Как-то В. Бейзил Торнтон, едва ли не самый состоятельный и активный клиент конторы Сэлли, пожаловался при нем, что высокая брокерская комиссия затрудняет получение крупного куша в «большой игре». Вроде бы шутя, но с надеждой быть услышанным всерьез, Сэлли предложил: «Выход есть. Станьте членом Нью-Йоркской фондовой биржи. Или можно купить мне там место и учредить фирму Thornton & Hayward. Представьте, полковник: вы позвали бы своих друзей, а я обратился бы к своим. Полагаю, немало людей, – тут он указал подбородком на клиентов Tracy & Middleton, – перешли бы к нам. Они ведь по достоинству оценивают ваше мнение о рынке», – дипломатично закончил клерк.
Торнтона явно заинтересовала эта мысль, наш герой сразу увидел это. Молодой человек потратил немало сил, чтобы добиться доверия полковника. Например, он намекнул на плачевное положение Tracy & Middleton, благодаря чему Торнтон – как и он сам – вывел свой счет из фирмы. Конечно, о соблюдении деловой этики тут речь не шла. Но через пару месяцев Tracy & Middleton не очень красиво обанкротилась, обстоятельства этого события долго мусолили на Уолл-стрит, и полковник Торнтон не мог не оценить своевременность подсказки Хайуарда. Свою признательность он выразил, добавив кругленькую сумму к накопленным молодым клерком 11 500 долларам. Таким образом наш герой заполучил членство в Нью-Йоркской фондовой бирже. Немного времени спустя была учреждена фирма Thornton & Hayward, Bankers & Brokers. Двадцатипятилетний Сэлли заслуженно перешел в ряды опытных бойцов Уолл-стрит.
Первое время новая фирма процветала. Поначалу Хайуарду для работы на бирже было достаточно заказов самого полковника Торнтона и пары-тройки его друзей, увлеченных игроков, перешедших к ним из Tracy & Middleton. Вскоре фирма обросла новыми клиентами. Сэлли вполне устраивало, как шли дела. Для того чтобы сколотить достаточный капитал, надо было всего-то научиться ждать. Но Хайуард стал торговать для себя. Всякий комиссионер знает, что подобный шаг связывает средства фирмы. Никто не в состоянии спекулировать на бирже самостоятельно и оставаться при этом беспристрастным и справедливым в отношениях с клиентами.
Полковник был достаточно обеспеченным человеком. Ему ни к чему было рисковать, принимая участие в сомнительных операциях. Все его сделки были разумны и в достаточной мере безопасны. Торнтон видел в своем молодом компаньоне тягу к рискованным спекуляциям и пытался наставить его на путь истинный – по-отечески мягко.
Конечно, наш герой заверил его, что не станет больше ввязываться в подобные игры.
Но не прошло и трех месяцев, как он дважды отступил от данного слова. Его неразумные сделки с акциями Alabama Coal заставили дела фирмы пошатнуться.
Но Торнтон не оставил его в трудной ситуации.
Увы, человеку свойственно быстро забывать и хорошее, и плохое, а страхи нередко тают как утренний туман. Уолл-стрит не благоволит к тем, кто пуглив или чересчур рассудителен. Наш герой спекулировал и до того, как стал членом фондовой биржи Нью-Йорка. «Знаете, если бы торговля на бирже была преступлением, которое каралось бы в пятидесяти случаях из ста, то половине мужского населения Соединенных Штатов так или иначе пришлось бы стать тюремными надзирателями, приглядывающими за второй половиной», – заявил как-то Сэлли одному клиенту.
Безусловно, Уиллис Н. Хайуард, член совета компании Thornton & Hayward, и Сэлли, приятный телефонный клерк фирмы Tracy & Middleton, не слишком походили друг на друга. Пропал очаровательный румянец; на щеках вместо него появились пятна. Взгляд потерял живость, став размытым и тревожным.
Хайуард отдал бирже десяток лет. Пять часов ежедневно он расшатывал свою нервную систему на торгах. По вечерам же до поздней ночи сидел в кафе в крупной гостинице в центре, где обитатели Уолл-стрит обсуждали сугубо профессиональные темы. Для поддержания формы Хайуард нуждался в стимуляторах. Спекуляция и выпивка были самыми эффективными из тех, с которыми он был знаком.
Хватило трех лет, чтобы Thornton & Hayward, Bankers & Brokers потеряла былую популярность и доходность, и полковник вышел из нее. Ему надоели выкрутасы Хайуарда. За эти годы Сэлли неплохо освоил трейдинг, да еще сумел отхватить 75 тысяч во время крупного «бычьего бума». Хотя деньги были делом вторым. Сами спекуляции волновали нашего героя больше чем работа комиссионером.
Вдохновившись выигрышем на «бычьем взлете», Хайуард не дрогнул, когда Торнтон решил выйти из дела. Сэлли жил по принципу: «Приобретайте ЛСВ. Они точно поднимутся в цене!» ЛСВ означало – Любые Старые Вещи. Эпоха небывалого процветания в экономике Штатов вызвала эпидемию спекулятивного безумия. Такую, какой не знали до сих пор и, возможно, не узнают в будущем. Публика гребла деньги лопатой и жаждала выигрывать на бирже еще и еще.
Хайуард быстро сориентировался и учредил новую фирму – Hayward & Сº – сделав компаньоном собственного кассира.
