История со скипидаром
Настал момент, когда конкуренция на рынке скипидара достигла своего пика. Отрасль была похожа на банку с пауками. В конце концов, ситуация испортилась окончательно – и наступило гробовое молчание. Никому уже не хотелось сотрясать воздух ненужными речами, и это пугало больше всего. Убытки несли все. Но каждый не терял надежду, что его потери все же меньше, чем у других, и значит, он дольше останется на плаву. Уцелевшие верили, что продержатся до лучших времен. Конечно, если большая часть команды умерла с голоду, то оставшиеся могут поделить их пайки и наесться до отвала. Америке это было не впервой: порой какую-нибудь отрасль охватывала суицидальная истерия. Понять или объяснить ее невозможно. Но как же обойтись без непризнанного гения, который, взявшись неизвестно откуда, провозгласит: «Перепроизводство!» – и понимающе вздохнет, словно и правда нашел секрет наступившей депрессии.
Настал подобный момент и для скипидарного бизнеса, когда-то весьма доходного, а ныне – очень убыточного. Совсем недавно он сытно кормил тысячи людей, а сегодня дает скудные крохи со стола лишь скромной горстке работников. Мистер Альфред Нойштадт, крупный финансист центра скипидарной промышленности, однажды заговорил об этом плачевном факте со своим шурином. Незавидная картина в отрасли заставила мистера Якоба Гринбаума оживиться. Он уже увидел сказочные перспективы. И правда, виды на будущее были очень даже радужными. Ему пришло в голову организовать скипидарный трест. Первым делом он за бесценок скупил семь обанкротившихся заводов. Эти когда-то самостоятельные предприятия он решил объединить в эдакого упитанного «спрута». Подобными словами Гринбаум расписывал планы на будущее своему дальновидному родственнику. Вскоре начинающий монополист прибрал к рукам девять других предприятий, обескровленных нагрянувшим кризисом. Теперь в его ведении находились «невероятные производственные возможности». Затраты же поражали воображение своими ничтожными размерами. Формально бизнес принадлежал и его зятю, Нойштадту. На рынке появился банковский дом Greenbaum, Lazarus & Сº.
Убытки несли все.
Но каждый не терял надежду, что его потери меньше, и значит, он дольше останется на плаву. Уцелевшие верили, что продержатся до лучших времен.
Всеми правдами и неправдами Гринбаум заставлял заинтересованных игроков продавать ему свои заводы. Он не брезговал обманывать упрямых и ластиться к доверчивым. В итоге он подмял под себя всю отрасль и собрал-таки своего «спрута». Так на сцене появилась Американская скипидарная компания с рыночным капиталом 30 миллионов долларов (или 300 тысяч акций по 100 долларов каждая). Сумму, нужную для расчетов с предприимчивыми родственниками, продавшими свои предприятия по схеме «часть деньгами, часть акциями», позволил собрать выпуск шестипроцентных облигаций. Общая стоимость облигаций была 25 миллионов долларов. Бумаги подписал синдикат, составленный из Greenbaum, Lazarus & Сº, I. & S. Wechsler, Morris Steinfelder’s Sons, Reis & Stern, Kohn, Fischel & Сº, Silberman & Lindheim, Rosenthal, Shaffran & Сº и Zeman Bros. До того эти господа не имели опыта в спекуляциях. Изредка они лишь «совершали финансовые операции». Свежеиспеченный «Траст» явил миру колоритный рекламный проспект. Это был отличный образчик красноречия и недомолвок. Тут наблюдалось минимум статистики и максимум туманных, но красочных обещаний. В подходящий момент большая часть облигаций на 25 миллионов была принята общественностью. Облигации и акции появились на фондовой бирже Нью-Йорка, став активами, которыми мог торговать любой спекулянт. Каждый, заглянувший в сводную таблицу, мог бы увидеть следующие данные:
Акционерный капитал $ 30 000 000
Облигации 25 000 000
Всего $55000000
Реальная стоимость имущества 12 800 000 Aqua Pura $42 200 000
Выплаты собственникам 41 очистительного завода (90 % производства скипидара и 121 % потребления!) в Соединенных Штатах:
Наличные от продажи облигаций $8 975 983
Облигации 12 000 000
Акции 18 249 800
Всего $ 39 225 783
Комиссия синдиката, акции 12 988 500
Нераспределенный доход 2 000 000
Расходы и дисконты
на выпуск облигаций и др 785 717
Всего $55000000
Но эта информация не предназначалась для каждого, поскольку здесь можно было увидеть реальное положение дел. К опубликованию эта таблица не предназначалась. К чему публике знать об истинной работоспособности траста? Общественности выложили лишь несколько заманчивых цифр из проспекта, эдакого коммерческого евангелия от Гринбаума, нашедшего несколько ярых адептов среди инвесторов. На данный момент вышедшие акции не имели почти никакой ценности. Они еще не прошли горнило рынка, и никто не понимал, насколько они надежны. Это заставляло банки воздерживаться от принятия их в качестве залога. «Спекулятивное сообщество» (так газетчики окрестили биржевых игроков) тоже избегало этих бумаг – в критический момент они могли оказаться неликвидными. Синдикату как воздух нужен был рынок для их сбыта. Необходимо было организовать условия, при которых в любой момент любой желающий мог без каких-либо затруднений и, не вызывая значительных колебаний, продать «скипидарные» акции. Только при таком раскладе синдикат мог получить ту прибыль, о которой мечтали его члены. Мистер Гринбаум лез из кожи вон: советовал всем производителям, взявшим ценные бумаги в качестве оплаты, ни за что не уступать свои бумаги дешевле 75 долларов за каждую. Не имея представления, что за фрукт этот финансист, люди давали свое согласие. Гринбаум умело внушал им, что наступит день, и они продадут свои доли по 80 долларов за акцию. Эта уловка уберегла от несвоевременной продажи активов собственниками акций Turpentine, не входящими в синдикат. Распоряжался биржевыми активами Turp – такое название получили бумаги Американской скипидарной компании – лично мистер Гринбаум.
