– Я помню их, – рассматривая вещи в руках писателя, произнесла Лиза. – Он любил этого дурацкого щенка и ещё он подарил мне этот свитер.
– Я решил, что они должны быть у тебя, – ответил Герман. – Ты последняя кто помнит его хорошим.
– Спасибо, – ответила девочка. – Но я же…
– Я знаю, – улыбнулся писатель. – Я закопаю их рядом с тобой.
Он взял в руки лопату и подошёл поближе к холмику, служившему могилой Лизы.
– Он меня не тронул даже потом… – неожиданно сказала девочка, наблюдая за Германом, работающим лопатой.
Писатель остановился и взглянул на Лизу.
– Я даже не знаю почему… – пожала плечами она. – Он стал таким злым, но меня не тронул…
– Ты была его последним другом, – ответил Герман. – Он же всеми силами пытался тебя спасти, как он могу тебя тронуть?
– Но его дедушка…
– Дедушка сам хотел быть рядом, хотел избавить своего внука от боли, но лишь поддался его влиянию.
– Взрослые такие сложные…
– Быть взрослым отстой, Лиза, поверь мне, – улыбнулся Герман и снова взялся за работу.
Он аккуратно завернул щенка в старый свитер и бережно уложил его в небольшую ямку, вырытую им прямо рядом с могилкой Лизы, после чего быстро засыпал всё землёй.
– Вот так, – довольным тоном произнёс Герман, смахивая капли пота со лба. – Теперь они всегда будут с тобой.
– Спасибо, что делаешь это, – раздался до боли знакомый голос за спиной.
Герман повернулся. Ника стояла рядом с Лизой, держа её за руку. Девушка всё так же была облачена в свою светло-зеленую блузку. Она старалась не смотреть Герману в глаза, виновато отводя их в сторону.
– Привет, моя прекрасная читательница, – поприветствовал он её.
– Привет, мой любимый автор, – на устах Ники заиграла еле заметная улыбка.
– Видишь? Я же говорю, что она хорошая! – поучительным тоном произнесла Лиза.
– Я не виню тебя, Ника, – сказал Герман.
– Но я всё равно должна извиниться…
– Не стоит, – отмахнулся он. – Ты ни в чём не виновата. Никто ни в чём не виноват.
Она промолчала.
– Виной всему была людская жестокость и жадность, – спокойно продолжил Герман. – Ты была всего лишь жертвой, и я не могу тебя винить… Даже если бы очень захотел…
– Ты же знаешь, что и правда мне понравился? – спросила девушка, робко взглянув на него.
– Скоро ты найдёшь покой, – ответил ей Герман. – Ты его заслуживаешь, как и те дети, что похоронены вместе с тобой. Я приложу все силы, чтобы вы больше не страдали.
– Ой… – тихо воскликнула Лиза.
Силуэт девочки постепенно начал растворяться в воздухе.
– Что ты сделал? – спросила Ника.
– Последняя вещь, которая связывала её с этим миром теперь похоронена вместе с ней, – ответил Герман. – Лиза больше не будет скитаться по земле бесплотным духом. Её уже ждут в другом месте.
– Кажется я вижу маму… – смотря куда-то вдаль прошептала девочка.
– Прощай, Лиза, – сказал Герман, глядя как девочка исчезает. – И спасибо тебе ещё раз…
Они остались с Никой вдвоём.
– Покажешь мне где твоя могила? – спросил он девушку.
– Это будет наше последнее свидание? – грустно ответила она.
– Когда-нибудь мы снова встретимся, – произнёс Герман, подхватывая с земли свою лопату. – Но уже на другой стороне.
– Я буду ждать, – ответила Ника.
Герман не ответил. Он уверенным шагом направлялся обратно к своей машине.
Они около часа ехали по какой-то забытой всеми дороге сквозь лес. Ника сидела рядом с Германом на пассажирском сидении, не проронив не слова, лишь иногда говорила где свернуть. Девушка казалась такой живой и настоящей, но в то же время писатель знал, что стоит ему протянуть руку, как её силуэт раствориться в его ладонях, не оставив и следа… Лишь легкий аромат её травянистых духов останется витать по салону автомобиля.
Герман остановил машину на самом краю большой ровной поляны, укрытой густым ковром из высокой травы. Здесь их путь заканчивался. Стоило ему покинуть водительское сидение, как его сразу же окружил густой запах мокрой, после недавнего дождя, травы. Этот аромат был таким знакомым…
– Она почти в самом центре, – сказала Ника, указывая рукой в сторону поляны.
– Я понял, – кивнул писатель.
– Значит вот и всё? – грустно спросила девушка, глядя на него.
– Теперь мне надо сделать пару звонков, чтобы всё закончилось, – ответил Герман.
– Ясно… – вздохнула она, опуская голову.
– Я прощаю тебя, – сказал ей Герман. – Я знаю, что тебе нужно было это услышать.
– Спасибо…
– И ты мне тоже очень понравилась, – продолжил он. – Печально, что мы не смогли встретиться раньше…
– Можно я ещё немного побуду рядом пока всё не закончиться? – тихо спросила Ника.
– Конечно, – кивнул Герман, доставая из кармана мобильник…
В тесном помещении за стойкой сидела молодая девушка – форменная синяя жилетка сотрудника мотеля, густые каштановые волосы стянуты в аккуратный хвост на затылке. Она подняла своё уставшее лицо на Германа и вопросительно взглянула на писателя. На носу у неё красовались большие очки в роговой оправе с толстенными стёклами из-за чего глаза девушки казались совсем крошечными.