Ничто не вечно. Однажды заканчиваются и «бычьи», и «медвежьи» тренды. Бычий подъем вознес на волне успеха Hayward & Сº подобно сотням других рисковых предприятий Уолл-стрит. Но волна спала – настало время падений. Клиенты Хайуарда быстро перешли в «медвежьи» ряды, желая покрыть свои убытки. «Медведи» всегда уверены, что котировки завышены и непременно начнут опускаться. Жизнелюбы «быки» придерживаются прямо противоположных взглядов. Только и тяга продавать не бесконечна. Наступил момент, когда клиенты Hayward & Сº совсем потеряли интерес к спекуляциям.
Хайуард слишком увлекся «бычьей» игрой, хотя и не стал ее ярым поклонником. Он не сумел вовремя уловить смену рыночного тренда. Это отсутствие чутья подводило его и в торговле «по-медвежьи». Рынок живет по собственным правилам, порой отказываясь подчиняться человеческим представлениям о логике. Он может поразить «тяжелым падением», что несет трейдерам миллионные убытки. Чтобы не началась паника, потребовались крупные капиталовложения. Подобным образом рынок нарабатывал профессионализм. Когда из игры выбыли учтивые простофили, биржевые акулы неделями рвали друг друга в клочья, в попытках заполучить преимущество на незначительных изменениях цен вместо игры на заметных движениях курса.
Эпоха небывалого процветания в экономике Штатов вызвала эпидемию спекулятивного безумия. Публика гребла деньги лопатой и жаждала выигрывать на бирже еще и еще.
Клиенты нашего героя, как и клиенты всякого брокера, избегали сомнительных сделок. Тогда Хайуард использовал их счета, чтобы подстраховать собственные операции. Расходы фирмы впечатляли размахом, а комиссионные перепадали нечасто, и были невелики.
Сэлли играл за «медведей». Он продавал ценные бумаги, уверенный в том, что до «дна» рынка еще далеко. Так же, впрочем, считали многие биржевики. В итоге он открыл слишком много коротких позиций. Хайуарду было не по силам закрыть их с выгодой. А котировки потихоньку начали расти.
Как-то крупный чикагский игрок, чьи прозорливость и решительность опередили восточных коллег, пришел к выводу, что наступила «бычья» пора или подъем в целом – время для роста акций Consolidated Steel Rod Company в частности.
Этот трейдер возглавлял совет директоров. Мистер Уильям Г. Дорр умело использовал знание человеческой натуры. Ему удалось сделать акции компании заманчивыми для спекулятивных инвесторов, обожавших приобретать бумаги, создававшие иллюзию сверхприбылей для их владельцев. Со своими планами мистер Дорр никого не знакомил. Сначала видным брокерам сделали крупные заказы на покупку. Тут же в газетах началась грандиозная кампания, рекламировавшая Consolidated Steel Rod Company. Каждый день печатались сообщения, где можно было прочитать о несметных капиталах компании и ее невероятных прибылях. Газетчики делали акцент на фантастической дешевизне акций, если брать их по рыночной цене.
Конечно, мистер Дорр и его компаньоны во время падения котировок выкупили по 35 долларов акции, которые до того шли по 70. Этот ход помог им позднее выгодно спекулировать, прибыльно продавая акции.
До того, как сведения о сказочных дивидендах в Con. Steel Rod были опровергнуты с негласного разрешения Дорра, эта операция принесла убытки наивной публике и прибыли знающим людям, успевшим открыть уйму коротких позиций. Подобная кампания была образцом некрасивой биржевой спекуляции, и немало трейдеров было всерьез рассержено. Инсайдеры испугались и не поддержали свои акции дивидендами. Поэтому их котировки рухнули на семнадцать пунктов. Публика рассталась с сотнями тысяч долларов, а осведомленные люди их забрали. Ничего не скажешь, «хороший ход».
Сэлли помнил об этой операции. Стоило акциям после нескольких дней заметной активности и стабильного подъема вырасти до 52 долларов, как он тут же продал «в шорт» пять тысяч штук. Он был уверен, что бывалые трейдеры не поднимут акции выше этой отметки, и что перед началом роста те непременно упадут. Буквально месяц назад они шли по 35 и никого не интересовали.
Хайуард не сомневался: котировки достигли «потолка». Да и мистер Дорр сообщил чикагской газете, что акционерам, вероятно, выплатят годовые дивиденды за счет небывалой прибыли в сталелитейной отрасли. Это многократно заявлялось и по поводу других ценных бумаг. Но каждый раз такие заманчивые посулы оборачивались обманом. Как же теперь можно было на них положиться?
Помня о лицемерии Дорра, наш герой отнесся к его «бычьим» советам соответственно и открыл короткие позиции. Однако хитрый и прозорливый мистер Уильям Г. Дорр обвел вокруг пальца всех. В его призывах не было ни слова лжи! Все произошло именно так, как он предрек, причем прямо на днях.
Если трейдер подобного размаха лжет, ему удается обмануть только одну наивную публику Уолл-стрит. Если же он говорит правду, то обманывает всех. До того, как Уолл-стрит пришла в себя от шока, котировки подскочили на 5 пунктов. Сэлли терял на этих бумагах 25 тысяч долларов. Но и все акции начали неуклонно расти.