме них никого больше не было — ни одного человека. Такой тет-а-тет могли себе позволить некоторые эксцентрические личности, но дома, до определенного момента всегда кто-то оставался: прислуга, повар, официант, ну кто-то, без кого праздник неосуществим. Да, охрана в конце-концов! Охрана остается у таких людей всегда. Ее нельзя так просто взять и удалить. По себе же знаю. У них такие пункты в договор забиты, что без них никак! Простите, в туалет невозможно порой пойти без охранника, особенно, если на это есть серьезные причины.
И тут раздался звонок ее особого мобильного. Того самого, это звонила ее врач-охранитель, она же похудательница, Елпа, Елена Павловна Мотовиленко. Сука хахляцкая, нашла время звонить! Вот не подниму трубку и все тут…
— Вам звонят?
— Минуточку, простите меня.
— Да, да, я пока подам еду.
Вот так вот, сам хозяин будет подавать еду, здорово, значит, посуду меня мыть не заставит, и на том спасибо!
Звонок повторился, так же нагло и настойчиво. И какого дьявола взяла этот хренов мобильный с собою? Виктор поднялся и вышел, Алена тут же сняла трубку.
— Аленочка, с Новым годом вас, вы все помните, ничего не забыли? Успели поесть перед тем, как поехали на праздник? Что у вас на столе?
— Я же говорила, меня не надо беспокоить. — Алена собрала все силы, чтобы не взорваться и не послать эту Елпу к еб…й матери, однажды уже послала, правда, потом извинялась и тут же стала платить в полтора раза больше.
— Алена, вы же знаете, я беспокоюсь о вас. Если вы не будете делать так, как мы договорились, вы никогда не похудеете. Вам же самой это нужно, в первую очередь.
Алена поняла, что Елпа встала на тропу нотаций. А с этой тропы невозможно было ее сбить. И дай Бог, чтобы эта нотация продлилась пять минут всего. Со своей безлимитки она впивалась в плоть и мозги Алены так, что свет быстро меркнул, а мир становился маленьким, жалким и все пронизывало чувство беспомощности. И Алена тут же соглашалась на все, чтобы только она отстала. А она не отставала, пока наконец Алена не начинала понимать, что сама хочет именно то, что от нее требует Елпа. Как у этого, англичанина, когда героя расстреливают не тогда, когда он стоит в оппозиции к власти, а когда с властью становится в один фронт.
— У меня…
— Алена. Вы должны помнить, что на сто грамм мяса должно приходиться в три раза больше овощей! И еще, делайте перерывы, а, главное, не забывайте правило пятерни, ну вспомнили?
— У меня сейчас работа. Не звоните, Елена, очень прошу, трубку поднимать не буду.
Алена нажала кнопку разсоединения, и сама не поверила, что сумела это сделать. А что тут такого? И тут Алена осознала, что вот эти нули, которые стоят в контракте — самое лучшее лекарство от этих паразитов, которые за твои же деньги делают тебя лучше и красивее. За мои кровные заработанные деньги. Не буду работать, хер тебе обломится, Елпаты долбанная! И на этой ноте Алена сделала то, чего не делала никогда, и от чего ее Елпа заговаривала постоянно: она отключила этот мобильный.
Тут появился Виктор. Он вез столик, на котором покоились судочки с едой. Столик с напитками находился по левую руку от гостьи. Алена смотрела, как просто на столе возникают пиршеские блюда. Одно за другим.
— У меня есть предложение. И вы мне, как хозяину, надеюсь, не откажите.
— Я вся во внимании.
— Давайте, перекусим, проведем старый год, ну, а потом встретим новый. Согласны?
— Ничего против не имею…
— Тогда рекомендую вам начать вот с этого…
Виктор поднял крышку. Это была фаршированная рыба. Конечно, не такая вкусная, как делает Лера, Аленкина домохозяйка, но тоже фаршированная рыба. Как говорится, фаршированную рыбу любят даже антисемиты. Что же. Спиртным придется обеспечивать себя самостоятельно. Что тут у нас? Вот это будет хорошо. Семьдесят четвертый год, Франция. Хороший был год для белых вин.
— За старый год!
— За старый год, — эхом отозвался Виктор.
Бокалы соприкоснулись, издали еле слышный звон, потом вино приятно охладило горло. А потом пришел черед рыбы. Алена съела небольшой кусочек и поняла, что что-то не то! Что же? Что же?? Что же не то, черт подери??? Ах, вот что, эта рыба совершенно не отличалась от той, которую делает Лера. Но такого быть не может. Лера никому не сообщает рецепт! Это невозможно. Наверное, лицо Алены было настолько ошарашенным, что Виктор невольно улыбнулся.
— Что-то случилось, Алена Витальевна?
— Рыба, — еле выдавила из себя певица.
— Фаршированная рыба, — продолжая чуть заметно улыбаться, поправил Алену хозяин.
— Простите, Виктор, где вы заказывали эту… рыбу?
— Неужели неудачная? А мне так понравилось, даже очень.
— Понравилась. Поэтому и спрашиваю.
