т осквернен, то их ждут невиданные ранее страдания. Искупить свою вину можно будет только кровью виновных… Усталые караванщики были готовы согласиться на что угодно лишь бы выжить и с радостью приняли условия, положив начало племени родичей… Не думаю, что в этом сказании много слов правды. Скорее всего верно лишь то, что кто действительно наткнулся на этот плод во времена настолько далекие от современности, что даже никто из местных уже не вспомнит точно, когда это было. Возможно рассудок караванщиков в какой-то момент помутился настолько, что им стало казаться, что они слышат глас самого леса. Однако… Среди остальных легенд продолжали часто встречаться огромные волки, упомянутые в этом сказании. Обычно эти звери появлялись тогда, когда кто-то пытался сорвать волшебный плод с его ветви и стать его единственным владельцем, не дождавшись пока он сам опадёт с ветви. Волки врывались в это селение и убивали каждого на своём пути, пока не добирались до наглеца, посмевшего нарушить условия, данные им самим лесом. Я был не мало удивлён, когда оказалось, что этот плод ежегодно перерождается, а останки предыдущего становятся пищей для вожаков родичей. Это якобы дарует им чуть ли не вечную жизнь… Собственно, практически все местные легенды были про особо жадных или глупых людей, возжелавших получить плод себе и стать таким образом местным правителем. Последствия этих действий были плачевными для всех. Уж не знаю насколько эти истории правдивы. Возможно это просто местная байка для того чтобы никто лишний раз не пытался приблизиться к плоду, который тут был чем-то вроде символа власти местных вождей.
6 июня 1847 года.
Моя сестра беременна. Я не знаю, как это случилось, и кто посмел покусится на её честь, но я обязательно это выясню. Не могу даже представить себе, что кто-то из местных дикарей осмелился… Я даже не могу это написать… Наверняка её взяли силой… Однако моя сестра кажется счастливой и отнюдь не выказывает никакого беспокойства. Это сбивает с толку ещё больше…
Прошлой ночью в лесах слышался ужасающий вой. Местные явно этим озабочены. Они шепчутся у нас за спинами. После свадьбы Анки и моего отца обстановка в этом селении постепенно начала накаляться. Надеюсь это временно. Не хотелось бы применять наш арсенал против этих людей. Конечно, они всего лишь грязные дикари, но в конце концов они выручили нас, предоставив нам кров и пищу. Но если не будет другого выбора…
17 августа 1847 года.
Напряжение между нашей экспедицией и родичами достигло своего пика. Сегодня, буквально пару часов назад, в центре деревни возле традиционного костра, один из местных обвинил Анку, сказав, что она навлекла на них проклятье, что звери уже близко и что её союз с чужаком нечестив и противен лесу. Он назвал их не рождённое дитя отродьем, которое навлечет смерть на всё племя. И с ним многие были согласны. Надо отдать должное Анке – она сумела осадить всех недовольных попросту одолев зачинщика в драке. И всё это будучи на сносях. «Если ты не можешь справиться со мной сейчас, то возможно ты заслужил это проклятье!» – рявкнула она в лицо поверженному оппоненту. Все остальные затихли. Их можно было понять. Никто не ожидал от беременной женщины такой прыти, тем более что противостоял ей довольно крупный мужчина. Окончательно опозоренный, её противник поспешил скрыться подальше от костра.
Не могу сказать, что я не разделяю подобных взглядов. С одной стороны, мой разум привык к рациональным вещам, но с другой… Ужасный волчий вой раздается по ночам всё чаще, а в моей памяти всё ещё свежи предания местных об огромных зверях с жёлтыми глазами, которые приходят из глубин леса, чтобы наказать виновных в осквернении плода. И, казалось бы, что это всё глупые местные сказки, но что-то внутри меня ощущает приближающуюся опасность. Надеюсь, что это всего лишь моё воспаленное воображение…
15 октября 1847 года.
Сегодня Анка привела в этот мир очередного Маршалла. Конечно этот мальчик всего лишь бастард, но в нём есть наша кровь. Кровь английской аристократии! Отец нарёк его Гектором. Малыш был довольно крепок, а вот Анка довольно тяжело перенесла роды. Наш доктор до сих пор возиться с ней, пытаясь вытащить эту девку с того света. Я всё еще не знаю, как к ней относится. Меня восхищает её сила духа и лидерские навыки, но она соблазнила моего отца, заставила его нарушить клятву данную нашей матушке… Этой же ночью разродилась моя сестра. Это довольно странно, потому что она явно понесла намного позже Анки… Однако её дочь появилась на свет здоровой и полной сил. Её нарекли Аннет. Надеюсь, что в этой девочке будет куда меньше безрассудства, нежели в её матери.
16 октября 1847 года.
Это всё не по-настоящему… Я не верю в это… Это не дар – это дьявольское проклятие!..