Начало было многообещающим. На первом этапе цена поднималась благодаря двойным сделкам – предварительно продуманным и, само собой, нечистоплотным операциям. Допустим, Гринбаум отдавал кому-то из своих брокеров распоряжение продать третьему лицу тысячу акций по специальной схеме. В итоге на регистраторе появлялась информация о проведении операции с двумя тысячами акций. Это называлось процессом балансирования. Такие трюки позволяли некоторое время создавать для читателей тикерной ленты иллюзию, что акции твердо стоят на ногах и пользуются спросом. Что и должно было вызывать оживленный интерес публики. Рынок акций подогревался вопреки всем принципам ведения дел на бирже. Но кто вспоминает о достойной игре, когда на кону миллионы и миллионы? 25 долларов стали стартовой ценой «скипидарных» акций. Синдикату принадлежали все акции, вышедшие на рынок, и потому цену стремительно раскрутили до 35. Биржа ежедневно официально регистрировала, что тысячи акций переходили из рук в руки. На самом же деле они гуляли из одного кармана Гринбаума в другой, правда, цена на них поднималась раз за разом. Но для полной достоверности чего-то все же недоставало. Устроенные продажи не толкали толпы страждущих на покупку этих акций. Приобретали эти бумаги профессиональные биржевики, так называемые «комнатные трейдеры», торговавшие лишь в своих интересах. Да еще зарились на акции Turp клиенты брокерских контор, которых хлебом не корми – дай продать или купить. За усердие в работе с тикерной лентой биржевого телеграфа они получили прозвище «ленточные черви». Эта публика способствовала определенному росту акций как на самой бирже, так и вне ее стен. «Ленточные черви» покупали все подряд: начиная с Back Cay Gas, не стоившей в реальности и цента, но имевшей капитализацию на рынке в сотню миллионов долларов, до государственных облигаций. И они, и «комнатные трейдеры» не могли не догадываться, что «шайка Гринбаума» – хозяйка всех акций, не имеющая рынка сбыта для своих бумаг. А потребность в этом рынке с каждым днем росла.
И тут необходим был «бычий» настрой рынка – когда все акции идут в гору. Когда курсы бумаг дружно поднимаются шаг за шагом, пресса трубит об этом со всех сторон. И в газетах появляются все более феерические истории о невероятных прибылях. Наивные читатели легко клюют на такую наживку. Они идут и покупают. Как же иначе: раз ценные бумаги скакнули на 10 пунктов, что им помешает подскочить еще на столько же? Вот эти оптимисты и набивают карманы воротилам Уолл-стрит. Гринбаум и его компаньоны отличались дальновидностью, отменно зная политику Уолл-стрит, а также свойственную ей стратегию и тактику. Они умели действовать смело, но осмотрительно, прогнозировать будущее и зорко следить за настоящим. Это были весьма толковые и расчетливые финансисты. Им удалось увеличить стоимость «скипидарных» акций на 10 пунктов, но не получалось возбудить всеобщий аппетит на них. Почти месяц фондовая биржа разбухала от многочисленных советов и наводок покупать эти бумаги, поскольку курс их рос. Но все, что сумели получить от этого Гринбаум со товарищи – еще больше акций. Сюда, например, вошел пакет в 6 тысяч акций от Айры Д. Кипа, производителя скипидара, вынужденного срочно продать их по 38. Еще Гринбаум приобретал у «комнатных трейдеров» по 35–36 и дороже те бумаги, что его «шайка» продавала по 30–34. Необходимо было организовать достойную «опору» своим ценным бумагам. Нельзя было позволить им упасть. А достигалось это лишь беспрестанными покупками. Такое поведение призвано было внушить общественности мысль, что истинная ценность акций достаточно высока. Поскольку казалось, что выкупают бумаги информированные инвесторы, несмотря на впечатляющий подъем курса. Раз кто-то хочет брать эти акции, почему бы публике не хотеть того же? Обычно люди спрашивают себя об этом. Это суть прикорма для обширного клева, так греющего душу финансовых рыбаков.
Только все потуги «расторговать» Turp оборачивались ничем. В итоге решили позволить курсу скатиться до «заманчиво низкой» отметки. Все прошло без сучка, без задоринки. Но публика, как и раньше, не интересовалась «скипидарными» акциями. Тогда была предпринята попытка подтолкнуть короткие продажи, чтобы сжать активы, но и она потерпела крах. Секрет был в том, что Уолл-стрит опасалась открывать короткие позиции по акциям, принадлежащим узкому кругу лиц. Суть коротких продаж в том, что они рассчитаны на скорое снижение цены. Такие продажи в шорт, когда продаешь бумаги, которыми не владеешь, предполагают их последующую покупку по цене значительно более низкой. Если надо предъявить то, что продает спекулянт, то он берет это в долг у кого-то, предоставляя кредитору приемлемое обеспечение. Для покрытия, или выкупа актива спекулянту надо купить акции, до того проданные в шорт. Ясно, что открывать короткие позиции на рынке, удерживаемом несколькими лицами, более чем неразумно. Сжать короткие позиции означает поднять цену, чтобы принудить к срочному покрытию. Это делается, когда сумма коротких позиций чересчур велика, для того чтобы возместить стоимость затраченных ресурсов.