Предрассветные сумерки я воспринял как избавление. Ольга с явным облегчением выдохнула:
– Пора отдыхать! Где устроимся?
Я с трудом проглотил рвущийся с языка ответ: " Без разницы, падаем прямо здесь".
Нет, сначала нужно как следует осмотреться. Небо розовело, яркие краски появлялись на серых облаках, словно невидимый художник наносил кистью мазок за мазком, добиваясь смешения разных оттенков розового и красного. Слабый отсвет проник сквозь ветки и листья деревьев. Я чертыхнулся.
– Тропа, мы идём по тропе!
– Это хорошо, – заметила Ольга. – Значит, мы на верном пути. К Микенам и должна вести хорошо заметная дорога.
– К Стимфалам, – поправил я.
– Микены будут по пути, – объяснила она. – Надо не потерять тропу.
– Но устроимся мы подальше от неё, – решительно сказал я.
Неподалёку обнаружились заросли какого-то кустарника и небольшой грот в очередном холме. Внутри грот порос мягким мхом и выглядел вполне уютно.
– Ни за что, – отрезала Ольга, когда я предложил провести день в этом убежище. – Залезаем в кусты, и поглубже. Мы не знаем, кто может зайти туда же отдохнуть.
Кустарник оказался колючим, и это обрадовало "великую богиню".
– Меньше шансов, что сюда кто-нибудь полезет. Смотри! И место есть!
Место действительно было – чуть больше полутора метров в длину и чуть меньше метра в ширину. То есть ровно столько, чтобы лечь рядом и скорчиться.
– Романтично, – хмыкнул я.
– Ага, сплошная романтика, – иронически улыбнулась Ольга. – Ну что, кто первый спит?
Разумеется, спать в незнакомом и странном мире надо по очереди. Чёрт его знает, что тут можно встретить помимо Лернейской гидры.
– Могу уступить даме, – галантно ответил я.
– Только разбуди, если кто появится, – девушка сладко зевнула.
Она растянулась на земле, подложив под голову кожаный мешок Копрея и укрывшись извлечённым оттуда пиджаком.
– Настолько доверяешь незнакомому мужику, что не боишься при мне засыпать? – не удержался я.
–А чего бояться? – усмехнулась Ольга. – Я тебе нужна.
– Да уж, – согласился я. – Ни об одной женщине до этого не мог сказать, что она мне так необходима.
Девушка довольно улыбнулась и закрыла глаза. Через каких-то полминуты я услышал сладкое посапывание. Ну, и чем мне заняться в этой засаде, чтобы не заснуть? Больше всего хотелось улечься рядом с "великой богиней" и проспать до темноты. Настолько разбитым я давно себя не чувствовал. Больше суток на ногах, и с такими приключениями! Почти уверен, что нам ничего не грозит. Кого занесёт в сторону от тропы? И, тем более, в центр колючего кустарника.
Я вспоминал таблицу умножения, мысленно читал обрывки стихов, которые ещё в школьные годы врезались в память, но в цифры и стихи вторгались какие-то образы, каких там быть никак не могло. Длинноногая секретарша обиженного денежного мешочка… Рулетка казино… Хитрое лицо старого киллера… Сочный шашлык на шампуре… Нет, спать пока нельзя.
Я попробовал представить, как раздеваю Ольгу. Тело почти не отреагировало на вполне соблазнительные картинки. Я немного помассировал себе уши, чтобы к ним прилила кровь. Это помогло встряхнуться, но ненадолго.
Желудок заныл, требуя завтрака. Перед глазами снова проплыл аппетитный шашлык. На этот раз румяные, блестящие от жирка куски мяса чередовались на шампуре с крупными шампиньонами. Я сглотнул. Во рту почти чувствовался привкус запечённого на углях мяса с грибами.
"Если сейчас поесть – точно вырублюсь", – говорил рассудок, но рука уже сама развязывала мой мешок. Нужен всего кусочек лепёшки, чтобы притупить голод. Почти вегетарианский завтрак – суховатая ячменная лепёшка и кисловато-водянистое яблоко. Надо будет подумать, где разжиться более-менее нормальной едой. Я не хочу становиться на месяц веганом.
Глаза слипались. Я уже подумывал о том, чтобы разбудить Ольгу, когда услышал странный, неуместный здесь звук – по земле стучали копыта. Я распластался на траве и внимательно вгляделся между листьями. Да, по бездорожью довольно бойко передвигались три всадника. Они темпераментно жестикулировали, потрясали копьями и издавали воинственные крики. Странно смотрелись эти люди – бородатые, голые, с длинными спутанными волосами. Да и кони у них какие-то непонятные, чего-то у них не хватает…
И тут я проснулся окончательно. У коней не было голов! Я поморгал. Всадники приблизились настолько, что стало понятно: мускулистые человеческие торсы растут прямо из туловищ породистых лошадей. Кентавры!
Они подскакали к гроту, один – рыжеволосый, коренастый – крикнул:
– Здесь нет! Может, не поздно?
Они пронеслись мимо кустов, буквально в полуметре от нас. Ольга вздрогнула и дернулась спросонья. Я молча прижал её к земле, зажимая рот. Не уверен, что кентавры дружат с людьми, и что они поверят в "великую богиню" Афину-Олю. Девушка замерла, глядя на этих мутантов. Я убрал руку: кричать от неожиданности Ольга явно не собиралась.
– Потрясающе! – возбуждённо прошептала она, когда кентавры скрылись за деревьями. – Значит, они действительно были! Подвиги Геракла, кентавры… И циклопы, – еле слышно, упавшим голосом добавила Ольга.
