– Ты сможешь объяснить, что я от них хочу? У меня есть идея, – протискиваясь сквозь толпу, быстро говорил переводчику тренер.
– Послушайте, примите наши поздравления, – почти прокричал Ягубкину Мануэль. – Это была эффектная победа! У меня к вам есть предложение!..
Эквадор. 1983 год
– Михалыч, да не пойду я больше в город… как в цирке, честное слово!
– Зато глянь, Саня, какие они тут все улыбчивые, – ответил Котов Ягубкину. На самом деле и прически, и яркие одежды, и цвет лиц, присущий индейцам, – в местной публике было необычно всё. Точно с таким же любопытством эквадорцы смотрели на русских.
– Чувствую себя, как зверюшка диковинная. Разглядывают, детвора пальцами тычет, каждый потрогать хочет. Так по рынку стайкой за мной и бегали. Я деньги этой тетке за прилавком только разве за шиворот не совал. Не берет и всё. И хохочут все, смеются. Бананы детишкам раздал. Гид сказал, у них тут сильное наводнение случилось – поэтому детворы на улицах много. Попрошайничают. Крестьяне урожай потеряли, бедствие у них. Кто с земли живет – тем голод грозит, плохи дела…
…Уже неделю советская спортивная делегация находилась в Эквадоре.
По пути в Киото их самолет пролетал над бесконечными зелеными коврами лесов, изредка рассекаемых голубыми ленточками рек. Если бы не оранжевые черепичные крыши домов, казавшихся игрушечными с высоты полета, то можно было бы подумать, что это центральная полоса России или Западная Украина. Местами реки, разлившись по полям, отсвечивали солнечными бликами среди засеянных полей. Казалось, что желтые и зеленые прямоугольники посевов пробиваются прямо из зеркала – речная вода закрыла собой всю площадь полей.
В реальность пассажиров вернула горная цепь, внезапно возникшая под крылом. Северные Анды совершенно не похожи ни на Кавказ, ни на Карпаты – вершины гор безлесные и самые высокие из них покрыты снегом.
Уже в аэропорту выделявшийся своим ростом и телосложением Ягубкин привлек внимание эквадорцев, с интересом рассматривавших советского боксера. Дети так и норовили его потрогать, с визгом отскакивая, когда он гладил их по голове. Взрослые не стесняясь обменивались вслух мнениями о том, кто же этот светлокожий усатый великан. Не нужно было знать испанский язык, чтобы понять, насколько диковинным был для местных этот визитер.
Тренер Мануэль запомнил все бои русского в Мюнхене и потом использовал все свои рычаги влияния для того, чтобы они приехали с мастер-классом.
Появление белокожих русских произвело фурор и на уровне уличных лавок, и на уровне спортивного руководства. Тренер Мануэль задумал хитрое дело. Да, мы выступили на чемпионате мира неудачно, но мы же стремимся вверх, вперед! И русские нам в этом помогут!
– Вы бы видели его удар! – доказывал тренер Мануэль председателю федерации.
– Наш Кастильо бьет слабее? – удивился функционер.
– Нет, что вы, с этим всё в порядке, но можно же поучиться, зачем мы будем тратиться на американцев? Они денег непомерных просят. Позовем русских, они парни простые, без промоутеров. Первое: мы натаскаем наших парней, а второе… Только вы, босс, выслушайте… Давайте матч проведем.
– Между кем и кем? – Председатель федерации всегда, когда речь шла о деньгах, впадал в ступор. Для необходимых вычислений требовалось время.
– Шеф… Пока русские тренируются в спарринге с нашей сборной, мы все организуем. Малыш Луис изучит все сильные и слабые стороны Ягубкина, поднатаскается…
– И что? – Председатель почувствовал, что где-то рядом ходят деньги.
– Ну, босс… Устроим шоу, билетов пару тысяч продадим, права на трансляцию реализуем… Я не понимаю. Это всё то, что делала ваша кампания всегда. Это вообще, не моё дело! – внезапно тренер Мануэль вспылил, будто и не разговаривал с начальством.
– Мануэль, успокойся… Я тебя понял, ты хочешь, чтобы Луис боксировал с русским, – ответил председатель.
– Абсолютно верно, шеф! – Мануэль хлопнул руками перед собой, будто наконец-то его услышали.
Ягубкин с Котовым приезжали в тренировочный зал ежедневно. Тренер Мануэль с переводчиком был похож скорее не на специалиста по боксу, а на театрального режиссера, который непрерывно критиковал массовку, ставя в пример главного актера. Его экспрессия и эмоциональность били через край, когда какой-нибудь сборник ошибался в спарринге или не в совершенстве повторял движение, которое показывал Котов.
– Василёк! Чего приуныл? – Ягубкин в перерыве между пробежками спускался в раздевалку, чтобы взять свои любимые перчатки.
– Мозги плавятся от этой температуры, и влажность еще… – Василий Куропятник, прикрепленный сотрудник органов, в обязанности которого входило находиться рядом с нашими боксерами неотступно, уже нашел с ними общий язык и сейчас изнывал от жары.
