«Здесь работы не на один день», – подумал Охотник, обходя лагерь в поисках Отца племени, которого видел в последний раз в самом начале охоты. Его голос он услышал со стороны оврага, а подойдя ближе, увидел в свете костра и его коренастую фигуру, которая опиралась на древко копья. Он внимательно следил за тем, как охотники по его приказу поднимали со дна оврага тушу Вожака, которую он запретил резать на части. С большим трудом несколько десятков охотников вытащили убитое животное на край оврага и положили его к ногам Отца племени.
Увидев Охотника, Отец сделал ему знак рукой и, когда тот подошел, положил ему на плечо свою руку.
– Ты сегодня не только спас свое племя от голодной смерти, но и выдержал последнее испытание. – На лбу Отца выступили капельки пота, его тело била мелкая дрожь, но голос оставался твердым и уверенным. – Отныне ты – Отец племени. Иди к своему народу. Ты им нужен.
Отвернувшись от Охотника, он достал из небольшого свертка узелок с красной и желтой охрой[1] и не спеша принялся наносить ее себе на лицо. Затем он наклонился над тушей Вожака и провел рукой по его массивному лбу, оставив на коричневой шерсти быка несколько красных полос. Взяв в правую руку копье, он сел рядом с бизоном и прислонился к его еще теплому боку. Закрыв глаза, он наклонился к уху животного и тихо произнес:
– Я узнал тебя, Вожак. Мы встречались с тобой несколько раз в Степи, и ты всегда побеждал меня – уходил целым и невредимым. Но сегодня пришел другой Охотник. Молодой, умный, сильный. Не обижайся на него: ты спасал свое стадо, а он спасал свое племя. Сегодня пришло время отправиться нам в Страну Теней. Ты был достойным противником и для меня будет большой честью отправиться туда вместе с тобой. Пошли, Вожак.
Дарий и скифы
Дарий I из династии Ахеменидов занял престол Персидского государства в 522 году до н. э. «Повелителю всех царей» в то время было 28 лет. Первые годы правления Дария прошли в постоянных войнах с народами, входившими в состав империи и стремившимися выйти из-под влияния Персии. Молодой царь с небывалой жестокостью подавил народные восстания в Эламе, Вавилоне, Мидии, Маргиане, Парфии, Армении, Египте. Стремясь закрепить свой авторитет, Дарий в 519 году до н. э. подчинил себе саков – среднеазиатских кочевников, обитавших в низовьях Амударьи и Сырдарьи. В 517 году до н. э. войска персов захватили северо-западную часть Индии. В годы правления Дария границы персидской державы простирались от Инда на востоке до Эгейского моря на западе, от Армении на севере до нильских порогов в Африке.
В 514 году до н. э. персидская армия, форсировав Босфор и реку Истр, совершает поход в степи Северного Причерноморья, где стремится покорить Скифию. Понимая, что в открытом бою с многочисленными персами у них шансов на победу мало, скифские цари применили тактику «выжженной земли» – отступая, они угоняли скот, выжигали траву и засыпали источники с водой. Если верить греческому историку Геродоту, персы преследовали скифов до реки Танаис, потеряв при этом большую часть своего войска. Не имея достаточных запасов продовольствия и потеряв надежду встретиться со скифами в открытом бою, Дарий отдает приказ об отступлении. С трудом добравшись до берегов Истра, остатки персидского войска во главе со своим царем ушли во Фракию. Скифский поход Дария I в степи Северного Причерноморья закончился безрезультатно.
В одной из самых дальних палат дворца их было двое: он – повелитель всех царей Дарий I и его брат Артабан. Оба были сыновьями Гистаспа. Несмотря на то что отец у них был один, братья внешне значительно отличались друг от друга. Коренастый, широкий в плечах, с густой, черной как смоль бородой Дарий и высокий с миндалевидными глазами и длинными пальцами рук Артабан.
«Если бы ты не был мне братом, то уже давно бы твои красивые глаза достались стервятникам», – подумал Дарий, улыбаясь Артабану и протягивая ему золотой кубок с вином. Сегодня на охоте брат уже в который раз пытался отговорить его идти войной на скифов. Хорошо, что они в тот момент были вдвоем и никто из придворных не слышал, как младший брат позволил себе дерзость выступить против воли царя.
– Это безумие, вести многотысячное войско в страну, о которой известно только то, что она находится на краю земли и что ее населяют люди-лошади. У безбородых юнцов успеет вырасти борода, пока они достигнут пределов этой Скифии! – Артабан старался говорить потише, но то, как поглядывали в их сторону участвовавшие в царской охоте на леопардов сановники и военачальники, говорило о том, что отдельные слова все-таки долетали до их ушей.
Дарий натянул тетиву лука и выпустил стрелу в пятнистую кошку, которую загонщики выгнали на открытое пространство прямо перед своим повелителем. Стрела пролетела в сантиметрах от животного, и в следующий миг леопард, бесшумно оттолкнувшись от земли, скрылся в ближайших зарослях. От досады Дарий бросил лук на землю и повернулся в сторону брата:
– Мое терпение, Артабан, имеет пределы. Еще одно слово – и ты вообще пожалеешь, что появился на этот свет! Я уже отдал приказ собирать войска в Сузах и начинать строительство моста через Фракийский Босфор. Скоро все, кто может держать в руках оружие, выступят в поход, и ты в том числе.
