В какой-то момент агент уже начал отчаиваться, что его поиски не принесут никаких результатов, как в одной из подворотен он заметил небольшую компанию. Маеда припарковался чуть дальше от входа в переулок и покинул свою машину. Мелкая морось осела на его одежде и волосах подобно мокрой пленке стоило ему только ступить на тротуар. Агент поежился и тихо подобрался к подворотне. Всего внутри было человек пять – четверо детей самого разного возраста и один взрослый, тихо раздающий им какие-то указания.
– Виски, – дребезжащим голосом говорил мужчина. – Чем дороже, тем лучше. И пара банок кофе – тоже подороже.
– Добрый вечер, – произнёс агент, выходя из-за угла.
Дети сразу попытались броситься врассыпную. Бежать им правда было особо некуда – переулок заканчивался глухим тупиком с мусорными контейнерами.
– Стойте! – окрикнул их Маеда. – Меня не интересует зачем вы тут собрались. У меня всего несколько вопросов, и я уйду.
– Чего надо, уважаемый? – подал голос мужчина, оказавшийся бездомным стариком в поношенной, но довольно чистой одежде. Он внимательно изучал агента недружелюбным взором из-под своих косматых бровей.
Дети притихли, затаившись в конце переулка.
– Вот мой удостоверение, – Маеда приблизился, протягивая документ. – Взгляните.
Старик недоверчиво взял в руки небольшое удостоверение.
– Национальная безопасность? – присвистнул бездомный.
– Именно, – подтвердил агент, забирая свой документ обратно.
– Я же говорил, что он не местный, – раздался детский шепот из глубины переулка.
– У меня всего пара вопросов ко всем вам, – продолжил агент. – Бояться нечего. Как я уже сказал – ваши дела меня не интересуют. Можете не прятаться – всё равно бежать вам отсюда некуда.
Дети подошли поближе, но старались держаться в стороне от агента, периодически поглядывая на бездомного старика, который явно был для них своего рода авторитетом.
– Чем обязаны такой честью? – спокойно спросил старик, доставая из кармана пачку сигарет и закуривая.
– Меня интересует местный детский дом, – ответил Маеда. Он решил не ходить вокруг да около и сразу перейти к делу.
– О как, – удивился старик, выдыхая клубы табачного дыма. – Я конечно знал, что там творится, что-то странное, но чтоб прям нацбезопасность…
– Странное? – переспросил агент.
– О да! – кивнул старик. – Место очень странное, как и его хозяин.
– Оттуда никто не возвращается, – подал голос кто-то из детей.
– В каком смысле? – спросил Маеда.
– В прямом, – усмехнулся старик. – Тех, кто туда попадает – никто после этого больше никогда не видит.
– Говорят, что они просто уезжают отсюда, – парировал агент.
– Я вас умоляю! – засмеялся старик. – Это хозяин приюта так говорит. И все ему верят.
– Ваша версия?
– Я не знаю, – пожал плечами бездомный. – Но этот старый хрен директор очень мутная личность. Может он их продаёт, может в рабство, может на органы. Думаете эти оборванцы просто так тут рядом со мной топчутся?
– Вы мне скажите, – ответил Маеда.
– Они просто боятся туда попасть, – старик сделал мощную затяжку и продолжил, – никто не хочет жить в таком месте. Лучше уж с родителями-алкашами, чем там, – дети согласно закивали после этих слов. – Был у нас тут один паренёк. Ян его зовут. Так он сбежать оттуда умудрился. Вот он и рассказывал, что директор у них та ещё мразь – может за хулиганку без еды и воды оставить и закрыть на пару дней, как в карцере. А если дитё дальше косячит, то его уводят куда-то и больше его никто не видит. Якобы переводят в специальное учреждение, как он сказал.
– И никто ничего не замечает?
– А всем насрать, – ответил бездомный. – Главное, что шпана по улицам не шарахается, не ворует и не портит всем настроение своим видом. А тут вроде как и угол тёплый им нашелся и вины никто за этих бездомных обормотов не испытывает. Пристроены же вроде…
– Как мне найти этого Яна? – спросил агент. Это паренёк мог быть очень полезен, если он и вправду сбежал из приюта.
– Я не знаю, – пожал плечами старик. – Пропал он пару дней назад. Обычно он приходит, чтобы… Ну… Подработать… А тут его уже третий день нет.
– С ним могло что-то случиться?
– Это же улица, – ответил бездомный. – Всякое может произойти. Машина собьёт, холод, голод… А может его этот хрен директор всё-таки нашёл. Ян говорил, что его ищут. Даже вроде как видел пару раз машину этого ихнего директора неподалёку.
– Что-то ещё? – спросил агент.
– Да вроде всё, – ответил старик. – Дети этого дома боятся, директор у них гад редкостный, а само место… Ну я не знаю… Был я там рядом пару раз. Мрачно там как-то – как в склепе… Само здание чёрное, как гроб прям… Я не знаю… Странное это место…
– Я вас понял, – кивнул агент и достал из кармана бумажник. – Держите, – он протянул старику пачку крупных купюр. – Не учите этих детей воровать. Купите им еды и одежду.
Старик без лишних колебаний принял деньги из рук Маеды.
– Если вы потратите их на себя – я узнаю, – предупредил агент. – Всего доброго.
Он развернулся и направился обратно к своей машине. Разговор с этой бездомной компанией дал не так много, как хотелось бы.
