Герман закурил, переваривая всю полученную информацию. Он решил отстраниться от мыслей о Нике и взвесить всё в целом. Так или иначе всё началось с его кошмаров, а они начались в тот день когда… Герман остановился в мотеле, где он встретился с Никой. И по странному стечению обстоятельств именно в ночь их встречи писатель впервые столкнулся со своими пугающими и жутко реалистичными сновидениями. Стоило ему покинуть придорожную гостиницу, как кошмары прекратились. Всю неделю до презентации Герман спал безмятежным сном словно младенец. Не было никаких дверей в подвале, не было никакой странной каморки, не было этого мерзкого мужчины с бородкой. Не было их до того самого момента, пока…
– Пока я снова не встретил Нику на презентации, – вслух закончил писатель, выдыхая облако сигаретного дыма.
Было ли это совпадением? Герман терялся в догадках. Он никогда не верил в сверхъестественное, хоть и сам не единожды писал об этом в своих книгах. Однако теперь ему уже не казалось, что всё так однозначно. Ника оба раза возникла буквально из ниоткуда и привела вместе с собой жуткие сновидения, выбивающие из Германа всё дерьмо и заставляющие его трястись от ужаса. Возможно, это было лишь совпадением… Возможно если бы он столкнулся со своими кошмарами всего один раз, Герман бы пропустил это мимо. Не обратил бы внимания или списал всё на усталость, или на стресс, но сейчас, после последнего своего сна – писателю начинало казаться что, либо его подсознание хочет ему о чём-то сказать, либо он постепенно сходит с ума. В одном из этих снов Ника упоминала, что он просто всё забыл и это даже к лучшему и ему будет проще убежать и не оглядываться… Но что именно Герман забыл? Хриплый голос говорил почти о том же самом, предостерегая писателя от возвращения. Но куда ему не стоит возвращаться? И почему? До недавних событий Герман был абсолютно уверен в непогрешимости своей памяти и отмахивался от этих голосов в своих сновидениях, но чем дольше длились его кошмары и чем больше он узнавал, тем меньше было в нём уверенности.
Может он и правда забыл нечто настолько ужасное и в то же время важное?.. Может его подсознание просто хочет защитить его от этой жуткой правды?..
Герман вновь ощутил, как в его ушах начал нарастать тихий рокот. Такой мирный и успокаивающий… Рокочущий звук прогнал все мрачные мысли писателя, постепенно полностью завладевая его сознанием. Герману это даже нравилось. Головная боль, терзающая писателя с самого момента пробуждения, тоже растворилась в этом звуке. Природа этого тихого рокота была неизвестна Герману, но отчего-то он его совсем не пугал. У него даже ни разу не возникло мысли о том, чтобы это могло значить… Он просто отдался рокочущим волнам внутри себя, растворяясь в них, становясь с ними единым целым. Герман растянулся поудобнее в своём кресле и прикрыл глаза…
Тихий звук оповещения разбудил писателя. Ноутбук на его коленях намекал ему о том, что заряд батареи практически подошёл к концу. Герман слегка удивился. В последний раз он попросту отложил ноутбук в сторону, да и писатель чётко помнил, что, когда он засыпал на коленях у него ничего не было. На дисплее красовался открытый незнакомый вордовский файл, испещренный вереницей букв и строчек. Герман взглянул на написанное. Стиль письма был явно его, но он был абсолютно уверен, что не писал этого. Да и сам текст…
2
Ника тихонько сидела в углу, стараясь не смотреть на кого-либо из присутствующих и вообще привлекать как можно меньше внимания к себе. Обычно, стоило всему закончиться, как и её запирали в одной из комнат, ставшей для девушки своеобразным домом за последние пару месяцев, но в этот раз никому не было до неё дела. Они только загнали перепуганных детей обратно в подвал, благополучно забыв про Нику.
В гостиной повисло тяжелое молчание. Их главный стоял возле окна держась подальше от кожаных кресел и дивана, окружавших стол в центре комнаты. Он смотрел на опустевшую стоянку перед домом и изредка задумчиво потирал свою аккуратную бородку. Последняя машина отъехала, наверное, минут десять назад, а он всё ещё стоял упрямо, пялясь на толстые сугробы за окном и след протекторов многочисленных шин, оставленный спешно покидавшими дом гостями. Было понятно, что его мало заботило столь стремительное отбытие всех «клиентов». Он думал о том, что последует дальше. Этот мальчишка пырнул слишком важного человека и это им всем теперь аукнется.
– Так и будешь стоять молча? – подал голос крупный лысый мужчина из угла комнаты.
Он вальяжно развалился в одном из кресел, раздетый по пояс, и неторопливо курил. На его лысой голове были заметны капельки пота. Ещё буквально полчаса назад он был занят в одной из комнат этого дома. Его занятием была новенькая тринадцатилетняя девочка. Ника хорошо запомнила её испуганные глаза, когда она заводила её внутрь той комнаты, где этот мужлан, по совместительству являвшийся капитаном полиции, уже ждал их полностью обнаженным.
– Я думаю… – коротко бросил ему мужчина с бородкой.
– Что с нами теперь будет? – дрожащим голосом спросил другой.
Это был щуплый мужичок в коричневом пиджаке. Чаще всего он просил дать ему Нику, хотя периодически не гнушался и попользоваться «товаром» из подвала. Именно благодаря ему этот дом стал тем, чем никогда не должен был стать. Этот вечно испуганный мужичонка в дешевом костюме был местным риелтором, придержавшим документы на продажу.
