Офис Гринера тут же взяли в осаду репортеры. Маленький гений биржи искусно уходил от ответов. В конце концов он позволил уговорить себя на интервью. Разыграв все как по нотам, Гринер, словно под невыносимым давлением репортеров, подтвердил, что скупал ценные бумаги Iowa Midland. Но о размере накопленного пакета рассказывать отказывался.
«Не думаю, что это интересно публике», – отнекивался он. Но репортеры все же не сдавались. Тогда – что ж с ними поделать! – прижатый к стенке финансист признался: «Да, выкуплено более ста тысяч акций». На этом Гринер поставил точку.
Он был достаточно умен, чтобы врать на публике. Но все газетчики, видевшие его многозначительные взгляды и сдержанные улыбки, уверовали в то, что мистеру Гринеру принадлежит контрольный пакет акций Iowa Midland. Это свое убеждение они тут же и предали гласности.
С директором Уиллетсом приключился апоплексический удар, а на бирже с неприязненной завистью признали: «Новая удачная афера мерзавца Гринера!»
За два последующих дня многострадальные акции потеряли еще десять пунктов – вот какова была репутация финансового Наполеона. И крупные вкладчики, и биржевики ясно дали понять, что не хотят иметь ничего общего с собственностью ловкого пожирателя компаний.
Расчеты маленького махинатора оказались верны. Даже его имя, бывшее синонимом опасных и нечистых манипуляций, сыграло ему на руку! Гринеру удалось скупить еще 32 тысячи акций по дешевке, опираясь на то умопомрачение, какое настигло брокеров, узнавших, кто скупает эти бумаги. Да уж, его репутация вызывала трепет.
Вот теперь он был хозяином 110 600 акций, составлявших треть всего акционерного капитала Iowa Midland Railway Company. Такого количества было больше чем достаточно, чтобы вынудить Уиллетса предоставлять Keokuk & Northern Railway Company самые выгодные условия во всех сделках. Естественно, абсолютный контроль над Iowa Midland был бы воплощением его желаний. Но реально ли это было? Финансист со лбом Сократа не слишком верил в такую возможность. Он даже однажды обмолвился об этом Брауну.
– Жаль, – под конец вздохнул он. – Как бы я развернулся с такой собственностью!
У Гринера были точные сведения, которые встали ему в 11 тысяч долларов, что Уиллетс и его компаньоны владели 105 тысячами акций. Значит, еще 122 тысячи осели по всем Штатам в руках мелких держателей, которым не было дела до того, в чьей собственности дорога, лишь бы регулярно поступали дивиденды. Некоторая часть акций перешла банковским группам и конкурентам Наполеона с Уолл-стрит. Последним хоть и не слишком нравился деловой подход Уиллетса, но приемы Гринера встали им совсем уж костью в горле. Однако если наш финансовый гений не мог приобрести сами акции, то уж позаботиться о возможных подходах к ним просто обязан попытаться. Гринер был в курсе, что есть трастовые компании, которые держат акции, которые он скупал, на долгосрочную перспективу. Тогда он взял их на мушку: заваливал такими многообещающими, но при этом сугубо деловыми посулами и поручительствами, что лед недоверия начал таять. В итоге они сжились с мыслью, что, поддерживая Гринера, поступают вполне благоразумно. Его ручательства казались непоколебимыми, и трасты подтвердили свою готовность выдать доверенности на имеющиеся у них ценные бумаги по первому требованию.
Оставив этот раунд за собой, Гринер отдал распоряжение своему клерку:
– Мистер Рок, ступайте в Rural Trust Company и Commercial Loan & Trust Company. Встретьтесь с мистером Робертсом и мистером Морганом. Получите у них доверенности на акции Iowa Midland, выписанные на мое или ваше имя.
У Рока было приятное лицо с волевым подбородком и спокойный нрав. Он умел расположить окружающих к себе, его прямой взгляд вызывал доверие. Но сказать, что это простодушный парень, было никак нельзя. В его уме и отваге никто не сомневался. Клерки, работавшие с ним, поговаривали, что молодой человек на досуге тщательно изучает все операции своего гениального шефа. Он штудировал все маневры его торговых сделок с той же тщательностью, с какой студенты военных учреждений разбирают полководческие маневры Александра Македонского. И тут они против истины не грешили.
– Сэр, вы являетесь владельцем 110 тысяч акций Iowa Midland, не так ли? – наконец решившись, спросил молодой клерк.
– Что? – слегка растерянно пискнул Гринер.
– Мистер Гринер, я вычислил это количество, даже несмотря на то, что некоторые сделки были заключены вне офиса. Теперь вы хотите получить доверенности еще на полсотни тысяч этих акций. Вам нужен полный контроль и набранный лично вами совет директоров – вы планируете слияние с Iowa Midland.
Гринер молча вглядывался в лицо Рока. Безусловно, такая осведомленность в делах компании не могла оставить его равнодушным.
– Сэр, я буду рад добыть их для вас, – достаточно горячо для столь сдержанного человека произнес Рок.
– Неужели? – невозмутимо поинтересовался Гринер.
Расчеты маленького махинатора оказались верны. Даже его имя, бывшее синонимом опасных и нечистых манипуляций, сыграло ему на руку!
– Да, сэр, – воодушевленно кивнул клерк.
– Дерзайте! – подбодрил его финансист. – Обязательно сообщите мне на следующей неделе, как у вас продвигаются дела.
Глаза Рока чуть потускнели, а уголки губ поползли вниз. Гринер мгновенно сориентировался.
– Если ваши усилия увенчаются успехом, я не останусь в долгу.
