Еле слышный шепот донесся до слуха агента, мягко разбудив его посреди ночи. Адам приоткрыл глаза, пытаясь понять где находится источник звука. Шёпот доносился откуда-то сзади из-за спины, лежащего на боку агента. Насколько Маеда помнил там не было ничего кроме окна, из которого открывался вид на дорогу перед гостиницей. Агент не пошевелился, продолжая прислушиваться к звукам. Он не мог разобрать ни единого слова, лишь интонации. Казалось, что кто-то нежно зовёт его. Маеда закрыл глаза, стараясь разобрать хоть какие-то слова. Шёпот становился всё настойчивее. Постепенно нежные нотки начали сменяться злобным шипением вперемешку с негодованием. Маеда не шелохнулся. Шёпот вновь перешёл на нежный тон, становясь громче. Теперь агент мог ясно разобрать одно слово – это было его имя, повторяющееся вновь и вновь. Сомнений быть не могло – кто-то настойчиво звал его.
«Не вступать в контакт с неподтвержденными объектами» – всплыло в памяти одно из правил оперативного сотрудника Департамента.
Агент продолжил неподвижно лежать спиной к окну, стараясь абстрагироваться от доносящихся оттуда звуков.
– Адам, – ласково звал его приятный голос. – Адам…
Маеда молчал.
– Адам, – голос из-за окна стал более вкрадчивым.
«Не вступать… в контакт» – повторил про себя агент.
За его спиной раздался лёгкий шорох, отворяющихся оконных ставень. В комнату сразу же ворвался ветер, холодя кожу агента и заставляя занавески на окне трепетать.
– Адам, я знаю, что ты не спишь, – произнёс голос неизвестного существа. – Я знаю, что ты слышишь меня, Адам.
Теперь агент мог разобрать каждое слово, но он не отнюдь не был этому рад. Голос из-за окна звучал ласково, но в тоже время как-то неестественно и странно, к тому же он ощущал в нём скрытую угрозу. Страх медленно начала расползаться по телу агента. Во время своего обучения он наслушался и насмотрелся самых разных вещей, но это было его первое самостоятельное задание, где ему пришлось столкнуться с чем-то неизвестным один на один.
«Не вступать в контакт с неподтвержденными объектами» – словно мантру, повторял у себя в голове Маеда. – «Не вступать в контакт с неподтвержденными объектами.»
– Адам, – вновь повторил голос. – Давай поговорим, Адам. Я хочу послушать твои истории…
К звукам бушующего в комнате ветра и хлопающих занавесок добавился еле заметный звук капающей воды. Капли мягко падали на линолеум, покрывавший весь пол гостиничного номера, тревожа слух агента своим легким стуком. Кем бы ни был это незваный гость – он уже проник в номер. Агент медленно потянулся к своему пистолету под подушкой…
«Не вступать в контакт с неподтвержденными объектами» … Ни в коем случае… А что делать если объект уже у тебя за спиной?..
– Адам, – звук голоса медленно приближался. – Как там твой отец, Адам? Я знаю, что у него недавно отрезали ногу. Как он поживает?
Агент напрягся. Это было правдой. Его отец был диабетиком и буквально пару месяцев назад он лишился ноги. Откуда это кому-то могло быть известно?
«Не вступать… в контакт»
Маеда почувствовал, как кто-то присел на край его кровати. Рука агента уже сомкнулась на рукоятке пистолета под подушкой.
– Адам, – продолжал голос. – Поговори со мной. Не молчи, Адам.
Маеда даже не шелохнулся. Ему было чертовски страшно. Рукоятка пистолета в руке принесла лёгкое облегчение – в крайнем случае агент сможет попытаться защитить себя.
– Адам, – в одно мгновение голос стал зловещим и угрожающим. – Я знаю, что ты не спишь, Адам. Повернись и поговори со мной.
В этот же момент агент ощутил чье-то зловонное дыхание на своей шее. По телу пробежала мелкая дрожь…
– Поговори со мной, Адам, – прошипел ему в ухо голос. – Давай обсудим зачем ты здесь? Или давай поговорим про твою семью? Ты знаешь, что у твоей мамы рак, Адам? Ей осталось совсем недолго. Скорее всего ты будешь на службе, когда она умрёт. Представляешь? Ты даже не сможешь с ней попрощаться. Наверняка даже не сможешь прийти на похороны.
Маеда ощущал, как нечто нависло над ним, роняя ему на лицо капли воды и всё больше обдавая его своим зловонным дыханием.
– А знаешь почему, Адам? – продолжал голос. – Потому-что ты трус! Вся твоя подготовка, все твои умения, всё что ты делал в своей жизни – это только прикрытие твоему страху, жалкая попытка доказать самому себе, что ты не боишься ничего. Ты ведь даже не смог приехать к своему отцу в больницу, когда ему делали операцию. Представь каково тебе будет, когда твоя мама умрёт, Адам? Представь, как ты будешь напуган и подавлен?
Маеда молчал, продолжая лежать с закрытыми глазами. Всё это было всего лишь провокацией. Существо отчаянно пыталось вывести агента из себя, вовлечь его в диалог, который скорее всего стал бы для него последним в его жизни. Ничего из того что было им сейчас сказано не являлось правдой – у его матери не было рака, и он не был трусом. Трусы не работают в Департаменте… Ведь так?.. В одном его ночной гость был прав – Маеда не смог быть рядом с отцом во время его операции. Это было время финальных экзаменов в академии, и никто в здравом уме не отпустил бы его. Департамент всегда жестко контролировал своих новобранцев.