Я проследил за её взглядом. Из-за деревьев показалось высокое мускулистое существо в набедренной повязке, похожее на человека. Мощный торс, тонкая шея и круглая лысая голова с плотно прижатыми к ней ушами. Там, где у нормальных людей должны быть глаза, не было ничего, кроме морщинистой кожи. Зато на лбу, прямо над приплюснутым носом располагался здоровенный круглый глаз без ресниц. На плечах урод тащил окровавленную тушу, в руке – увесистый топор. Ещё один мутант!
– О, Боже! – выдохнула Ольга.
Я пригляделся и тихо чертыхнулся: циклоп нёс к гроту мёртвого кентавра. Видимо, его-то и искали те трое. Надо же, разминулись всего на минуту-другую.
– Зачем ему кентавр? – прошептал я.
– Видимо, чтобы сожрать, – поморщилась Ольга. – Циклопы были людоедами. Вообще-то в мифах о них говорится, как о великанах, а он просто высокий… – она сглотнула. – Надеюсь, это существо не будет завтракать здесь, а то меня стошнит.
Меня тоже слегка замутило. Смотреть, как один мутант будет разделывать и жрать другого, совсем не хотелось. К нашему облегчению, циклоп утащил добычу в грот. Нам не было его видно, но вскоре донеслись тошнотворные звуки – удары топора, треск костей, чавканье. Запахло сырым мясом. Кажется, теперь я нескоро захочу шашлыка.
– Надо отсюда выбираться, – прошептала Ольга.
– Зачем? – я растянулся на земле рядом с ней. – Место безопасное, нас не видно. Вряд ли тут будет много прохожих, разве что кентавры встретятся с циклопом.
– Я не хочу, чтобы он нас съел, – прошипела девушка.
– Вот и не паникуй, – оборвал я. – Не вылезать же сейчас, когда он рядом. По идее, любому существу требуется время, чтобы переварить пищу. Трапеза у циклопа обильная, голода он какое-то время испытывать не должен. Может, и спать завалится. После сытного обеда.
Бледная Ольга потёрла рукой горло. Её явно мутило.
– Всё, твоя очередь сторожить. Всё равно не уснёшь, – я подложил под голову руку, а другой рукой прижал к себе мешок так, чтобы можно было быстро достать пистолет.
– Ты что, сможешь спать, когда тут такое?.. – даже в шёпоте девушки слышалось изумление.
Я блаженно улыбнулся и закрыл глаза. Если повода будить меня не будет – впереди несколько часов сна.
Вскоре я уже видел, как Лернейская гидра с аппетитом жуёт обманутого мной брата криминального авторитета, приговаривая: "Пищ-ща!" Я стрелял в неё из пистолета, а её головы только смеялись и шипели: "Обедом будеш-ш-шь". Оля скакала куда-то на кентавре, а я бежал за ней, но никак не мог догнать. Зато из-за дерева вышла секретарша денежного мешочка в одной набедренной повязке и интимно промурлыкала:
– Чай, кофе, или десерт?
– Десерт!
Я схватил её, протянул к себе податливое тело, пришёлся руками по высокой груди, по бёдрам… И тут кто-то довольно сильно толкнул меня в плечо и совсем не интимным шёпотом потребовал:
– Просыпайся!
Я с трудом приоткрыл глаз. Ещё светло. Вокруг тихо. Даже одноглазого мутанта не слышно.
– Что тебе надо? – хрипло буркнул я.
– Это тебе что-то надо, – едко ответила Ольга. – Руку убери!
Я с трудом сообразил, что моя рука с мешка перекочевала на бедро девушки. А неплохо было бы сделать сон явью. Вряд ли Оленька рискнёт особо сопротивляться, когда по соседству расположился одноглазый людоед с топором.
– А если не уберу? – шепнул я.
Рука скользнула ниже, к краю уже подпачканной травой и пылью белой хламиды. Я ощутил под пальцами неожиданно нежную кожу. Ольга вздрогнула, в её глазах заплескался страх.
– Мы же договорились, – прошептала девушка.
– Что, совсем не нравлюсь? – хмыкнул я.
Теперь моя рука перемещалась по её бедрам уже под хламидой. Да, фигурка у Оленьки что надо. Второй рукой я притянул её к себе поближе. Жаль, девушка оставила на себе нижнее бельё.
Ольга молчала, не сопротивлялась, только глаза девушки немного сузились.
Я с удовольствием прошёлся пальцами сверху по её груди – одновременно упругой и мягкой, – коснулся губами шеи, снова вернулся к бедрам.
– Так всё-таки нравлюсь? – не удержался, спросил, когда уже собирался сдвинуть в сторону полоску стрингов.
– До этого нравился, – сухо прошептала Ольга.
– А сейчас в чём дело?
– Ни одной нормальной женщине не понравится изнасилование, – ответила она.
Я резко убрал руки. Вот уж насильником меня ещё не называли!
– Оля, ты о чём? – прошипел я. – Ты даже не пыталась сопротивляться.
– А есть смысл? – она прищурилась. – На шум явится циклоп с топором. И потом, мы пропадём здесь друг без друга. Я знаю мифологию, а ты – сильный, уверенный, хладнокровный… В общем, делай, что хочешь, – Ольга отвела взгляд. – Я не буду сопротивляться. Нам ещё месяц быть вместе, лучше, когда рядом сытый хищник, чем голодный и злой.
– Хищник, говоришь? – я отстранился от девушки. – Ладно, нам, и правда, ещё месяц быть вместе. И лучше, если ты не будешь меня бояться или ненавидеть. Трогать тебя не стану, но если сама захочешь – только намекни, – я ободряюще улыбнулся. – Мир?