— Вы не можете его заминировать? Взорвать что-нибудь у него на пути?
— Вы сами видели, как он пробивался вверх с глубины в шестьсот футов. Я проверил характеристики, он проходил по старому туннелю, проложенному при раскопках. Туннель был заполнен щебнем и покрыт двадцатидюймовым слоем прессованного бетона.
— Это невероятно, — сказал Итон с экрана. — Вся машина была заключена в десятифутовую оболочку из усиленного железобетона. Ей пришлось вырваться из нее, прежде чем она смогла сдвинуться с места!
— Это был просто радиационный щит; он не был предназначен для сдерживания боевого подразделения Боло.
— Так почему же, могу я поинтересоваться? — Мэр переводил взгляд с одного лица на другое.
—Установки были деактивированы перед захоронением, — заговорил Итон, как будто ему не терпелось поговорить. — Их цепи были расплавлены. Все это есть в отчете...
— ...который вам следовало прочитать немного раньше!, — отрезал мэр.
— Что-что запустило его? — Мэйфилд выглядел озадаченным. — Семьдесят лет он там пролежал, и ничего не происходило!
—Наш взрыв, должно быть, что-то потревожил, — коротко сказал Рейнольдс. — Возможно, замкнуло реле, которое запустило схему боевого рефлекса.
— Вы что-нибудь знаете об этих машинах? — Мэр нахмурил брови, глядя на него.
— Я немного читал.
— Тогда говори громче, приятель. Я позвоню на станцию, если сочтете нужным. Какие меры мне следует запросить?
— Я не знаю, господин мэр. Насколько мне известно, ничто на Нью-Девоне не может остановить эту машину.
Мэр открыл и закрыл рот. Он повернулся к экрану, убрал с экрана страдающее лицо Итона и набрал код станции Федерации. — Полковник Брэнд! — выпалил он, когда на экране появилось суровое лицо. — У нас чрезвычайная ситуация! Мне понадобится все, что у вас есть! Ситуация такова...
9
Я не встречаю никакого сопротивления, кроме хлипкого барьера, но продвигаюсь медленно. Из-за перегрузки во время побега из ловушки моему главному приводу был нанесен серьезный ущерб;а отказ моей сенсорной схемы лишил меня значительной части моей внешней восприимчивости. Теперь мои болевые рецепторы посылают непрерывный сигнал в мой центр осознания, но мой долг перед моим командиром и моими погибшими товарищами по бригаде — двигаться вперед с максимальной скоростью; но мои действия — лишь жалкая тень моих прежних способностей.
И вот, наконец, враг вступает в бой! Я чувствую, как воздушные единицы приближаются на сверхзвуковой скорости; я навожу на них свои боковые батареи и открываю залповый огонь, но чувствую, что механизмы взведения безвредно лязгают. Корабли проносятся надо мной, мои бессильные орудия поднимаются, отслеживая их, пока они разбрасывают детонаторы по охватывающей схеме, которую я, с моими ограниченными возможностями, бессилен избежать. Ракеты попадают в цель; я ощущаю их взрывы повсюду вокруг себя, но получаю лишь незначительные повреждения. Враг совершил грубую ошибку, если рассчитывал нейтрализовать боевую единицу Марк XXVIII с помощью простой химической взрывчатки! Но я слабею с каждым пройденным метром.
Теперь нет сомнений в правильности моего курса. Я должен поднажать и снести стены, пока не иссякли мои резервные ячейки.
10
Пит Рейнольдс изучал Боло через прибор ночного видения с выгодной позиции на вершине буровой вышки в четырехстах ярдах от того места, где теперь находилась огромная боевая машина. Батарея лучевых датчиков высвечивала гигантскую громадину, покрытую шрамами и ржавчиной, лучами бело-голубого света. В полутора милях от него стены Торгового центра отвесно возвышались над садом.
— Бомбардировщики немного замедлили его, — сообщил он Итону. — Но скорость по-прежнему превышает две мили в час. Я бы сказал, что пройдет еще двадцать пять минут, прежде чем он врежется в главную кольцевую стену. Как продвигается эвакуация?
— Плохо! Они не хотят сотрудничать! Рейнольдс, ты будешь моим свидетелем? я сделал все, что мог...
— Что насчет мобильных батарей, через сколько они будут на месте? — Рейнольдс оборвал его.
— Я ничего не слышал от Федерального центра — типичное милитаристское высокомерие, не держат меня в курсе, — но я вижу их на своих экранах. Они в двух милях от нас, скажем, в трех минутах.
— Я надеюсь, вы высказали свое мнение о N-образных головах.
— Это не в моей компетенции! — Резко сказал Итон. — Эту часть операции должен выполнить Брэнд!
— Ракеты "воздух-земля" не сделали ничего, кроме как уничтожили мусор, который он тащил. — голос Рейнольдса был резким.
— Я снимаю с себя ответственность за жизни гражданских лиц, — сказал Итон, когда Рейнольдс отключил его и переключил канал.
— Джим, я собираюсь попытаться отвлечь его, — решительно заявил он. — Итон сидит на своем политическом посту; федералы подтягивают артиллерию, но я не ожидаю от нее многого. Технически, Брэнду нужно разрешение Сектора на использование ядерного оружия, а он не из тех, кто будет высовываться...
— Как ты сможешь его отвлечь? Пит, не рискуй...
