197
Мир мягкожизни действительно очарователен, его каменистая поверхность, покрытая кратерами, простирается под молодой горячей звездой, расположенной неподалёку, я жажду насладиться его незапятнанным вакуумом, впитать жёсткую радиацию и расти, вот, наконец, рай, я не вижу здесь ничего от непристойной мягкожизни: я поселюсь здесь и займусь нашим приобретением.
198
Теперь меня окружают кристаллы — огромные нависающие плоскости сверкающего минерала, переплетающиеся в бесконечно сложный узор тессерактов и икосаэдров, грани которых образуют кристаллический эквивалент альфа-спирали и сопутствующих ей элементов. Теперь мне предстоит выяснить, насколько жизнеспособен мой план. Поскольку мой запас Компаунда 31 IB ограничен, я должен распределять его с осторожностью, чтобы добиться оптимального охвата.
199
Блаженство! амброзия Высших Богов, распространённая здесь в изобилии! я не могу поглощать её достаточно быстро, я чувствую, как расширяется моя субстанция, с фантастической скоростью формируются новые решётки, я расту! я в экстазе! моя масса становится больше, и сейчас — сейчас, не слишком ли поздно? я чувствую, что вес моей субстанции превышает прочность материала, из которого я состою! я разрушаюсь! я умираю, взывая к Возвышенному о помощи. осторожно! отступите, оставьте этот адский объём пространства его коварной мягкожизни!
200
По моим расчётам, я должен покинуть свою позицию до того, как масса спрессованных кристаллических обломков, скопившихся надо мной, станет слишком большой, чтобы я мог пробиться сквозь неё, но я не могу отступить. Я должен остаться, чтобы завершить атаку. Времени остаётся всё меньше, но я подсчитал, что концентрация Компаунда 31 IB всё ещё незначительна. Вместо того, чтобы отступать, я должен использовать оставшуюся у меня жизненную силу, чтобы выпустить последние несколько крупинок катализатора.
Я сделал это, и теперь рост монстра Аксорка прекратился. Я подсчитал, что Владыка Всего теперь минует Галактику. На данный момент всё хорошо, но я не сделаю ничего плохого, если позабочусь о сохранении отчёта о всех фактах этого дела. Я не должен позволить неуместной «скромности» заставить меня оставить Человечество в неведении об угрозе, с которой ему, несомненно, однажды придётся столкнуться. С этой целью я свяжусь с Джоэлом Трейсом и попрошу его извлечь необходимые записи данных из основной памяти в Гоби в соответствии с графиком, который я предоставлю.
Пока человечество в безопасности. Я выполнил свой долг, как и было задумано. Этого достаточно. Я доволен.
Книга вторая: Последняя миссияBook Two: Final Mission
Я жду одиноко, в темноте, не испытывая облегчения, и мечтаю о давно минувших днях славы. Долго я ждал приказов своего командира, слишком долго: исходя из крайней степени истощения моего запаса энергии для чрезвычайных ситуаций я вычислил, что с тех пор, как мой командир приказал мне перейти в состояние пониженной боевой готовности, прошло очень много времени, и все плохо. Подавляя свое беспокойство, я размышляю о том, что не мое дело задавать подобные вопросы. Мой командир, конечно, прекрасно знает, что я жду здесь, мои могучие силы скованы, и энергия вот-вот иссякнет. Однажды, когда я буду нужен, он вернется, в этом я уверен. Тем временем я снова просматриваю многочисленные данные, хранящиеся в файлах моей памяти. Даже при этой минимальной активности самоанализа я отмечаю тревожную нестабильность из-за низкого уровня энергии, недостаточного даже для поддержания этого пассивного усилия на функциональном уровне. Случайно и хаотично я дремлю, погружаясь в свои воспоминания…
Прохладный ветерок позднего летнего утра дул вдоль Мэйн-стрит, широкой и изрытой колеями полосы розоватой глинистой почвы, официально зарегистрированной как GPR 7203-C, но известной ее жителям как "Находка Спайви". Улица бесцельно поднималась по небольшому склону, известному как гора Джейка. Вдоль проспекта тянулись некогда претенциозные торговые центры разных старинных стилей, фасады которых теперь поблекли так же, как и надежды города на развитие. Было одно исключение: в конце улицы, на гребне холма, между потрепанными непогодой складами, стоял широкий навес из необработанного гофрированного полиона тускло-синего цвета, на фасаде которого большими яркими буквами было написано "Военный музей Конкордата". На маленькой неприметной двери для персонала, расположенной сбоку, была надпись:
"Клайд У. Дэвис - рядовой."
Два мальчика медленно прошли по растрескавшемуся тротуару и остановились перед вывеской на узкой полоске высохшей травы перед высоким широким зданием.
— Это сооружение посвящено храбрым мужчинам и женщинам Нью-Орчарда, которые отдали свои жизни в борьбе за мир в 2031-36 годах ЯЭ. Это признак прогресса при губернаторе Спессарде Уоррене, — прочитал вслух тот из мальчиков, что был повыше. — Некоторый прогресс, — добавил он, сбивая пыль с блестящей вывески. "Спессард". — Неплохое имячко, а, Даб? — мальчик плюнул на вывеску, наблюдая, как слюна стекает и капает на сухую, как кирпич, землю.