Командировка в Латинскую Америку не была пределом мечтаний капитана Куропятника, он специализировался по ФРГ и остальной Западной Европе. Особенно Василию нравилось сопровождать пловчих и синхронисток: жизнерадостные, веселые, яркие. И тренера слушают, как третьеклашки. Каждое слово – с открытым ртом. Дисциплина. А вот с баскетболистами намучился Василий. Парни его не стеснялись. Пили. Но был и плюс – только отвлечешься, а каждого из них за версту видать, голову поднял – все на месте.
А вот с Ягубкиным Куропятнику было сложно.
– Не отставай, хвост! – взвалив на плечо громадную спортивную сумку, Александр успевал спуститься на два этажа вниз, пока Куропятник костюм поправлял. Постоянные шуточки, колкости, смех – не серьезно.
– Ты бы у нас на Петровке не прижился, Вася. Такие, как ты, у нас на посёлке из дома носа не высовывали.
– А чего это? – Василий обижался, но держал марку. Контакт, конечно, следовало поддерживать, но не до фамильярности же.
– Да того, что ухо свое везде кидаешь, за спиной стоишь. Не люблю.
После этого Василий Куропятник старался не маячить перед глазами, а наблюдал за спортсменами издалека, ненавязчиво.
Тренер Мануэль несколько раз спрашивал переводчика, что это за человек в штатском, который всегда рядом, но его не видно, не слышно, в тренировочном процессе на участвует, только платком вытирается, сидя на лавке. «Это импресарио от государства», – сострил переводчик Толик.
За неделю до окончания сборов Мануэль как-то раз присел рядом с Куропятником.
– Камрад, есть дело! – Эквадорец не привык долго развозить.
– Я слушаю, – ответил капитан на испанском.
– О, камрад знает наш язык, тогда нам будет легче понять друг друга. Александр фантастический, как это у вас говорят… Медведь!
– Гордость наша, да… – Капитан не мог понять, что от него хочет тренер.
– Нужно достойно закончить визит. Все ждут бой.
– Думаете, оно нам надо? – устало сказал офицер.
– Я понял, камрад, я не с того начал! Четыреста тысяч.
– Чего? – В роли промоутера Куропятнику еще не приходилось выступать.
– Долларов, мой друг, конечно, американских долларов. В чемодане. Но прошу, не торгуйтесь. Мы же страна не богатая, страдаем от стихийных бедствий постоянно…
– Мы с товарищами посоветуемся…
– О'кей! О'кей, камрад! Я пока с Александром поговорю. Это у вас контрактом не запрещено? Обещаю, без вас ничего решать не будем! – Мануэль, почувствовав смятение собеседника, говорил не умолкая.
Куропятник проводил Мануэля взглядом. Тот пошел в ринг, махнул полотенцем, прервав легкий спарринг советского боксера с Кастильо.
«Чертяка… Ну надо ж такое… Не сидится ему». – Куропятник был вынужден встать и подойти к площадке.
– Луис, мальчик мой! – громко сказал тренер Мануэль так, что обернулись все, кто был в зале. Слова эти были сопровождены демонстративным жестом руки. – Ты не устал упражняться с русским медведем бесплатно?
– Тренер, мы тут время даром не теряем… О какой усталости речь? Александр классный спарринг-партнер, – ответил Луис Кастильо. Ягубкин в это время отошел воды выпить в угол ринга, не понимая, о чем говорят эквадорцы.
Василий уже оказался в том углу, где Котов перетягивал Ягубкину левую перчатку.
– Они что-то затевают. Предлагают бой за призовые. Без меня никаких ответов не давать, – вид у Куропятника был несколько заговорщицкий – он говорил шепотом, глядя в сторону Мануэля, будто тот мог понять, о чем шла речь. Эквадорец подошел в угол и так же громко продолжил:
– Ну… камрад… я же просил, не торгуйтесь. Отличный приз. Я в открытую играю, а вы шепчетесь…
Куропятник нисколько не смутился и тут же ответил на испанском:
– Всякое предложение нуждается в анализе. Нам надо с юристами посоветоваться.
– Вась, а что происходит? – не отрывая взгляда от перчаток, спросил Ягубкин.
– Да ничего! Все нормально, – капитан ответил на родном языке.
– Четыреста тысяч долларов, Александр! За один бой! – Мануэль, стоя перед Ягубкиным, изобразил ковбойский выстрел пистолетом в воздух. – Вот твой соперник! На прощание подеретесь по-настоящему, – тренер указал пальцем на своего воспитанника.
– Сань, они хотят бой с Кастильо за четыреста тысяч… – переводчик изо всех сил постарался не выразить удивления своим лицом.
– Ну а шо… неплохо… Скажи, согласен я.
Куропятник, слышавший всё это, думал сейчас только о том, что через два месяца ему должны дать майора…
Перед главным боем вечера прошли еще несколько поединков, в которых воспитанники тренера Мануэля бились с кубинцами и между собой. Болельщики к концу мероприятия были уже на взводе, подбадривая своих какими-то диковинными фразами, понятными только латиноамериканцам.
Ведущий в ринге наконец-то объявил, что сейчас состоится бой между любимцем публики Луисом Кастильо и чемпионом мира в первом тяжелом весе из Советского Союза – Александром Ягубкиным.
Котов суетился в углу ринга, проверял полотенца, разговаривал с Ягубкиным, давая последние наставления, готовился к бою не меньше своего спортсмена.