– Да, мистер Гринер?
– Именно. Вы получите 10 тысяч долларов.
– Разве такая работа стоит так дешево, сэр? Ведь мне эта блестящая сделка по плечу, – немного разочарованно вздохнул Рок.
– Молодой человек, я назвал свое вознаграждение. Полагаю, это очень даже не маленькая сумма. Ваш оклад также вырастет с 1600 до 2000 в год. Я в ваши годы зарабатывал намного меньше.
– Хорошо, мистер Гринер. Я сделаю все, что в моих силах, – выдохнул молодой клерк.
Было видно, что он раздосадован и огорчен: за десятимиллионную сделку – десять тысяч!
Но амбициозный клерк два года посвятил штудированию стратегии и тактики Наполеона с Уолл-стрит. Долгие месяцы работы с ним научили Рока выдержке, и он лишь ждал подходящего момента. Такой момент пришел. Молодой клерк не сомневался ни в чем.
Человек – это его дела. Рок подошел к подготовке сделки со всей серьезностью и присутствием духа. Он продумал четкий план. Рок понимал, что судьба дает ему отличный шанс, и никому не позволил бы помешать себе. Даже членам совета директоров, чье поведение спрогнозировать было крайне сложно. Вообще, поразительно, что подобный замысел не посетил светлую голову маленького финансиста.
Беспринципность разработанного плана не останавливала Рока. Он был достойным учеником своего босса.
Целую неделю клерк собирал доверенности очарованных Гринером трастовых компаний. В итоге набралась 21 200 акций. Виртуозное красноречие и заманчивые обещания помогли ему выманить у солидных комиссионных домов еще 7100 акций. Теперь на грядущем собрании акционеров Гринер мог щеголять 138 900 голосами из 320 000 возможных. И выборы, конечно, пройдут под его дудку, если только оппонентам не удастся объединиться.
Ловкий финансист периодически интересовался у Рока его успехами. Клерк подтверждал свои великолепные результаты. Хотя своему шефу он рассказал только о бумагах, полученных от трастовых компаний, умолчав о 7100 акциях, приобретенных у расположенных к нему брокеров.
Держать это в тайне было достаточно рискованным. Но пока его план осуществлялся как по нотам. Да уж, с тем, что Рок – решительный малый, не поспоришь.
Стоило ему понять, что предел достигнут и больше в пользу Гринера ему ничего не получить, он пошел на отчаянный шаг, решив собрать голоса или же акции против Гринера. Он так и поступил. Замысел этого видного парня с упрямым подбородком был очень даже в духе финансовых приемов коротышки с проницательным взглядом и сократовским лбом.
– Либо я выйду победителем, либо ты будешь побежденным, – приговаривал вполголоса воодушевленный клерк.
Он уверенно направился в контору Weddell, Hopkins & Сº. Эти банкиры, питавшие старую и глубокую вражду к мистеру Гринеру, были хорошо известны широкой публике. Они, естественно, оказались осведомлены, что Рок – не последний клерк из конторы Гринера и Брауна. По этой причине он легко добился встречи с мистером Уэделлом.
– Как поживаете, мистер Уэделл?
– Благодарю, превосходно, сэр! – сдержанно ответил финансист. – Меня поражает самоуверенность людей, направивших вас ко мне.
– Видите ли, мистер Уэделл, – начал Рок с тем уровнем пыла, который посчитал вполне подходящим для данной ситуации, – я ушел от господ Брауна и Гринера. Я считаю, что их методы не слишком порядочны.
Взгляд банкира сделался непроницаемым. «Сейчас он начнет просить место у нас», – решил он.
– И? – голос мистера Уэдделла мог заморозить птицу на лету.
– Видите ли, мистер Уэдделл, – бойко заявил молодой клерк, глядя прямо в окаменевшее лицо старика, – я надеюсь, что вместе с другими порядочными людьми вы хотели бы помешать мистеру Гринеру разрушить Iowa Midland. Мне, сэр, – все более воодушевляясь проворачиваемой комбинацией, добавил Рок, – известны все замыслы и возможности мистера Гринера. Если бы вы выступили на моей стороне, мы бы точно одолели его.
– И что вы намерены делать? – отвлеченно спросил Уэдделл. Он знал уловки маленького Наполеона с Уолл-стрит и подумывал, уж не одна ли из них сейчас разворачивается перед ним.
– У мистера Гринера нет контрольного пакета, – выложил Рок карты на стол. – Ему принадлежат лишь 110 600 акций. У меня есть доступ и к документам, и к акциям.
– Вот что, молодой человек, не стоит рассказывать мне коммерческие тайны своего шефа. Пусть даже мы с ним враги, но принимать от вас эту информацию я не желаю. – Старомодным джентльменом оказался все-таки этот банкир Уэдделл.
– А я и не раскрываю коммерческую тайну. Он лично сообщил газетчикам, что держит более ста тысяч акций. Это уж они сами решили, что у него контрольный пакет. Но Гринер захватит компанию, если вы не встанете на мою сторону, мистер Уэдделл! Я раздобыл голоса на 28 300 акций трастовых компаний и брокерских домов. Я собираюсь собрать все возможные голоса против мистера Гринера, а заодно и голоса тех собственников, кого не устраивает мистер Уиллетс. Это позволит заставить мистера Уиллетса подписать обещание провести давно назревшие реформы, отойти от его рискованных методов и бесполезных мероприятий, бьющих по карману компании. Он подпишет такой документ, чтобы защитить себя и Iowa Midland от происков мистера Гринера. Но промедление сейчас смерти подобно, сэр!