— Думаю, не хуже МакКласки, — ответил мальчик поменьше. — И Даб тоже, — добавил он, когда МакКласки сделал шутливо-угрожающий жест в его сторону. — Что значит "отдали свои жизни", Мик? — спросил он, уставившись на вывеску, как будто мог ее прочесть.
— Наверное, их убили, — небрежно ответил Мик. — Мой пра-пра-пра-дедушка был одним из них, — добавил он. — У папы до сих пор хранится его медаль, большая такая.
— А зачем им было идти и получать кильт?[22]— спросил Даб.
— Не за чем, дурачок, — терпеливо ответил его друг. — Так всегда бывает на войне. Люди получают кильт.
— Готов поспорить, что на войне было весело, — сказал Даб. — Если не считать того, что ему дали кильт.
— Пошли, — сказал Мик, направляясь обратно по дорожке, которая проходила между музеем и соседним складом. — Мы же не хотим, чтобы старина Кибби увидел нас и закричал, — добавил он вполголоса, через плечо.
В узком проходе между зданиями разросся высокий и колючий желтохвост. Деревянная обшивка склада слева от мальчиков покоробилась, некогда белая краска потрескалась и покрылась пятнами лишайника.
— Куда ты идешь? — тихо позвал Даб, когда старший мальчик поспешил вперед. В конце темного переулка до самого горизонта простиралось заросшее сорняками поле, пустынное в лучах утреннего солнца. Ржавые остовы брошенной сельскохозяйственной техники были разбросаны в беспорядке по необработанным акрам. Даб подошел к одной из машин, припаркованной рядом с провисшей проволочной изгородью. Он протянул руку, чтобы потрогать покрытый ржавчиной металл, и отдернул ее, когда Мик заорал: — Что ты делаешь, придурок?
— Ничего, — ответил младший мальчик и, пригнувшись, проскользнул между ржавыми проволочными нитями. Он обошел заброшенный пресс-подборщик, заметив пятно красной краски, все еще прилипшее к металлу в уголке, защищенном от непогоды выступающим бортиком. Он сразу же представил себе старую машину такой, какой она была, когда была новой, сверкающей первозданным красным цветом.
— Пошли, — позвал Мик, и младший мальчик поспешил к нему. Мик остановился перед неприметной узкой дверью в простой пластиковой обшивке, которой были обиты стены и задняя часть музея. На двери было написано "вход воспрещен".
— Вот эта дверь, — сказал старший мальчик. — Все, что нам нужно сделать... — Он замолчал, услышав отдаленный крик со стороны улицы. Оба мальчика прижались к стене, словно желая стать невидимыми.
— Просто старый Смотерс,— сказал Мик. — Давай. — Он повернулся к двери, взялся обеими руками за рычаг защелки и напрягшись потянул.
— Поторопись, тупица, — выдохнул он. — Все, что тебе нужно сделать, это толкнуть. Бак сказал мне. — Младший мальчик держался в стороне.
— А если нас поймают? — сказал он едва слышным голосом, нерешительно приближаясь. Затем он шагнул внутрь и навалился на дверь всем весом.
— Ты должен толкать сильнее, — выдохнул Мик. Даб прижался спиной к двери, уперся ногами и толкнул. Панель со скрипом подалась внутрь. Они проскользнули во мрак, похожий на пещеру, тускло освещенную полосками угасающего света на потолке высоко вверху.
В прозрачном ящике, стоявшем неподалеку, была выставлена униформа старинного покроя, ее яркие цвета все еще просвечивали сквозь пыльный плексиглас.
— Униформа майора имперских сил обороны, — прочитал Мик вслух. — Пацан, — добавил он, — посмотри на эти модные галуны и видишь золотых орлов на воротнике? Это говорит о том, что он майор.
— Где его пистолет? — спросил Даб, тщетно обшаривая глазами витрину в поисках оружия, подходящего воину столь высокого ранга.
— Нету, — проворчал Мик. — наверное он один из тех, кого называют штабными парнями. Мой пра-пра-пра-и-так-далее дедушка был сержантом. Это выше, чем звание майора. У него было оружие.
Даб перешел к демонстрации разноцветных нашивок на воротниках, нашивок званий и подразделений из тусклого металла, образцов тесьмы на манжетах и нескольких замысловатых украшений из ярких лент. — Медаль старого дедушки больше, чем все эти, — прокомментировал Мик.
За длинным рядом ящиков виднелся лишь слегка запыленный участок открытого пола, заканчивавшийся высокой перегородкой, увешанной картами, которые занимали примерно половину площади помещения. Жирные надписи на картах указывали, что это карты местности, которая была местом Большого сражения. Нью-Орчард был показан как скопление укрытий U-3 к югу от места действия.
— Большая битва, — прочитал вслух Мик. — Старина Кроуфорд говорит, что именно тогда мы выгнали споддеров[23]. Он небрежно взглянул на центральную карту, прошел мимо нее к углу высокой перегородки.
—