Уже отъехав на несколько шагов от брата, Дарий развернулся в седле и произнес:
– Я не желаю, чтобы ты принимал участие в походе и не верил в нашу победу. Хочу тебе кое-что показать. С первой звездой жду у себя во дворце…
…Взяв из рук Дария золотой кубок, украшенный драгоценными камнями, Артабан в растерянности посмотрел на брата – еще никто не удостаивался чести получить чашу с вином из рук самого царя Персии.
– Что смотришь? – усмехнулся в бороду Дарий. – Думаешь, вино отравлено? Можешь пить смело. Я тебя позвал сюда не для того, чтобы насладиться твоей смертью.
Он первым сделал глоток из своего кубка и прошел вглубь царских покоев. Артабан даже не подозревал о существовании этого помещения и, сделав пару шагов вслед за братом, с интересом осмотрелся вокруг. Несколько мерцающих светильников освещали большой стол, на котором в беспорядке лежали свитки папируса, куски кожаного пергамента и глиняные таблички, поверхность которых была испещрена непонятными знаками, похожими на следы цапель, оставленных ими на мокром песке берегов Нила. Некоторые из них были написаны на языке Вавилонии, другие с помощью алфавита Элама и Египта. Взяв в руки один из папирусов, Артабан увидел рисунок, состоящий из тонких линий, рядом с которыми были нанесены знаки на арамейском наречии. Такие рисунки он видел у кормчих финикийских триер[2] и у купцов, караваны которых ходили в сторону греческих колоний и к далеким берегам Инда. Но для чего эти загадочные рисунки Дарию?
Голос брата заставил его отвлечься от размышлений.
– Подойди сюда, Артабан. Вот то, что я хотел показать тебе.
Опираясь на царский посох, Дарий в задумчивости смотрел себе под ноги. То, что увидел Артабан, подойдя к брату, заставило его на несколько секунд замереть, а затем из его груди вырвался возглас восхищения. У его ног раскинулось Персидское царство. С помощью глины и песка неизвестный мастер поместил огромное государство, которым владел его брат, на полу одной из комнат царского дворца. При этом реки и моря были заполнены настоящей водой, цепочки гор и их вершины сделаны из обработанных горных пород и переливающихся всеми цветами радуги минералов. Места расположения персидских городов были отмечены драгоценными камнями. На месте, где находилась столица империи Персеполь, покоился золотой самородок, форма которого напоминала приготовившегося к прыжку тигра.
– То, что ты сейчас видишь, Артабан, не дано видеть простым смертным. – Голос Дария звучал приглушенно. Опираясь двумя руками на царский посох, он не отрывал взгляда от миниатюрной страны, раскинувшейся у его ног. – Перед тобой Персия и государства, которые ее окружают. Мне говорят, что там, где они заканчиваются, находится край земли. Но ни один из говорящих не видел это собственными глазами. Разве тебе не хочется побывать на краю земли, Артабан?
Под сводами царских покоев раздался смех Дария. Насмешливо посмотрев в сторону брата, он продолжил:
– Приближенные ко мне сановники уже который месяц распускают слухи о том, что я хочу отомстить скифам за их давние походы в земли, которые сейчас принадлежат мне[3]. Они так стараются, что многие, в том числе и ты, поверили в это. С таким же успехом я могу высечь мумию нашего дяди, который отстегал нас в детстве за украденные из его сада финики. Истинной целью нашего похода, Артабан, будут колонии греков в их северных пределах. Подчинив себе Фракию и Скифию, мы отрежем этих высокомерных греков от земель, которые поставляют им хлеб, скот и рабов. Земля Эллады скудна и грекам с нее не прокормиться. Им придется признать нашу власть и склонить колени перед повелителем всех царей.
С этими словами Дарий ударил концом посоха в то место карты, где находились земли загадочной Скифии, так, что вода, наполнявшая реки, вышла из берегов, а берег моря с расположенными на нем городами греков обрушился в морскую пучину…
Наступила весна 514 года. В город Сузы, где собиралась армия персов, все прибывали и прибывали новые силы. Наконец наступил тот момент, когда в городе и его окрестностях не осталось и клочка земли, где можно было бы поставить даже самый малый военный шатер, а в стойлах для лошадей места, чтобы втиснуть туда даже самого худого мула. Дарий отдал приказ выступать, и многотысячная армия двинулась в сторону фракийского Босфора, где по приказу царя был построен мост, способный выдержать не только пешие колонны воинов и вес многочисленных колесниц, но и тяжесть боевых слонов.
Балдахин, в котором находился Дарий I Гистасп Ахеменид, вынесли на берег пролива. Приказав носильщикам остановиться, он ступил на каменистый берег и огляделся. Греческий зодчий Мандрокл Самосский свое обещание выполнил. Выбрав самое узкое место в проливе, он попарно соединил несколько сотен больших кораблей, перебросив через их палубы деревянный настил из толстых бревен кедра и дуба. Украшенные знаменами и штандартами массивные перила делали движение по мосту безопасным.