– Думаешь тебе по силам это задание, Адам? – не унимался голос. – Думаешь ты сможешь понять с чем столкнулся? Ты ведь ничегошеньки не знаешь! Давай просто поговорим и закончим всё это?
«Не вступать… в контакт» – вновь пронеслось в голове агента.
Голос резко умолк. Оконные ставни захлопнулись с громким треском, оставляя ветер и дождь за окном. Маеда понял, что теперь он в номере один. Ему удалось выстоять перед неизвестным. Всё что он теперь слышал – это вой ветра за окном и барабанную дробь дождевых капель по подоконнику. Не было больше зловонного дыхания на его шее и зловещего шепота. Спустя минут пятнадцать, агент медленно открыл глаза и осторожно сел на постели, сжимая в руках свой пистолет, извлеченный из-под подушки. Маеда по-прежнему был один в своём номере. Лишь огромное мокрое пятно на второй половине кровати и небольшие лужицы, ведущие от окна, свидетельствовали об его ночном госте.
Больше этой ночью Адам не сомкнул глаз, оставшись сидеть в углу комнаты с пистолетом наготове…
Снова унылые желтые стены… Снова тихие шорохи в коридоре и еле слышные голоса… Снова дешевая койка с продавленным матрасом и посеревшим от постоянных стирок постельным бельём… Ян угрюмо пялился в потолок своей комнаты, обдумывая своё незавидное положение. Он снова очутился в приюте и шансов сбежать по новой у него теперь практически не было – этот старый мудак-директор посадил его под замок. В крошечной комнатке, ставшей для Яна карцером, было пара окон – одно в самой комнате, другое в смежном с ней туалете, но оба были зарешечены мощными стальными прутьями. Можно было попробовать исхитриться и проскочить на выход, когда приносили еду, а это случалось трижды в день, но что дальше? Ян даже не знал в какой части здания находиться. Допустим ему удастся выскользнуть из своей камеры, снаружи ему по пути наверняка попадутся другие работники приюта, которые быстро вернут паренька обратно. Положение было безвыходным… Ян перевернулся на бок, лицом к стене, и принялся разглядывать причудливые узоры из трещин на старой жёлтой краске. Он пробыл тут уже пару дней, и никто не сказал ему ни слова. Ян даже удивился, что его кормят. Обычно провинившихся детей, вероятно попадавших в такие же комнаты, оставляли без еды. Разумеется, если верить их словам. Яна же, в свою очередь, кормили на убой, никогда прежде он не видел в этом приюте таких обильных порций. Это был единственный приятный плюс во всей этой ситуации. В остальном же – дело было дрянь. Ему оставалось лишь покорно ждать, чем всё это закончится.
Наверно Ян задремал, потому что он совсем не заметил, как в его комнате объявился директор приюта. Старик просто молча сидел рядом с кроватью, держа в руках свои старинные карманные часы на длинной цепочке. Кто вообще сейчас пользуется такими вещами?..
– Добрый день, молодой человек, – спокойно произнёс старик.
Ян сел на своей постели, одарив директора хмурым взглядом.
– Не нужно быть таким враждебным, – заметив его реакцию, сказал господин Милляр. – Я пришёл чтобы обсудить твоё дальнейшее будущее.
Ян промолчал. Он отвернулся к окну. У паренька не было ни малейшего желания смотреть на этого старого сухаря. Милляр аккуратным движением поправил свои идеально отглаженные брюки, убрал свои старинные часы в карман и закинул ногу на ногу, не сводя глаз с Яна. Парень буквально чувствовал затылком взгляд этого старика.
– Признаюсь честно – ты заставил нас изрядно понервничать сбежав отсюда, – произнёс старик. – На какой-то момент я подумал, что ты и вовсе покинул город или того хуже… Но всё обошлось и нам удалось вернуть тебя практически в срок. Теперь переживать больше не о чем ни нам, ни тебе.
– Вы ударили меня, – бросил ему в ответ Ян.
– И я сожалею об этом, – склонил голову директор. – Но ты попросту не оставил мне выбора. Времени остаётся очень мало, а ты не самый сговорчивый малый.
– А теперь вы закрыли меня здесь, – добавил Ян.
– Мы будем обсуждать очевидные вещи или всё же пойдём дальше? – вскинул свою жидкую седую бровь Милляр.
– Пустите меня к остальным, – потребовал парень. – Я не хочу сидеть взаперти.
– Боюсь пока это невозможно, – развёл руками старик. – Пока что ты должен побыть здесь. Восстановить силы, как следует поесть…
Ян презрительно фыркнул ему в ответ.
– Я понимаю, что для тебя очень важно общение со сверстниками, но другого выбора нет, – ответил директор. – Вскоре ты отправишься к остальным… И поверь мне осталось совсем недолго.
Директор вновь извлек из кармана свои старинные часы на цепочке и принялся их разглядывать.
– С другой стороны, – спустя какое-то время продолжил старик. – Я даже восхищаюсь тобой. Ты доказал мне, как много в тебе тяги к жизни. Сбежать отсюда, скрываться целый год, а потом ещё так отчаянно сопротивляться, когда тебя нашли… – он тихо присвистнул. – Ты, мой друг, пожалуй, самый лучший кандидат за всё время.