Серж молча смотрел на растерянного старика. Журналист попросту не знал, что ему ответить.
– Странно это всё… – выдохнул Бенедикт, туша свою самокрутку. – Странно… Я уже и не знаю, чему верить. Что-то внутри меня подсказывает, что это правда, но мне не хочется, чтобы это оказалось правдой. Не хочется, чтобы вся моя жизнь оказалась выдумкой. Не хочется, чтобы вся та кровь, что мы проливали на улицах нашего родного города, все те жертвы и погибшие охотники, чтобы всё это оказалось чьим-то враньём. Понимаешь?
Серж понимал, но всё ещё не знал, что ответить своему спутнику.
– Пойдём отсюда, – произнёс старик выпрямляясь. – Я должен увидеть этот сраный плод или как там его… Пока не увижу ни за что не поверю в эту писанину.
Серж еле поспевал за энергичной поступью Бена. Старик уже не старался чтобы их визит оставался тайным и добравшись до центральных дверей в холле мощным ударом ноги высадил их, впуская внутрь пыльного дома свет утреннего солнца. Не прочитай Серж дневник Артура Маршалла, то он бы возможно удивился такой физической форме пожилого человека, но теперь…
Бенедикт уверенно шагал через заросшую высокой травой центральную площадь старого Яргова прямиком к потрепанному временем зданию церкви. Оказавшись на крыльце он, не колеблясь ни секунды одним ударом приклада своего ружья сбил с дверей увесистый навесной замок и толкнул плечом одну из створок, проходя внутрь. Серж еле успевал за стариком. Оказавшись внутри, они двинулись вперёд мимо длинных скамей, направляясь в дальний угол зала. Бен остановился лишь в тот момент, когда они оказались возле широкой дубовой двери за небольшим алтарём, на котором красовалось классическое распятие, покрытое позолотой, которая местами почернела от времени. Старик задумчиво взглянул на Сержа.
– Этот хмырь каждый раз заходит в церковь, – произнёс Бен. – Вряд ли он это делает для того чтобы помолится в тишине. Значит здесь должно быть что-то…
После этих слов старик уверенно толкнул дубовую дверь от себя. Перед ними открылся длинный тёмный коридор в самом конце которого брезжил тусклый солнечный свет. Бен не стал долго ждать и зашагал вперёд. Серж поспешил следом. У журналиста и в мыслях не было отступать, да и к тому же для этого уже было слишком поздно. Всё что им теперь оставалось это пройти сквозь тьму этого коридора дабы выйти к слабому свету. Возможно их будет ждать неожиданное открытие, а может быть там окажется лишь пустая комната…
Коридор казался бесконечным. Серж буквально потерял счёт времени, пока они шагали вперёд, оглашая узкое пространство звуком своих шагов по каменному полу. Неожиданно подступила мигрень. Кто-то словно медленно начал вкручивать в мозг журналиста несколько раскаленных добела винтов. Ноги начали плохо слушаться, а к горлу подкатил тошнотворный ком. Завтрак из гостиницы просился наружу… Серж остановился, схватившись за стену, пытаясь дышать как можно глубже.
– Ты чего? – удивленно спросил его Бенедикт.
– Голова… – выдавил из себя Серж. – Раскалывается…
Старик молча подставил ему своё плечо, и они двинулись дальше по этому бесконечному коридору…
Спустя несколько мгновений… или минут?.. Серж не мог понять. Они подошли вплотную ко входу в единственную комнату на конце этого коридора. В этот же момент мигрень, терзавшая журналиста, мгновенно отступила. Серж отстранился от поддерживавшего его почти весь их путь старика и шагнул вперёд к тусклому свету, падавшему из небольшого окошка под самым потолком скромной круглой комнатушки.
– Твою мать… – раздался за спиной Сержа голос старика.
Плод был здесь. Усохший, свисающий с одинокой посеревшей ветви, произрастающей прямо из земли, он источал тонкую еле заметную струйку алой жидкости из своих пор на бурой коже, прямиком в пластиковую канистру, подставленную снизу. Серж удивленно застыл. Буквально несколько минут назад он читал об этом и теперь оно перед его глазами. Вот этот чудодейственный плод и Святая Кровь… Что теперь?..
– Значит… – Бен подошёл ближе к Ветви и присел рядом пристально глядя на Плод. – Всё это было правдой…
– Ты знаешь гораздо больше, старик. Просто ты трусливо решил всё забыть, – звук незнакомого женского голоса за спиной заставил Сержа вздрогнуть и обернуться.
Молодая светловолосая женщина угрожающе сверкнула на него своими жёлтыми глазами и шагнула внутрь комнаты. Она была облачена в просторный белоснежный балахон, полностью скрывающий всё её тело.
– Я… Я знаю тебя! – поднимаясь на ноги изумленно произнёс Бенедикт.
– Конечно знаешь, – снисходительно улыбнулась ему женщина, сверкнув своими зубами.
– Но откуда?..
– Ты всегда был рядом с нами, – ответила она. – Со мной и моим непутёвым братом. Ты был нам, как родной… Герхардт.
– Меня не так звать, – покачал головой старик.
– Можешь называть себя, как пожелаешь, – усмехнулась женщина. – Мне нет до этого дела, но ты уже начинаешь вспоминать, не так ли? Всё что ты сделал за эти годы, всё что ты предпочел забыть, чтобы больше не мучатся угрызениями совести…
Бенедикт растерянно смотрел на женщину.