– Добрый вечер, – устало произнёс Герман. – Можно мне номер на одну ночь?
– Здравствуйте, конечно, – кивнула девушка, после чего отвернулась к монитору своего компьютера, принявшись вбивать туда данные на нового постояльца.
Герман был чертовски измотан. Полдня он объяснял полиции, как ему удалось найти в глухом лесу массовое захоронение с пропавшими пару лет назад детьми и одной местной девушкой. Местных полицейских сильно озадачила такая находчивость писателя, поэтому вопросов было чересчур много. К счастью, Герман никак не мог быть связан с этим делом, потому что два года назад находился в совсем другой части страны, о чём было довольно много свидетельств. В конце концов его отпустили, взяв с него обещание всегда быть на связи в случае возникновения дополнительных вопросов. Он не протестовал, правда почему-то был на сто процентов уверен, что его часть работы уже выполнена – останки детей вскоре будут переданы родителям для захоронения. Многие из этих людей теперь смогут спокойно двигаться дальше, зная правду. Герман смог подарить им покой…
Сотрудница мотеля закончила свою работу с данными и повернулась к писателю. Девушка пристально оглядела его и озвучила сумму. Получив деньги, она протянула ему ключ с длинной красной биркой на которой красовался номер девять. Герман поблагодарил её и двинулся к выходу.
– А вы у нас в первый раз? – окликнула его в дверях девушка. – Мне кажется я вас уже видела…
Герман улыбнулся.
– Я здесь уже бывал, – ответил он. – Но это было как будто в прошлой жизни…
Своим ответом он явно озадачил девушку.
– Шучу, – добродушно усмехнулся писатель. – Я – Герман Отт, может вы обо мне слышали…
После этих слов глаза сотрудницы мотеля округлились от удивления.
– Боже мой… – тихо ахнула она. – Ну точно… Это же и правда вы… А можете?..
– Дать вам автограф? – опередил её Герман.
Девушка молча кивнула.
– Конечно! У вас есть на чём расписаться? – улыбнулся он.
– Я быстро! Туда и обратно! – затараторила девушка. – У меня есть с собой одна ваша книжка!
Буквально через минуту она уже протягивала Герману, потрепанный экземпляр одной из ранних работ писателя. «Забытое» гласила полустёртая надпись на обложке. Он невольно улыбнулся, разглядывая книгу.
– Хороший выбор, – сказал Герман, оставляя свою подпись на развороте. – Доброй ночи, – он передал книгу обратно владелице и направился к выходу.
Оказавшись на улице, Герман вдохнул полной грудью прохладного ночного воздуха, наслаждаясь моментом. Легкий ветерок откуда-то издалёка принёс ему слабый аромат травянистых духов, возвращая назад приятные воспоминания… Он улыбнулся и зашагал к своему номеру, тому самому на двери которого была золотая цифра девять…
«Ничего не бойся…»
«Люди больше не услышат
Наши юные смешные голоса
Теперь их слышат только небеса
Люди никогда не вспомнят
Наши звонкие смешные имена
Теперь их помнит только тишина»
Гр. Ногу Свело! – Наши юные смешные голоса. 2002г.
– Эй, ты! – грубо окликнул его мужской голос.
Он испуганно повернулся, бросив обратно на полку пачку печенья, которую рассматривал последние несколько минут. Сотрудник магазинчика в видавшей виды серой форменной жилетке хмуро смотрел на него, стоя в на другом конце торгового ряда. Это был невысокий потрепанный мужичок со слегка опухшим лицом и неаккуратной короткой стрижкой. Вероятно, стриг он себя сам.
– Давай-ка на выход, дружок, – уперев руки в бока, продолжил мужчина, продолжая пристально следить за парнем.
– Я ничего не сделал, – возмутился паренёк.
– Покупай или уходи.
– Я выбираю…
– А деньги у тебя есть хоть?
Паренёк промолчал. Денег у него не было.
– Ну вот я так и думал, – усмехнулся продавец. – Давай на выход. И давай по-хорошему.
Парень медленно поплелся в сторону автоматических дверей, ведущих на крошечную парковку перед магазином. Он бы мог украсть ту несчастную пачку печенья ещё до того, как этот мужичок его заметил, и даже уже был почти готов это сделать, но тогда бы ему пришлось сразу сбегать, а здесь внутри было так тепло… Однако паренёк уже привык к такому отношению к себе. Его выцветшая от многочисленных стирок куртка и заляпанные грязью штаны и ботинки редко вызывали у кого приступ умиления. В глазах сотрудников таких магазинов он был всего лишь чумазой шпаной, пришедшей лишь чтобы украсть какую-нибудь мелочь с полки, чтобы потом жадно её съесть в ближайшей подворотне вместе со своими не менее чумазыми товарищами… И отчасти это было правдой. Паренёк в выцветшей куртке и правда подворовывал в магазинах, вот только друзей у него не было. Самым близким живым существом, которое подошло бы под определение «друг», для него являлся бездомный старик, живущий при местной церкви. Он иногда давал пареньку задания за скромную плату. Обычно это были мелкие кражи алкоголя из пресловутых магазинов самообслуживания. Старик перепродавал его и делился частью денег с пареньком. Иногда даже устраивал его на ночлег в церковном приюте. Там было не особо