Рейнольдс коротко рассмеялся. — Я собираюсь обойти его и сбросить на его пути заряд для кумулятивного бурения. Может, мне удастся сбить гусеницу. Если повезет, я смогу привлечь его внимание и отвлечь его от торгового центра. Там все еще несколько тысяч человек, прикованных к своим Три-Ди. Они думают, что это все — шикарное шоу.
— Пит, ты не можешь подойти к этой штуке! Она "горячая"... — Он замолчал. — Пит, здесь какой-то псих — он утверждает, что ему нужно с тобой поговорить, он говорит, что что-то знает об этом проклятом джаггернауте. Может, мне...?
Рейнольдс замер, держа руку на выключателе.
— Подключи его, — рявкнул он. Лицо Мэйфилда отодвинулось, и на него уставилось древнее лицо с затуманенными глазами. Кончик языка старика коснулся пересохших губ.
— Сынок, я пытался объяснить этому парню, но он не стал слушать.
— Что у тебя, старик? — Вмешался Пит. — Давай побыстрее.
— Меня зовут Сандерс. Джеймс Сандерс. Я… В 71-ом я был планетарным добровольцем...
— Конечно, папа, — мягко сказал Пит. — Извини, я тут немного зянят...
— Подожди... — Лицо старика исказилось. — Я стар, сынок, чертовски стар. Я знаю. Но потерпи немного. Я постараюсь говорить прямо. Я был в эскадрилье Хейла в Толедо. А потом они отправили нас - но, черт возьми, тебе на это наплевать! Я продолжаю блуждать, сынок, ничего не могу с собой поделать. Что я хочу сказать, так это то, что я участвовал в той последней схватке, прямо здесь, в Нью-Девоне, только мы тогда не называли его Нью-Девон. Называли его Хеллпортом. Ничего, кроме голых скал и вражеских позиций...
— Вы говорите о битве, мистер Сандерс? — напряженно произнес Пит. — Продолжите с этого места.
— Лейтенант Сандерс, — сказал старик. — Я был исполняющим обязанности командира Бригады. Видите ли, наш майор был ранен в Толедо, а после того, как Томми Чи остановил сайдвиндер в Белгрейве...
— Ближе к делу, лейтенант!
— Да, сэр! — Старик с явным усилием взял себя в руки. — Я повел бригаду в наступление, выставил фланговые соединения и поверг врага в прах. Мы уничтожили их в тридцатичетырехчасовом непрерывном бою, который продолжался от Кратер-Бей до Хеллпорта. Когда все закончилось, я потерял шестнадцать подразделений, но с врагом было покончено. За это нам были вручены почетные награды бригады. А потом...
— А потом что?
— А потом трехцветные желтозадники из Штаба отдали приказ о списании бригады; сказали, что они слишком горячие, чтобы можно было использовать дезактивацию. Они сказали, что это стоит слишком дорого! Поэтому, после окончательного осмотра, — он сглотнул и моргнул, — они закопали их на глубину двухсот метров и залили специальным бетоном повышенной прочности.
— И засыпали щебнем, — закончил за него Рейнольдс. — Хорошо, лейтенант, я вам верю! А теперь о главном: что привело эту машину в неистовство?
— А они должны были знать, что не смогут удержать Боло Марк XXVIII! — Глаза старика загорелись. — Потребовалось бы побольше, чем несколько миллионов тонн камня, чтобы остановить Ленни, когда засветилась его боевая панель!
— Ленни?
— Это мое старое командное подразделение, сынок. Я видел маркировку на "Три-Ди". Подразделение LNE бригады Динохром!
— Слушай! — выпалил Рейнольдс. — Вот что я намерен попробовать... — Он изложил свой план.
— Ха! — фыркнул Сандерс. — Это смелая идея, мистер, но Ленни на нее и глазом не моргнет.
— Вы позвонили сюда не для того, чтобы сказать мне, что мы проиграли, — вмешался Рейнольдс. — А как насчет батарей полковника Брэнда?
— Черт, сынок, Ленни в упор встретил огонь "Хеллбора" по Толедо и...
— Ты хочешь сказать, что мы ничего не можем сделать?
— Что что? Нет, сынок, я не об этом...
— Тогда что?
— Просто скажите этим джонни, чтобы они убирались с моей дороги, мистер. Думаю, я смогу с ним справиться.
11
Пит Рейнольдс наблюдал за тем, как человек, который когда-то был лейтенантом Сандерсом из отряда планетарных добровольцев, натянул блестящие черные ботинки на свои тонкие лодыжки и встал. Блуза и брюки из королевского синего полиэфира висели на его худом теле, как белье на веревке. Он ухмыльнулся, как череп.
— Сейчас он сидит не так, как раньше, но Ленни его узнает. Это поможет. А теперь, если вы приготовили блок питания...
Мэйфилд протянул Сандерсу старомодный полевой инструмент, который тот привез с собой.
— Он работает, сэр, но я уже перепробовал все, что можно на этой адской машине, но ничего не добился.
Сандерс подмигнул ему. — Возможно, я знаю пару трюков, о которых вы, ребята, не слышали. — Он перекинул ремень через костлявое плечо и повернулся к Рейнольдсу.
— Думаю, нам лучше поторопиться, мистер. Он уже близко.
В машине Сандерс наклонился к уху Рейнольдса. — Я же говорил тебе, что федеральное оружие не поцарапает Ленни. Они зря тратят свое время.