Агент снова очутился в своей машине. Он завёл мотор и долго сидел, уставившись на пустую дорогу перед собой, перебирая в голове всю информацию, полученную им за сегодня. Его первое задание было не самым простым – это было ясно, как день. Руководство Департамента явно хотело проверить на что способен лучший выпускник академии. Агент до сих пор не имел ни малейшего понятия с чем имеет дело. Ничего из того что он заучивал о другой стороне не подходило под описание данного случая. Маеда устало вздохнул и нажал педаль газа, выводя свой автомобиль обратно на дорогу. Нужно было отдохнуть и окончательно собраться с мыслями.
Агент заселился в небольшой местной гостинице. Очутившись в своем скромном номере ему наконец-то выдалась возможность сбросить с себя промокший плащ и тесные кожаные туфли. Оставшись лишь в белой рубашке и брюках, Маеда с нескрываемым удовольствие растянулся на небольшой кровати, давая отдых уставшим ногам. В голове кружился целый ворох самых разных мыслей – кем был этот Милляр? Что на самом деле происходит в стенах детского дома? Почему агенту запретили приближаться к объекту? Так же в памяти всплывали те фотографии из архивов, где похожие как близнецы директора приюта сменяли один другого. Ещё эта статься про смерть жены Милляра…
Стоп! Вот оно!
Маеда сел на кровати. Вот же оно! Журналист, писавший статью про «проклятье семьи Милляр», высказывал довольно здравые мысли насчёт всего происходящего. Вероятно, его тоже озадачил весь этот ореол тайны, которым был окутан детский дом и его хозяева. С ним нужно было связаться – узнать, что ещё он мог накопать и что не пошло в печать.
Агент быстро нашёл номер телефона в базе Департамента, доступной ему с его телефона, и нажал на вызов. После бесконечно долгих гудков трубку наконец-то взяли.
– Алло, – раздался приятный женский голос на другом конце провода.
– Добрый вечер, – поздоровался Маеда. – С вами говорит агент национальной безопасности Адам Маеда. Меня интересует человек по имени Исаак Винер.
Ответом ему стала гробовая тишина.
– Да, это мой отец, – спустя какое-то время ответила женщина.
– Я могу с ним поговорить?
– Вы разве не знаете? Он же умер тридцать лет назад…
Агент нахмурился.
– Это прискорбно, – ответил он. – К сожалению, у меня не было этой информации.
– Так вы звоните не поэтому?
– Ваш отец написал одну интересную мне статью, и я хотел бы выяснить у него некоторые подробности. Возможно что-то не пошло в печать или он наткнулся на какие-то другие интересные факты, связанные с моим расследованием, – произнёс агент.
– Вы говорите про статью о проклятии, я правильно понимаю? – уточнила женщина.
– Так точно, – кивнул Маеда.
– Мне нечего вам сказать, – ответила его собеседница. – Кроме того, что эта статья убила моего отца.
– Убила?
– Так говорит мама. После публикации, в ту же ночь, отец просто встал с кровати и ушёл. Наутро мама нашла его на кухне… Мёртвого…
– Причина смерти? Извините если вам неприятно про это говорить, но вопрос чрезвычайно важный.
– Ничего страшного, – спокойно ответила женщина. – Это было так давно, да и мне тогда было всего четыре года. Мама говорит, что это был сердечный приступ. Но у отца никогда не было проблем с сердцем. Мама сказала, что ночью отец встал с их кровати как будто его кто-то позвал. Она даже слышала, что он с кем-то очень тихо говорил на кухне. Может быть ей показалось, я не знаю…
– Я вас понял, – ответил агент. – Может было что-то ещё?
– Мама говорила, что в день перед публикацией статьи папа ездил к самому Милляру, чтобы задать ему какие-то вопросы. Отцу удалось узнать, что-то о его прошлом. Вернулся он напуганным и переписал половину статьи. Остальное сожгла мама после его смерти.
– Это очень странно… – задумчиво произнёс агент.
– Вы не представляете насколько, – ответила женщина. – Мама так и не смогла толком оправится после смерти папы и при любом удобном случае говорила мне держаться подальше от Милляра и его приюта, мол это уже принесло горе в нашу семью.
– Могу ли я поговорить с вашей матерью?
– Вы можете попробовать, но она уже давно ни с кем не разговаривает, – последовал грустный ответ.
– Что-то случилось?
– Деменция. Пару лет назад мама просто разучилась внятно говорить, а последний год просто перестала разговаривать.
– Сочувствую, – искренне ответил агент.
– Спасибо.
– Что ж тогда не буду больше отнимать вашего времени, – сказал Маеда. – Спасибо вам за информацию. Всего вам доброго.
– И вам всего доброго, – ответила женщина. – Надеюсь вы сможете разобраться с тем что произошло и что не так с этими Миллярами.
– Я тоже, – произнёс агент и положил трубку.
Полученная информация хоть и не была исчерпывающей, но оказалась довольно полезной. Сомнений быть не могло – Милляр и всё его семейство, как-то связаны с другой стороной. Журналист спешно переписывающий уже готовую статью за сутки до публикации, и его скорая смерть после неё лишь подтверждали это. К несчастью, все материалы, что удалось собрать этому человеку на директора приюта, были уничтожены его испуганной женой, но кто мог винить её за это?.. Маеда вновь лег на кровать. Теперь у него должно было хватить данных, чтобы делу дали дальнейший ход. Оставалось только связаться завтра со своим наставником в обозначенный час, а пока не помешало бы немного поспать…