– Кто вы? – подал голос Серж, хотя уже заранее знал ответ.
– У меня больше нет имени, чужестранец, – спокойно ответила она. – Я – порождение греха. Я – оскверненный сосуд. Я – живое проклятие. Я – Мать Стаи. Когда-то очень давно я прибыла сюда вместе со своей семьёй, лишь для того чтобы остаться обманутой и брошенной. Я всего лишь хотела быть рядом с человеком, которого любила больше всего в этом мире. Хотела быть с ним вдали от осуждения и предрассудков общества, но… Он лишь пользовался мной, он променял меня и моё дитя на власть и алчность, а моей семье оказалось на это наплевать… Стая спасла меня, научила выживать, сделала Матерью… Они стали моей настоящей семьёй и теперь я должна отплатить им за это забрав Плод обратно вглубь Леса, туда где его больше никто не найдёт…
Серж старался держатся подальше от неожиданной гостьи, постепенно пятясь обратно к выходу. Он буквально кожей ощущал исходящую от этой женщины опасность. Да и её внезапный визит вряд ли был случайностью. Она наверняка следила за ними.
– Я должна поблагодарить вас, – произнесла девушка в белом. – Ваше любопытство поможет закончить весь этот кошмар. Теперь, когда Плод окажется у меня… – она шагнула в сторону ветви.
– Не дергайся! – угрожающе произнёс Бенедикт, направляя на неё дуло своей винтовки.
– Думаешь справишься со мной? – усмехнулась женщина. – Ты убил немало волков, старик. Тебе по силам даже самые матёрые из нашей Стаи. Тем не менее… Ты лучше многих знаешь на что я способна. Думаешь справишься с одной из Матерей? Ты видел на что мы способны!
– Мне плевать! – рявкнул Бен. – Ты не подойдёшь к Плоду! Святая Кровь принадлежит Яргову!
– Глупый старик, – вздохнула женщина в белом. – Она никогда вам не принадлежала. Вы просто взяли её силой. Возможно ты убьёшь меня, но это ничего не изменит. Ваш жалкий город рано или поздно падёт. В одну из твоих любимых Ночей Охоты – Стая зальёт ваши улицы кровью, не оставив никого в живых, и Плод всё равно окажется у нас в руках. Стоит ли оно того? Если можно закончить всё здесь и сейчас.
– Яргов выстоит, – ответил Бенедикт. – А даже если и нет, то мы ещё побарахтаемся. Думаешь, что дело обойдётся малой кровью? Чтобы победить твоей Стае придется постараться. И вашей поганой крови прольётся не меньше, чем нашей.
– Ты прав, – улыбнулась женщина. – Но у нас есть время. Стая будет возвращаться всё сильнее и сильнее. Лес хранит нас. Он стоял здесь до Яргова, будет здесь и после, даже когда последний из вас сделает свой последний вздох. У вас только один вариант – подчиниться, отдать Плод и покинуть эти земли навсегда. Только так всё может закончиться мирно. В любом другом случае…
Прогремел оглушительный выстрел, прервавший речь женщины в белом. Уши мгновенно заложило. Серж схватился за голову, стараясь хоть как-то бороться с невыносимым звенящим звуком, который казалось проник к нему прямо в голову… Бенедикт не стал вести долгий спор и попросту оборвал весь разговор одним выстрелом. Тело женщины в белом рухнуло на холодный каменный пол, заливая всё вокруг себя кровью из развороченной крупнокалиберной пулей груди.
– Вот я ещё со зверьём не спорил, – проворчал старик, перекидывая винтовку обратно за плечо. – Подумаешь Мать она…
В этот же момент тело женщины на полу с пугающим хрустом начало трансформироваться. Конечности пугающе удлинялись и стремительно покрывались белой шерстью, принимая угрожающие очертания когтистых лап. Лицо резко вытянулось, превращаясь в клыкастую пасть, усеянную длинными острыми клыками. Раздался угрожающий рык. Тело резко перевернулось, вставая на все четыре конечности. Белый балахон с треском порвался, спадая на пол и обнажая белоснежную шерсть одной из Матерей Стаи. Она была куда больше, чем те волки, которых Серж видел ночью в Яргове. Ещё немного и им станет совсем тесно в этой скромной комнатушке…
– Глупый старик! – прорычала волчица. – Теперь ты умрёшь…
– Бежим отсюда! – Бенедикт подскочил к Сержу и затолкал его обратно в тёмный коридор, из которого они пришли. – Сюда она не протиснется!
Старик вооружился своим зазубренным клинком, вставая на безопасном расстоянии от входа в комнатушку. Серж неистово трясся от страха за его спиной. Не на такую развязку их похода в Старый Яргов он рассчитывал…
– Ну давай, говно! – рявкнул он волчице. – Давай, мать твою! Посмотрим, чего ты стоишь, мать херова!
Волчица, ослепленная яростью, рванулась вперёд, стараясь зацепить старика одной из своих когтистых лап, но узкий проход коридора остановил её. В бессильной злобе она щёлкнула огромной пастью и пронзила Бенедикта взором своих жёлтых глаз.
– И что теперь? – усмехнулся старик, снимая с плеча винтовку и перезаряжаясь. – Не такая хитрая, да?
– Давай, старик! – прорычала волчица. – Убей меня! Это всё что ты умеешь! Скольких ты уже убил? Сколько крови на твоих руках? Ты ведь всё забыл, трус!