– Если он жив, я найду его для тебя. Кто он? У него есть особые приметы?
– Есть. На левой ноге не хватает пальца. Но ведь я не могу снимать обувь с каждого мужчины, которого встречаю, чтобы потом расспросить, откуда он и не помнит ли меня.
– Ты, наверное, нет. Но я могу сделать это для тебя. У меня есть сыщики, в конце концов.
– Такие хлопоты ради простой поварихи? К тому же к тебе скоро приедет невеста, и ты забудешь обо мне.
– Ты о девушке, которая была невестой моего дяди и досталась мне по наследству вместе с клочком земли в горах?
Он молча поднялся, сорвал цветок жасмина и повернулся ко мне.
– Поначалу я собирался выполнить волю родственников и даже немного разузнал о ней. Мне сказали, она добродетельное и безответное создание, которое проводит дни в молитвах.
– А что оказалось? У нее склочный характер, она дерется на мечах лучше тебя и злословит как солдат? Или она полюбила заезжего смельчака и сбежала?
– Я рассчитывал обнаружить что-то подобное. Но она действительно не выходит из комнаты и с утра до ночи читает стихи в старой книжонке. Я подослал к ней своего шута, переодетого монахом. Если бы можно было ее разговорить, он бы это сделал. Но она и ему отвечала заученными строчками.
Он посмотрел на меня, как будто хотел еще что-то сказать, но просто улыбнулся и пристроил цветок жасмина в пряди моих волос.
– Завтра утром я жду тебя на площади, – с этими словами он скрылся в темноте.
* * *
На рассвете, пока все спали, я собрала вещи, осторожно выбралась из дома и отправилась в путь. На площадь я все-таки заглянула, оказавшись там далеко не первой: зеваки уже занимали места поудобнее. В самом центре шли приготовления к утреннему зрелищу.
– Двоих сегодня… это… того! – предвкушали одни.
– Да нет! Мой сосед в тюрьме служит. Хотели обоих сегодня, но второй плешивый, что ли, оказался. Осмотрели его, решили завтра.
– А что, больных со здоровыми уже нельзя на одной виселице повесить? Во дела!
Я прибавила шагу и заспешила прочь от этих разговоров и прочь из города.
Но прежде чем возобновить поиски, я должна бы заглянуть еще кое-куда. На болотах, что находились севернее этого городка, жила ведьма. О силе и правдивости ее предсказаний между рыночными торговцами и посетителями таверны ходили легенды. А уж они, люди, многое на своем веку повидавшие, знали, о чем говорят.
Нет, я не собиралась гадать на короля или спрашивать о скором замужестве, я лишь хотела узнать, жив ли брат и где его искать. И если хотя бы часть историй, что рассказывали о старой ведьме, была правдой, – она обязательно мне поможет!
Шла я довольно быстро, да и дорога впереди бежала отличная, только все равно, до места, где она обрывалась за чахлыми кривыми соснами, добралась только к вечеру.
Денег за свои труды ведьма не брала – предпочитала продукты или вещи. И я приготовила для нее яркий, струящейся ткани платок, который купила в одном из городов с большой ярмаркой заморских товаров. Почти невесомый, с голубым краем и необыкновенной красоты узорами – я долго любовалась на него, прежде чем купить.
Начинало темнеть, а я понятия не имела, что делать дальше. За соснами, где начиналось болото, было уже совсем темно. Я решила поступить так, как поступил бы любой человек на моем месте – и громко, что было сил, закричала. Эхо подхватило и разорвало на части мое «Эй, есть кто?» Получилось не очень вежливо, но что-нибудь более подходящее случаю я обязательно скажу ведьме при встрече.
Вдруг кто-то что есть сил ударил меня по спине здоровенной палкой. Я рухнула в траву, но быстро подскочила на ноги и обернулась. Передо мной стояла сгорбленная женщина, одетая в лохмотья, держа в руках ту самую палку.
– Ты чего орешь! – зашепелявила она. – Ты к кому явилась? Если знаешь, к кому идешь, значит, и я знаю, что будет гость.
– То есть вы знали, что я приду, и ждали меня? А зачем вы меня палкой ударили? У меня теперь спина болит, – обиженно начала жаловаться я.
Она посмотрела на меня водянистыми, ничего не выражающими глазами.
– За мной иди. И тихо. Ночь, а она разоралась!
Да уж, знакомство со старухой не задалось. С болота тянуло сыростью и холодом. Клочьями стоял туман, отчего разобрать дорогу было делом почти невозможным. Осторожно ступая след в след, я медленно пробиралась за старухой, пока наконец мы не вышли к полуразвалившейся хижине.
– Ну, проходи, что ли. – Она толкнула дверь и та чуть приоткрылась передо мной. Из помещения пахнуло теплом и затхлостью, входить сразу расхотелось.
– Бабушка, да я хотела только спросить, не думала много времени у вас отнимать.
– Все утром, – отрезала она. – Входи в дом, чаю выпьем, потом спать. А про твоего брата утром все скажу.
Во мне в одно мгновенье вспыхнули и радость и надежда.
– Вы знаете, зачем я пришла? Откуда? Бабушка, вы, правда, все знаете? Он жив?
– Жив. Пока, – больше ничего в тот вечер добиться от нее я не сумела.