— Ну, такую фаршированную рыбу готовят только в одном месте.
— Да? — Алена постаралась улыбнуться, но получилось у нее достаточно плохо.
— Такую фаршированную рыбу готовят только в доме народной певицы России Алены Разиной.
Виктор спокойно произнес эту фразу и стал наблюдать за реакцией Алены. А там… Там громыхала буря. Неужели это Лера приготовила и продала налево, сука! Мы же договаривались, что она никому не готовит. Морду начищу. Уволить не уволю. А морду придется начистить. А, может быть, уволить ее на хер, слишком далеко зашла! Я же не разрешила ей. Не разрешила! Убью, а потом уволю!!!
И Алена решительным жестом отодвинула от себя тарелку подальше.
— Алена Васильевна, простите, я ведь только хотел вам сделать приятно.
— У вас не получилось.
— Нет, не думайте, Валерия Леонидовна не готовит на сторону. Она согласилась сделать эту рыбу только потому, что вы будете встречать Новый год здесь, со мной. А встречать новый год без такой фаршированной рыбы, это же нечестно! Согласитесь.
— Во сколько обошлось вам это блюдо?
— Алена Васильевна, вы плохо думаете о людях. Достаточно было уважаемой Валерии Леонидовне показать ваш контракт и объяснить ситуацию. И просто попросить сделать для вас приятное. А сколько вы ей захотите заплатить за этот сюрприз — ваше дело.
Сюрприз! Да уж, сюрприз так сюрприз!
— Скажите, Виктор, можно, я вас просто по имени? (он согласно кивнул) А нельзя обойтись без сюрпризов, а то я как-то начинаю себя не слишком уютно чувствовать.
— Алена Васильевна, я на маньяка похож?
— Ну, разве что чуточку.
— Спасибо за откровенность.
— Не за что.
— Обещаю, что подобных сюрпризов не будет. Давайте, отдадим должное моему повару.
И они отдали ему должное. Надо сказать, что Алена была настолько расстроена историей с этой дурацкой фаршированной рыбой, что даже не сразу вспомнила про дурацкие шесть правил, которые надо соблюдать за праздничным столом, чтобы пожрать конкретно и при этом не набрать вес. Она ела от души, ела так, как давно уже не могла себе позволить. Не жрала, а именно ела, наслаждаясь каждым кусочком съеденной пищи. Легкая светская беседа, которая служила приправой позднему ужину, не откладывалась в памяти, не ложилась тяжелым камнем на совесть и служила лучшим сопровождением процессу поглощения пищи. На какое-то мгновение второе «я» Алены проснулось и возопило: «Дура, что ты делаешь, ты так килограмма три наберешь, если не четыре! Посмотри на себя!» Заткнись, я на работе. Подумай, сколько мне платят. Неужели за то, чтобы я объясняла, что сижу на диете? Херушки. За то, что я доставляю этому Виктору удовольствие. А кому будет приятно слушать про мои мучения? То-то. Или, думаешь, эти шесть приколов тут сработают? Он же умный пацан, а не лох какой-то. Сразу сообразит, что тут что-то не так. Нетушки, такие бабки надо отрабатывать сполна. И она, вторая я Алены Разиной, заткнулась и больше не выступала.
— А вот и пять минут до Нового года! — заметил Виктор, почему-то глядя прямо в глаза Алене.
Взгляд был настолько откровенным, что Алена как-то смутилась. А что? Неплохой самец, вот, только что делать, если он захочет действительно захочет? А то ему, девок не хватает. С такой внешностью, да при деньгах — ему любая даст… А что я? Ну разве что он коллекционер, для галочки. «Переспал с Аленой Разиной: удовольствие ниже среднего». Да, да, да. Не надо себе льстить. Лет тридцать назад могла бы с этим поспорить, тогда только выше среднего, потом среднее, а сейчас ниже среднего, я что, не понимаю… И что мне делать? А если он придерется к контракту и придется возвращать? Да что ты ерунду несешь, сама знаешь, что он не такой. Ты просто себе признаться не хочешь в том, что если бы он предложил, то ты бы согласилась. И согласилась бы с удовольствием! Чтобы как-то заполнить затянувшуюся паузу, Алена затянула:
— Пять минут пробегут,
их осталось так немного!
— Это не из вашего репертуара.
— Но слова хорошие. Мне нравятся. И в тему.
— Согласен. Ну что, шампанское?
— Шампанское. — Без напряжения, которое куда-то исчезло, как только Алена уяснила для себя его причину, согласилась гостья.
На огромном экране плазменного телевизора возникло изображение Президента. Он был в отличном костюме. Алена на мгновенье заслушалась. Простые сердечные слова трогали душу и создавали тепло и уют. Приятно было осознавать, что снова живешь в могучей державе, что государственные мужи способны не только воровать, а способны стали, наконец-то вершить судьбы российского народа. Почему-то, не знаю почему, может из-за того, что люди называют глупым патриотизмом, но чувство гордости стало переполнять Алену. И она почувствовала, что краснеет.