Волки… Они были почти повсюду! Они рвали людей на части! Перед моими глазами до сих пор стоит картина, как одного храбреца, преградившего дорогу этим ужасающим чудовищам, одним мощным ударом когтистой лапы развалило надвое. Причём эти звери не всегда стараются убивать быстро. Они словно наслаждаются процессом, заставляя своих жертв вдоволь настрадаться. Мы были бессильны перед ними. Мы были не готовы к этому нападению! Волки напали под покровом ночи, пока все спали или были заняты двумя роженицами. Наше оружие оказалось практически бесполезно. Только меткий выстрел в глаз помогал усмирить этих чудовищ. Во всех остальных случаях свинец не причинял им никакого вреда, словно их серая шкура была толще стали. Я до сих пор не могу собраться с мыслями, меня до сих пор разбирает дрожь от увиденного этой ночью. Никогда бы не смог подумать, что местный фольклор окажется правдой… Я не знаю даже сколько длился этот кошмар, но волки ушли также внезапно, как и напали, оставив после себя кучу растерзанных тел и лужи крови. Но лучше бы я не знал из-за чего они покинули это селение… Оказалось, что они забрали с собой кого-то. И ими оказались – моя сестра и Анка. Последняя сама вышла к волкам, отдавая им себя на растерзание. Однако отец сказал, что звери не стали её убивать, как и не стали убивать мою сестру. Чудовища унесли их с собой в лес…
Буду молиться о том, чтобы кончина моей дражайшей сестры была скоротечной и ей не пришлось страдать, как другим несчастным в этой деревне прошедшей ночью, а пока мне придется позаботиться об её внезапно осиротевшей дочери, в которой, к счастью, совсем не проглядываются дикарские черты местного населения. Мне уже даже не важно кто её настоящий отец. Надеюсь сегодняшней ночью его постигла участь быть съеденным этими ужасными волками, а если же ему повезло, и он остался жив, то пусть даже не помышляет о том, чтобы приблизится к этому невинному созданию. Отныне эта крошечная девочка под защитой её родного дядюшки, то есть под моей! Отныне она принадлежит к благородному роду Маршаллов! И никто, я клянусь перед Всевышним, никто не посмеет причинить ей вред или забрать её у меня!
23 октября 1847 года.
Отец взял бразды правления родичами в свои руки. Пролилась кровь несогласных… Но со свинцом и порохом не поспоришь… Я не могу сказать, что поддерживаю подобные методы, однако лучшей кандидатуры на место правителя я не вижу. Эти дикари в какой-то мере должны быть благодарны судьбе, что в этот сложный момент здесь оказался такой образованный и опытный человек, как мой отец. К чёрту их сомнения и недовольства! Хотя убийства, пожалуй, всё-таки были лишними… Но кто я такой, чтобы указывать своему отцу?.. Лорд Маршалл куда более проницателен в подобных вопросах, нежели я. Теперь он получил полную власть над родичами и над Святой Кровью… И меня терзает один вопрос – что отец будет со всем этим делать? Сомневаюсь, что в его планах остаться жить в этих лесах до скончания своих лет. Плод и источаемую им Святую Кровь невозможно перевезти в Англию. Точнее собранную в бутылки жидкость вполне себе могут добраться до берегов нашей родины, но что-то мне подсказывает, что у отца совсем другие планы…
– Твою мать! – выругался Серж.
– Что? – удивленно поднял свою седую бровь Бен. – Всё-таки не веришь в эти сказки?
– Нет, – покачал головой журналист. – Дальше страницы вырваны.
– Да и какая разница? Всё равно это всё чушь.
– Возможно, что и не совсем, – возразил Серж. – Мы не можем знать наверняка. Доказательств обратного нет, да и ещё эти имена…
– Какие имена?
– Гектор и Аннет, – ответил журналист. – Вам не кажется странным такое совпадение?
– Мне кажется, что сынок Маршаллов сильно навоображал! Перепил он может или обкурился чего, но такую забористую херню ещё ж надо придумать! – усмехнулся старик.
– Стоп! – Серж пролистал почти до самого конца дневника. – Здесь ещё есть кое-что…
– Ну вот опять, – вздохнул Бенедикт.
15 октября 1946 года.
Возможно это моя последняя запись в этом дневнике. Сегодня мой отец покинул этот мир и поэтому никто больше не попытается уничтожить эти записи дабы уберечь от всех тот страшный секрет, который наша семья хранит уже несколько десятилетий. Я так долго жил с ним, что уже даже не знаю, где заканчивается правда и начинается ложь. Я люблю своего отца, упокой Господь его душу, но те деяния, которые он совершил за все эти годы, заставив меня к тому же стать соучастником… Мы слишком поздно осознали, что нам здесь не место, что вся наша экспедиция была проклята, как и этот дьявольский лес в котором мы теперь живём. Не было никаких «даров», не было никакой благодати и Святой Крови. Было лишь одно – страшное проклятие и постоянная расплата за свои ужасные поступки. К сожалению, за наши грехи расплачиваются другие. Каждый год в Ночь Охоты они выходят на улицы чтобы отнимать жизнь, чтобы защищать то, о чём они и понятия не имеют. Для всех в Яргове есть только Святая Кровь и непоколебимая вера в важность битвы со зверьём. Мы с отцом постарались над тем чтобы все они уверовали в это. Всех, кто имел хоть малейшее представление о правде мы закопали в этом лесу больше полувека назад. Правду о всём происходящем знает только наша семья. С другой стороны, ни к чему простолюдинам знать обо всём. Когда-нибудь всё закончится… Когда-нибудь Матери заберут своё обратно и сотрут этот город с лица земли. В одну из Ночей Охоты Яргов не выстоит – я знаю это. С каждым годом звери становятся всё сильнее и хитрее. Раньше они были просто огромными волками, а теперь их стало великое множество. К тому же, Матери появляются всё чаще. Они по-прежнему держатся в стороне, но я чувствую их. Чувствую их холодную ярость и жажду отмщения. Надеюсь моя бесконечно долгая жизнь не прервется благодаря клыкам моей дражайшей сестры на моей шее. Уж лучше пусть это будет Анка… Мы долго даже не догадывались, что огромные волчицы белого и черного цвета – это Анка и моя сестра. Ровно до того момента пока они не пришли к нам в дом в канун одной из Ночей Охоты. Не знаю, как им это удалось до сбора плода, но факт остаётся фактом. Они пришли. Спустя столько долгих лет разлуки я был рад увидеть свою сестру, которая осталась такой же юной, как и прежде. Время не коснулось её. Однако… В ней, как и в Анке, что-то изменилось