– Заткнись на хер! – рявкнул на него главный. – Я думаю! Что тут блять непонятного?!
– Но, Дэн…
Ника поняла, что впервые услышала его имя.
– Я сказал. Заткнись. На хер, – злобно прошипел на него бородатый.
– Человек имеет право знать, – спокойно произнёс лысый. – Что на него орать-то сразу?
– Ты прекрасно должен понимать, что вариантов у нас немного, – сверкнул на него глазами Дэн.
– Я-то готов, – пожал плечами лысый. – А вот наш тощий друг скорее всего зассыт. Ну или сдаст нас с потрохами, когда его прижмут.
– Что? – голос мужичка в пиджаке задрожал ещё сильнее. – Я не стукач!
Среди всех троих он был явно самым слабым звеном, и прекрасно понимал это, но старался показаться максимально уверенным в себе. Если бы только не его дрожащий испуганный голос…
– Хорошо, как скажешь, – усмехнулся лысый, затягиваясь своей сигаретой. – Но я бы всё равно перестраховался…
Последняя фраза повисла в воздухе. Брошена она была довольно небрежно и спокойно, что пугало ещё больше. Всем присутствующим в гостиной было понятно, что она обозначает.
– Вы… Ты… серьёзно? – голос мужичка в пиджаке надломился окончательно. – Меня?.. За что?..
Казалось, что он вот-вот расплачется.
– Смотри он уже обоссался, – гоготнул лысый. – А ведь никто ещё ничего не сделал.
– Хватит! – прервал его бородатый. – Хули ты так веселишься?
– А что мне плакать? – хмыкнул лысый ему в ответ.
– Мы только что потеряли кучу денег, – произнёс Дэн. – И времени…
– Нужно было сломать этого парнишку, – ответил лысый. – Тогда бы всё было нормально.
– Тогда бы он никому был не нужен.
– Но тогда бы всё было нормально, – парировал лысый. – Ты хотя бы успел записать?
– Нет, – покачал головой Дэн. – Этот жирный ублюдок приехал слишком рано.
– Твою мать… – выдохнул лысый.
– Теперь уже не так весело, да? – усмехнулся бородатый.
Ника не понимала и половины от всего происходящего.
– Но он же всё равно замешан… – подал голос мужичонка в коричневом.
– Господи! Заткни его пожалуйста! Иначе я… – лысый явно начал выходить из себя. – Он вообще ни хера не понимает!
– Успокойся, – произнёс Дэн, отходя от окна и усаживаясь в одно из кресел. – Нам нужно просто всё подчистить и забыть обо всём. Ты сам это прекрасно знаешь.
– Ну и кто будет всё делать? – поднял бровь лысый.
– Мы все вместе, – ответил Дэн.
– Даже он? – его собеседник мотнул головой в сторону Коричневого пиджака.
– А куда он денется?
Мужичок в пиджаке растерянно переводил взгляд от одного говорящего к другому. Ему эта затея явно нравилась меньше всех.
– А мы разве не можем?.. – начал было он.
– Нихуя мы не можем! – рявкнул на него Дэн. – Понятно тебе? Ни-ху-я! Этот хренов симпатяга только что обосрал нам все планы. Если мы не свернём лавочку, то всё закончится куда хуже. Ты же видел кого он пырнул сегодня?
Коричневый пиджак молча кивнул. Эти двое явно решили сделать из него мальчика для битья на сегодняшний вечер. Его плечи безвольно опустились от чего он стал казаться совсем дистрофиком.
– Тогда какого художника ты всё ещё спрашиваешь всякую херню? – закончил Дэн. – Лучше просто заткнись и сиди молча.
– Он точно сейчас обоссытся, – усмехнулся лысый.
– Твою мать! – рявкнул Дэн, поднимаясь с места. – Столько времени и денег! Ебанный симпатяга! Нужно было всего-то лежать и не дергаться! Но этому мелкому ублюдку нужно было схватить нож! Какого хрена этот жирдяй вообще оставил там нож?! Твою ж мать… Сраный толстяк вообще не соображает, что делает. Надеюсь его толстую жопу будут ещё долго зашивать.
– Может попробовать надавить через остальных? – сказал лысый.
– Не поможет, – отмахнулся от него Дэн. – Там нет ни одной крупной шишки. Только всякая шушера. Эта толстая жопа должна была стать первой у кого есть хоть какая-то серьёзная власть. Сука… И ведь он даже не должен был сегодня приезжать…
– В каком смысле? – переспросил лысый.
– У меня должна была быть ещё целая неделя впереди, – ответил Дэн. – Я бы успел установить камеры в остальных комнатах, а тут… В общем у этого ублюдка возникло «окно» в пару дней, и он решил, что самое время приехать.
– М-да…
– Но он же был здесь… Разве этого недостаточно? – вновь подал голос Коричневый пиджак.
– Камеры стоят только в комнатах и то не во всех, – ответил Дэн. – Остальные клиенты ничего не подтвердят. Думаю, не стоит объяснять почему, да?
– Что тогда он нам может сделать?
– Всё что угодно! – ответил бородатый. – Убить или отправить в тюрьму тебе будет достаточно? Причём поверь мне – первый вариант