Чай у бабки был на редкость пакостным. То ли болотная вода, то ли особый травяной сбор делали его таким. Мужественно выпив полчашки, я поблагодарила ведьму и отправилась спать. Старуха отвела мне место на чердаке, наличие которого в этом домишке стало для меня неожиданным открытием. Проползти туда можно было разве что на четвереньках, что я и сделала. Вдруг почувствовав всю усталость, накопившуюся за день, рухнула в пропахшую болотом солому и тут же уснула.
Мне снился Альтамир. Он бродил по лесу и звал меня. Аделиз! Аделиз! Я смотрела на него откуда-то снизу, словно со дна болота, которое почему-то было прозрачным. Я кричала и протягивала руки, но он не видел и не слышал меня.
Проснулась я на следующий день от страшной головной боли. Шевелить руками и ногами я могла с трудом, вернее не могла вовсе. Языком тоже. Рядом сидела старуха и, видимо, ждала, пока я открою глаза. Она сразу же схватила меня за волосы и влила в рот еще с полчашки вчерашней дряни.
– Пей. Будешь как я, все знать, все видеть.
– Я не хочу. Отпустите меня, зачем вы это делаете?
– Старая я уже. Поживешь со мной, всему научу тебя, пока могу.
– Нет, я не хочу тут оставаться! Мне нужно идти.
– Не нужно. Да и не выбраться тебе с этих болот. Забудь. Скоро привыкнешь.
Тяжелый дурман снова заставил меня забыться. Во сне я блуждала по лесу и пыталась звать на помощь. Я беззвучно открывала рот, но звуки, словно под водой, гасли и не были слышны даже мне самой. Зато я отчетливо слышала голос Альтамира. Он звал меня, я хотела бежать к нему, но не могла понять, откуда доносится его голос.
– Неужто сюда кто заглядывает? Платок на тебе уж очень нарядный? Синий тебе к лицу, – говорил он
– Ох, засмущал! Платок вот да, подарили. Только голубой это, – вдруг узнала я голос старухи, которая пыталась кокетничать.
– Так ты бы переезжала с болот-то с этих. Сколько мест хороших. Никакого здоровья не хватит в сырости жить.
– Вот и я тебе говорю, батюшка, ступал бы ты отсюда. Мало ли, хворь какую подхватишь.
– Не заходила, значит, она к тебе. Не заходила. Так ведь, понимаешь ли, некуда ей было здесь свернуть, кроме как к тебе. А до твоего болота она точно дошла.
– Не видела никого уж недели три. Вот, чем хочешь, клянусь! Вот твоим здоровьем, хочешь, поклянусь?
– О моем здоровье не пекись, сам как-нибудь.
– Может, разложить тебе на суженую, или, хочешь, про врагов твоих все расскажу?
– Про врагов сам знаю, суженую тоже отыщу. А в чушь твою не верю. Ладно. Бывай, старая. А узнаешь чего, дай знать, в долгу не останусь.
– Да уж я тебя знаю, бывай-бывай.
На секунду все стихло.
– А это что? – вдруг как-то особенно жестко прозвучал голос Альтамира.
– Что-что? Где? Это? Травинка какая-то, цветочек беленький, – заблеяла старуха.
– Цветочек? Откуда он у тебя?
– Ну как… травки разные собирала… вот обронила…
– Знаешь, что это? – гремел голос Альтамира. – Это жасмин. А знаешь, где я видел его в последний раз? В ее волосах. Где она?
В доме что-то грохнуло, треснуло и упало, а старуха завизжала:
– Тише ты! Избу развалишь!
Что-то стукнуло совсем близко, и я услышала его голос рядом с собой.
– Никого не видела, значит? Что ты с ней сделала?
– Да мы только чаю выпили. Она про братца своего спрашивала, жив ли. Вот, мы и собирались ээ… посмотреть… Подготовиться надо было.
– И сколько дней ты ее тут «готовишь»? Она исчезла четыре дня назад.
Альтамир подхватил меня на руки и вынес из зловонной избы. Едва оказавшись на воздухе, я снова потеряла связь с реальностью.
* * *
– По-своему решила сделать, сбежала! – Альтамир был в ярости. Он стоял спиной ко мне, скрестив руки на груди, и смотрел в окно. – Я думал, мы обо всем договорились. Сказал же, найду твоего брата, если он жив.
– Зачем так стараться ради кухарки, объясни? У тебя своя жизнь, у меня своя. Я ушла, пока между нами все совсем не перепуталось.
– А ты этого не хочешь? Испугалась? Да? – он подошел ко мне и посмотрел в глаза.
– Я свое место знаю. Не хочу пустых надежд, и обманываться не хочу…
– Я тоже не люблю обманываться. Надеяться попусту не хочу. Кухарок, и правда, полно, – он помолчал. – Вот собеседников за столом мало, близких людей почти нет, а из тех, кто сердцу дорог – ты одна.
От этих его слов реальность будто провалилась, все звуки стихли и время остановилось. Я слышала, как стучит мое сердце. Одновременно тысяча мыслей и чувств вихрем кружилась в голове. Но одна была яснее других: он любит меня! Он любит, так же как и я…
– А теперь отвечай, ты – со мной? – продолжил Альтамир и протянул мне руку ладонью вверх, словно приглашая куда-то.
Я улыбнулась и протянула ему свою руку:
– С тобой, что бы это ни значило.
Он крепко обнял меня и поцеловал в макушку.
– Не бойся. Быть королевой не так уж и сложно. Ты научишься.